В не цветном кабинете, среди страшных фотографий, слова начальства разлетаются на осколки и засыпают собою пол. Куда бы я ни шел, они хрустят под ногами, напоминая о долге перед присягой. Но я знаю – этот мир можно изменить иначе. Без масляных патронов, скользящих в пустые каморы револьверов. «Темнота – это удел убийц. Ты не такой, я знаю это» Десять слов, которых тебе хватило, чтобы изменить меня.
Жесткость будет в людях всегда. Окончательно ее никогда не удастся искоренить. Но однажды каждый из нас придет к пониманию того, сколько зла совершил в своей жизни. Как и к пониманию того, что борьба с несправедливостью насилием, делает тьму только сильней.
История доказывает нам, что нужно пробовать нечто иное. Мы добились невероятных знаний в науке, построили космические корабли и полетели к звездам, воплотили в реальность невероятные сюжеты фантастических книг…Так неужели, после всего этого, мы не сможем изменить самих себя? Мир меняется вместе с нами…
Вне
У третьего и пятого из моего списка особых подозреваемых, на руках виднеются ожоги от сведенных татуировок. На кистях и предплечьях. Принадлежность к преступной среде. Четвертый постоянно крутит между пальцами все, что плохо лежит. И вечно жует зубочистки в столовой. А шестой…странная штука с этим шестым. Он попросту куда-то пропал. Но мне думается, что этот великан, вечно качающий мышцы, стал очередной жертвой борьбы за власть. Его убили заточенной ложкой и спрятали тело где-то внизу, под тепловыми установками. Я должен спуститься на нижние уровни базы и все там тщательно обследовать.
Спускаюсь по перекладинам лестницы вниз, чувствуя жаркое дыхание подземелья. Долго брожу по узким коридорам с фонарем в руке. И, наконец, за одним из дальних поворотов, в тупике, луч света выхватывает из темноты синюшнее лицо мертвеца. Так и есть! Это он! Присаживаюсь на корточки, осматривая продырявленное заточкой тело.
Нет никого безжалостней человека. Что нужно сделать, чтобы заслужить такую смерть?
Всматриваюсь в его лицо. Не он ли должен был лететь этим вечером на спутник Сатурна?
Шарюсь по карманам грязной робы. Вытаскиваю ворох смятых бумаг, среди которых нахожу направление, подписанное начальником базы.
— Ты никуда больше не полетишь. Бросаю бумаги ему на грудь.
Круг подозреваемых сужается. Их осталось пятеро. Но я лично видел, как двое из этого круга, в столовой, обсуждали изготовку примитивных заточек. А значит, это убийство совершил кто-то из них.
Мозаика почти сложена, но я не могу быть уверенным наверняка. И поэтому все, что мне остается – следить за ними и ждать. И сожалеть о том, что правительство запретило брать с собой в космос огнестрельное оружие.
Поднимаюсь в жилые помещения и вижу, что все рабочие, жужжащим роем, скопились у входа в душевую. Протискиваюсь сквозь толчею спин.
На гладком кафельном полу, в луже воды, лежит третий из моего списка. На шее его, махровой удавкой, белеет скрученное полотенце. Красное лицо, с раздутыми мешками глаз, кричит раззявленной ямой рта. Все стремительней и стремительней. Падение в пустоту.
Хочу попросить зевак разойтись, но чья-то тонкая ладонь ложится мне на плечо, заставляя вздрогнуть и промолчать. Оборачиваюсь. Мерзкий запах пережеванного печенья ударяет в нос.
— Нашел…наконец-то… — запыхавшийся связист пытается отдышаться.
— Они вышли на связь? Ну, наконец-то…
— Кто? — смотрит на меня в недоумении. — Там ваша жена оставила сообщение. Я всю базу избегал, но сеанс прервался раньше. Идемте. Скорее!
— Ничего, Максим. Я скоро полечу домой. К ней… В комнатке свиданий мерцает помехами тусклый монитор.
— Вот, — стук клавиш призывает ее из бездны. Она смотрит на меня и молчит. Я вижу слезы в ее красивых глазах. И знаю, что этой ночью сам буду рыдать в голос.
— Здравствуй, Антон. Закрываю лицо руками.
— Здесь так холодно без тебя. Зачем ты оставил меня? Почему просто не можешь вернуться домой? Я вернусь к тебе, слышишь?! Я обязательно вернусь!
Дом
Безумно тяжелый день. За окнами такси, в отражении моих глаз.
Праздничная толпа, на заснеженных улицах, запускает фейерверки, и разноцветный бисер с шипением рассыпается над крышами домов. Мигающие фарами пробки, в этот предновогодний вечер, скапливаются на каждом перекрестке. И я, прислонившись щекой к холодному стеклу, думаю о тебе. Гадаю, какое сообщение ты оставила для меня на этот раз. Каждый день, возвращаясь с работы, я нахожу диск с твоим посланием. И поэтому мне, никогда не бывает одиноко. Ты приходишь из обсерватории позже, и иногда я, не дождавшись тебя, засыпаю. Но утром ты будишь меня своими поцелуями. И мы вместе встречаем новый день…
Я так боялся, что после свадьбы, наша жизнь превратится в невыносимую рутину, но ты не позволила этому произойти. Ты сделала меня счастливым. И я не знаю, как отблагодарить тебя за это. Я отдам тебе все, что у меня есть. И буду отдавать всю жизнь, лишь бы ты оставалась рядом.
Небесная колыбель весь день раскачивалась из стороны в сторону. И к вечеру на город посыпался снег. Пух и перья из мягких подушек облаков. Они засыпали собой весь мир, замерший в ожидании новогодних чудес. Засыпали стариков, ждущих поздравительных слов генерального секретаря. Засыпали детей, надеющихся утром отыскать под елкой, заказанные Деду Морозу, подарки… Этот снег засыпал всех без исключения людей, даруя каждому прохожему свои неисчислимые богатства.
«Банда загнана в угол, Антон. Хорошая работа. В праздничные дни мы возьмем этих ублюдков уже своими силами. Ты хорошо потрудился. Ты хороший следователь, мне будет недоставать тебя в новом году…»
Когда начальник жал мою руку, я чувствовал, какая влажная его ладонь. И в тишине кабинета, под стук метронома, мне подумалось вдруг, что это кровь. И я, в ужасе, выскользнул из его объятий, понимая, что если задержусь здесь еще хоть на сутки, то превращусь в такого же, как он. В несчастного человека, истекающего чужой кровью. Видящего каждую ночь дурные сны. «Служу Советскому Союзу!» Это был почти крик. Иначе он бы не отпустил меня.
Такси ползет по переполненным улицам, от светофора к светофору. Водитель шипит от недовольства, меняя радиостанции своей потрепанной магнитолы.
— Наши марсиане тоже сегодня празднуют новый год, с елкой и подарками. Хотя на самом деле, год на красной планете длится 687 суток…
Пытаюсь разглядеть небеса за белым мельканием снегопада. Что можно увидеть за этим занавесом?
Проверяю звонки на сотовом. Набираю твой номер. Долгие гудки не дают ответа на мой вопрос.
Я надеюсь, что этим вечером ты вернулась домой раньше. И уже ждешь меня, любуясь гирляндами новогодней елки.
