Ната постучала. Геля открыла почти сразу, будто поджидала подругу за дверью. Выражение лица у Гели было очень решительное. В руках она держала электрический чайник, из носика его валил пар.
— О, — сказала Ната. — Да, чай — это то, что сейчас нужно. Я адски замерзла.
— Тут кто-то по крышам скачет, — несколько смутившись, ответила Геля.
— Ты же знаешь, что это не я, — заметила Ната.
Геля посторонилась, пропуская ее внутрь, и тщательно заперла дверь. Ната разулась, сняла штаны и скорбно уставилась на дыру — нет, дырищу! — на задней их части. Эта дырка была даже симпатичной; по форме она походила на солнышко. Таким его часто рисуют дети. Однако эксплуатация штанов в ближайшем будущем — да и не только в нем — категорически исключалась. Ната вздохнула, повесила штаны над обогревателем. В конце концов, из них еще могла выйти неплохая синтепоновая жилетка для юного племянника.
— Так ты будешь чай? — спросила Геля.
Ната кивнула. Геля налила чаю. Ната достала из рюкзака нугу и печенье. У нее были запасные штаны — джинсы, в которых она приехала — но в домике было тепло, и пока можно было обойтись и без них.
Шум за окном становился все громче. В полумраке метались тени. Паника явно нарастала. Геля отпила чаю и поставила кружку на столик, захрустела печеньем.
— Интересно, чем это закончится, — задумчиво глядя в окно, сказала Геля.
Ната пожала плечами:
— Известно чем. Кого-нибудь убьют…
Геля выразительно покосилась на нее, но промолчала. Ната и сама могла решить — стоит ли здесь кому-нибудь умирать сегодня. Тем более она, похоже, знала, кто именно воет и прыгает по сугробам турбазы. Если это был кто-то из тех, кого Ната не любила, почему бы и нет? Сама Геля рассуждала иначе, но она предпочитала не вмешиваться в чужие дела.
Ната медленно пила свой чай. Геля устроилась на своей койке и достала планшетник — она собиралась еще немного поработать.
— Слушай, а ты сейчас гулять не пойдешь? — рассеянно спросила Ната.
— Ни в коем случае, — энергично ответила Геля.
— Одолжи штаны, а?
— Я пойду с тобой, — твердо сказала Геля.
— У нас штанов не хватит, — напомнила Ната.
— Хватит, — возразила Геля. — Это некоторые ездят в одних штанах, не знают, во что будут переодеваться, если под лед провалятся …
Ната хмыкнула.
— Все-таки было бы лучше, если бы ты осталась здесь, — сказала она. — И сделала вот что…
* * *
По дороге к нужному домику Ната никого не встретила. Основная часть гостей турбазы, судя по бестолковому мельтешению и крикам, собралась вокруг столовой, на ближней к лесу стороне склона. Метрах в пятидесяти от домика находилась красивая снежная арка, основой для которой послужила молодая рябина; только красные ягодки и торчали из-под снега. Ната пригнулась и миновала арку. Пара глаз вспыхнула, как фары, за кустами у домика. Ната ловко сделала вид, что не заметила их. Так же она с похвальной рассеянностью проигнорировала волчьи следы, в изобилии украшавшие снег у двери и вокруг ступенек.
Оборотень сохранил достаточно ясности рассудка, чтобы направить преследователей по ложному следу и сообразить, где его спасение. Но он не смог попасть в домик по той простой причине, что-то кто-то преградил проход барьером — простым и незамысловатым стихийным барьером, использовав силу воды. Решение было прямолинейным — снега вокруг хватало, да и до озера было рукой подать.
«И все-таки это странно, — думала Ната, хмурясь. — Точнее, это нагло. Восхитительно нагло».
В этот момент что-то оглушительно гавкнуло. Ната подпрыгнула на месте и едва удержалась, чтобы не глянуть в гущу кустов, где горели желтым два отчаянных глаза. Но это был всего лишь мегафон, которым воспользовался кто-то в административном корпусе:
— Пожалуйста, покиньте улицу и укройтесь в ближайшем домике или здании! Находиться на улице опасно! Проблема решается, повторяю, проблема решается! Зайдите в любое ближайшее здание!
«Ага, Геля дозвонилась до администратора», — удовлетворенно подумала Ната.
Стихийный барьер был сделан не от таких как она, а дверца домика была издевательски приоткрыта. Ната толкнула ее и вошла.
Колеса нашлись сразу. Производитель был известный и давно зарекомендовавший себя на рынке — «Аконитон» от «Мерлин&Байер». Двадцать белых круглых таблеток в пачке, уже основательно початой.
* * *
Увидев ее, он обрадовался. Он всегда был рад ее видеть. А она бы сейчас не обрадовалась его обществу, это точно. Он с интересом смотрел, как она входит в домик. Значит, вход туда был закрыт только оборотням? Но что же ей там понадобилось? Раздалось шуршание. Он навострил уши. Хлопнула дверца мини-холодильника. Благоухание кровяной колбасы разлилось в морозном воздухе. Он тихонько хмыкнул, а желудок ответил урчанием. Он был голоден — трансформация требовала большого расхода сил. Волк не одобрял гречку, составлявшую большую часть начинки, но кровь… да, свиная кровь, хотя и вареная, источала божественный аромат.
Она вышла из домика и двинулась обратно по дорожке. Он бесшумно последовал за ней; человек потому, что любил ее, а волк — потому, что любил колбасу. Оказавшись под аркой из согнутого снегом дерева, он озадаченно остановился. Ната исчезла.
Но черно-бордовая спираль колбасы, рассыпчатая на срезе, лежала прямо на дорожке.
Волк непроизвольно наклонил голову к колбасе. На загривок посыпался снег. Волк уже все понял и рванулся. Сверху на него обрушилось тяжелое тело. Волк распластался на льду. Одна рука легла на хребет, с силой сжала шею, подталкивая нос к колбасе, а вторая ловко впихнула плотно набитую начинкой кишку в пасть. Деваться было некуда. Он стал есть. Когда на зубах хрустели таблетки и кусочки лака для ногтей, он морщился и тихонько взрыкивал.
* * *
Женя натянул на себя запасные штаны, застегнул ремень. Женя чувствовал страшную неловкость оттого, что Ната видела его обнаженным. Он был красивым волком, но его человеческое тело, как и у многих оборотней, выглядело нескладным и смешным. Сразу в голову лез Стас и много кто еще, на чьи тела можно было смотреть с гораздо большим удовольствием. Женя торопился спрятаться в одежду.
— А еще некоторые будильник ставят, чтобы время не пропустить, — сказала Ната.
Она подала ему рубашку, скользнула взглядом по груди. Без отвращения, по крайней мере, отметил про себя Женя и сразу приободрился. В конце концов, что он ведет себя, как мальчишка? Можно подумать, так уж редко встречаются оборотни, чтобы взрослая художница ни разу не видела никого из них без шерсти и одежды.
