class="p1">Тем не менее этот человек якобы прорвался в кабину экипажа (странным образом не открыв при этом закрытую дверь кабины). К маловероятности добавилась невозможность: вооруженный лишь небольшим ножом, он столкнул с места физически сильного, профессионально ответственного капитана, затем его первого помощника и взял на себя управление огромным и сложным авиалайнером, на котором никогда раньше не летал. Самолет имел полные баки топлива, нес на борту пассажиров и грузы. Ханджур якобы пролетел на нем несколько сот миль на большой высоте, затем на малой высоте выполнил скоростной ныряющий разворот, почти в триста шестьдесят градусов, со скоростью 460 узлов (529 миль/ч, 851 км/ч) пронесся над лужайкой и врезался в стену здания.
Профессиональные пилоты, знакомые с «Боингом-757», говорили, что для такого бесталанного пилота, как Ханджур, такой маневр будет не просто труден – он будет невозможен!
Фактически он был бы невозможен для всех. При полете на высокой скорости в плотном воздухе уровня моря малейшая ошибка или даже неловкое прикосновение к панели управления тяжелым реактивным коммерческим лайнером способны накренить его или направить прямиком в землю. Несколько опытных пилотов коммерческих авиалиний даже пытались воспроизвести на симуляторах последние несколько секунд полета AА 77, но безуспешно.
Но этот самолет, вылетевший в 8.20 утра, всю оставшуюся часть полета пролетел с плотно закрытой дверью пилотской кабины, будучи через полчаса после взлета якобы неким образом угнан, а в девять минут десятого находился в шести секундах лета от Пентагона, на высоте трехсот футов. Это был самолет, чей самописец был подделан. Или же это был самолет без регистратора.
Единственные большие самолеты, курсирующие в американском воздушном пространстве без регистратора полетных данных, – это военные самолеты. У некоторых из них модифицированы крылья и управляющие поверхности, чтобы обеспечить стабильный полет на высоких скоростях на малой высоте.
Тогда: 2007 г.
Я находился дома, в своем кабинете. Был поздний вечер. Шторы были задернуты, включен дополнительный обогрев. Стояла середина января 2007 года, и на улице в окна с силой барабанил холодный дождь. Это принесло на лондонскую улицу, где располагалась наша квартира, ощущение дикой природы. Я работал в пятачке света от настольной лампы. Передо мной были разложены несколько заметок и бумаг из моих папок о событиях 11 сентября.
Я смотрел по YouTube видео, в котором поднимался интригующий вопрос о сейсмических данных Нью-Йорка в день терактов. На нем были хорошо видны сейсмические пики в те два момента, когда самолеты врезались в башни-близнецы, после чего они обе обрушились. Однако гораздо более интересным было открытие, что сейсмические записи показали крупные сотрясения еще до того, как самолеты врезались в башни, и серию сотрясений (взрывов?) после того, как башни были протаранены, но еще не рухнули.
Внезапно в мою комнату вошла Жанна. Она включила верхний свет и села в кресло, в котором я обычно сидел, когда смотрел стоявший в кабинете телевизор.
– Бен, нам нужно поговорить, – сказала она.
– Хорошо, о чем?
Я поставил видео на паузу, но когда взглянул на Жанну и увидел решительное выражение ее лица и напряженность, сквозившую в языке ее тела, тотчас же выключил компьютер.
– Это пора прекращать, – сказала она, пока он закрывал папки и приложения.
– Что именно?
– Ты делаешь это снова. Ты гробишь свою жизнь, исследуя историю 11 сентября. Куда это ведет?
– Я готовлю серию статей, возможно, книгу, – возразил я.
– Нет, ты говоришь это уже довольно давно. Ты просто одержим, и это пожирает твою жизнь.
– Неправда. Это хобби, которым я занимаюсь, когда мне больше нечем заняться.
– Это навязчивая идея. Почему ты отказываешься это признать? – Она снисходительно махнула рукой в сторону книжной полки за ее спиной. – Посмотри на весь этот материал, который ты собрал. Разве не хватает книг по теории заговора 11 сентября? Сколько еще тебе их нужно прочесть и какая будет польза от очередной книги?
– Я не верю в теории заговора, – возразил я. – И каждая из этих книг посвящена различным аспектам атак 11 сентября. Это огромная и сложная тема.
– Такая огромная, что вот-вот обрушится и раздавит тебя.
– Это вряд ли. Я наконец начал в нее врубаться. Помнишь, в прошлом году я приехал в Шотландию, чтобы взять интервью у русского математика? Кирилла Татарова? Он дал мне совершенно новый взгляд на проблему, и с тех пор я пытаюсь решить ее, понять, что он имел в виду.
– Насколько я могу судить, большую часть времени ты смотришь домашние видео фанатов теории заговора, которые считают, что все устроили Тони Блэр и Джордж Буш.
– Отчасти ты права, – сказал я. – Есть сотни таких видео. Но тебе не кажется, что к настоящему времени я могу заметить разницу? Я смотрю эти видео, чтобы отсечь эту версию. Но, время от времени один из этих психов выдает нечто, чего я раньше не знал, а иногда это даже оказывается правдой.
– И какой в этом смысл, Бен? Сколько доказательств тебе нужно, чтобы доказать то, что ты хочешь доказать?
– Я не пытаюсь ничего доказать. Я просто хочу знать, что случилось.
– Нет, за этим стоит нечто большее. Почему ты так заинтересован?
– Это крупнейшее событие нашего времени. Все, что было опасного или агрессивного в мире после 2001 года, имеет первопричину в 11 сентября.
– Но зачем тебе всем этим заниматься? Оставь это другим. Что делает этот день особенным для тебя? Та женщина, с которой ты был близок, не так ли?
– Лил? Ты имеешь в виду Лил?
– Конечно. Что в ней было такого?
– В том смысле, какой ты, вероятно, имеешь в виду, ничего особенного… за исключением того, что она погибла по вине тех, кто организовал теракты 11 сентября. Она этого не заслужила. Послушай, Жанна, ты знаешь все, что я когда-либо рассказывал тебе о Лил. Ты знаешь, что она значила для меня тогда. Она была в моей жизни задолго до нашей с тобой встречи. Я любил ее, мы думали, что у нас есть будущее, мы планировали совместную жизнь. Я не могу притворяться, будто все было как-то иначе. Тогда она была для меня такой же реальной и важной, как ты сейчас.
Но ее убили. Она осталась в моем прошлом. Ты знаешь, как это было. Да, ты права – я бы не интересовался 11 сентября, не будь Лил жертвой. Вернее, мне было бы интересно, но не больше, чем кому-либо другому. Я стал одержим, это твое слово, но одержим лишь необходимостью узнать, что с ней
