— Из этого вытекает, что та женщина, возможная продолжительность жизни которой утроилась, не осознает этого — точно так же, как она не осознает своей нормальной продолжительности жизни?
— Конечно.
— И, откинув несчастные случаи и серьёзные заболевания, она может дожить до своего двухсотлетия.
— Да.
— Далее, мисс Брекли, много газет твердило, будто никто из тех, кому вы вводили ваш антигерон, верно я называю?
— Верно — антигерон.
— … что никто из них и не подозревал, что прошел такой курс, пока вы об этом не заявили несколько дней назад?
— Я думаю, что отдельные лица догадывались. — Значит, вы не отрицаете этого?
— А зачем мне отрицать?
— Гм, я считаю это одним из самых серьезных обвинений. Все эти люди приходят к вам и доверяют вам себя, а вы вводите им этот антигерон, который даёт возможность прожить двести лет, даже ничего не сказав им об этом. Мне кажется, что это может иметь серьезные последствия.
— Да. Если перед человеком двести лет жизни, то…
— Я имел в виду… э элемент обмана, на который указывается в сообщениях.
— Обмана? Что вы имеете в виду? Не было никакого обмана, как раз наоборот.
— Боюсь, что я не совсем…
— Очень просто, мистер Пиджен. Я руковожу заведением, которое мы не имеем права называть по радио. Эти люди пришли ко мне как клиентки и сказали, что хотят сохранить свою молодость и красоту. Это, конечно, образное выражение, ибо никто не может сохранить их. Но я сказала, что могу продлить их. Они ответили, что именно это и имели в виду. Я так и сделала. Разве это обман?
— Hу вряд ли они на это надеялись, мисс Брекли.
— Вы хотите сказать, что они надеялись, что их непременно обманут, и я повинна в том, что ввела их в обман, на самом деле дав им то, что они просили, вместо лжи, на которую они рассчитывали? Именно это, вы хотели сказать, мистер Пиджен? Я не уверена, что в этом заявлении вы твердо стоите на ногах. Сама суть моей профессии состоит в продолжении молодости и красоты. Я единственный ее представитель, который делает то, о чем его просят, делает хорошо, а вы говорите о каких-то «серьезных обвинениях». Я вас не понимаю, мистер Пиджен.
— Вы заяв… я хочу спросить, омоложение антигероном всегда ли надежно на сто процентов?
— Из моих семисот клиентов была только одна неудача. Леди, которая перенесла редкостную, неожиданную форму аллергии.
— Итак, вы не можете сказать, что антигерон абсолютно надежен?
— Конечно нет. Но на девяносто девять процентов — полный успех.
— Мисс Брекли. Говорят, если антигероном будут пользоваться широко — если им вообще будут пользоваться — он окажет огромное влияние на нашу социальную систему. Вы согласны с этим?
— Конечно.
— Какое именно влияние вы предвидите?
— Мало ли что изменится, когда у нас появится возможность прожить двести лет?
— Мне кажется, мисс Брекли, пока что нет научного исследования вашего заяв… э… собственно антигерона?
— Вы ошибаетесь, мистер Пиджен. Я сама, как биохимик, исследовала его очень детально.
— Я… Э мы хотим сказать независимого исследования.
— Нет, пока что нет.
— Вы приветствовали бы такое исследование?
— Почему я должна приветствовать его? Я полностью удовлетворена действием антигерона.
— Но вы не будете иметь ничего против такого исследования?
— И снова — почему я должна быть против? Говоря откровенно, мистер Пиджен, мне все равно. Единственное, что можно сказать в пользу исследования, это то, что оно, возможно, приведет к открытию других, лучших видов антигерона. Это химическое вещество, очевидно, из класса тех, которые имеют свойство задерживать отдельные процессы обмена. Оно имеет некоторое химическое сходство с антибиотиками.
— Понятно. А не могли бы вы назвать нам источник этого вещества?
— Я желаю пока что ничего не разглашать,
— Вам не кажется, мисс Брекли, что когда бы вы дали нам некоторые сведения, это… э-э вселило бы больше уверенности.
— Мы, кажется, не понимаем друг друга, мистер Пиджен. Почему вы считаете, что я хочу вселить уверенность? Я не обращаю в веру и не занимаюсь политикой. Антигерон существует. Результаты его действия так же не зависят от веры, как и движение планет. Верят ли в него люди или нет, это ни в какой мере не влияет на его особенности.
— Э, переведи на другую станцию. Берт. Она не собирается ничего нам сказать. Можно было ожидать, что это все будет напрасно. Так лучше…
— Где вы? — спросила леди Тьюли.
— Здесь. Идите сюда, Жанет, — послышался голос Дианы.
Жанет Тьюли подошла к окну.
— О, Диана! Какой чудесный садик. Никто, наверное, и не догадается о его существовании.
— Я люблю свой сад, сказала Диана, снимая рукавицы. — Я рада, что вам удалось прийти сюда.
— Моя дорогая, без вашего специального разрешения я даже и близко не смогла бы подойти. Такое впечатление, что здесь размещен целый полк специального назначения, охраняющий вас.
— К сожалению, это необходимо, — ответила Диана. — Мне пришлось выбираться отсюда тайком в фургоне для промтоваров — чтобы попасть в понедельник на радиостанцию, а свою машину с манекеном поставить возле парадного входа, чтобы вернуться целой и невредимой домой. С тех пор я пленница. Проходите и садитесь. Будем пить кофе, а вы тем временем поведаете мне, что творится вокруг.
— Я не могу оставаться долго. Я чрезвычайно занята.
— Все идет хорошо?
— Вы спрашиваете про Лигу? Да. Лидию Вашингтон избрали председателем. Она осторожна, готова работать как дьявол, не боится никого и ничего. Она уже организовала неплохое ядро Совета, и все это ей очень нравится.
— И вам тоже, Жанет, если судить по вашему виду?
— О, да. Единственная беда в том, что не остается времени на сон. Но ничего, потом отосплюсь. Да, Диана, милая, я удивляюсь вам. Теперь, когда мы перебрали всех, то оказывается, что мы жены и дочери доброй половины представителей государственной власти. Мы замужем за четырьмя министрами, двумя епископами, тремя графами, пятью виконтами, за десятком компаний, полдесятком банков, двадцатью тремя членами правительства, восемью членами оппозиции, и так далее. Кроме этого, мы имеем влиятельных родственников. Так что, так или иначе, мало есть такого, о чем бы мы не знали или не могли узнать.
— Именно то, что мне нужно. За последние три дня я не получала никакой информации, кроме сообщений из газет и Би-Би-Си. И кое-каких известий от Сары из офиса. Kaк я поняла, больше всего хлопот причиняет «Трампитер».
