— Я не знала, и сколько же видов фруктов может вырасти за один сезон?
— Посмотри сама. Можешь сходить с нами, — сказал он. — Хотя это означает оставить кресло.
— Я привязана к этому креслу, Вин. У нас отношения.
— Заметно. Но мы с Нетти не прочь побыть в твоей компании, если кресло соизволит отпустить тебя. Твоя сестра беспокоится о тебе.
— Я не хочу, чтобы обо мне беспокоились.
— Она думает, что ты в депрессии. Ты не ешь. Не хочешь никуда поехать. Ты такая тихая. И конечно есть вопрос к этому креслу.
— Почему она не сказала мне об этом сама?
— Ты не самая легкая в общении персона.
— Что ты имеешь в виду? Я достаточно проста в общении.
— Нет, ты нет. Давным-давно я был твоим парнем, или ты забыла? — Его рука лежала на боку кресла и он кончиками пальцев задел мою. Я отдернулась.
Внезапно он встал и протянул мне руку.
— Пойдем со мной. Хочу показать тебе кое-что.
— Вин, я бы хотела, но я двигаюсь довольно медленно.
— Это лето в пригороде Нью-Йорка, Анни. Все замерло. — Он протянул мне руку.
Я посмотрела на руку, потом посмотрела на парня, прилагающегося к ней. И слегка испугалась. В те дни я не хотела идти туда, где раньше не бывала.
— Ты до сих пор доверяешь мне, не так ли?
Я схватила свою трость из-под кресла, а затем взяла его за руку.
***
Мы шли примерно полмили, долгую дорогу, если нога не двигается без напоминания.
— Ты уже жалеешь, что попросил меня пойти?
— Нет, — ответил он. — Я сожалею по другому поводу, когда дело доходит до тебя, но не из-за этого.
— Жалеешь, что встретил меня, — предположила я.
Он не ответил.
У меня перехватило дыхание.
— Мы почти на месте? — спросила я.
— Еще около пятисот футов. Это прямо в том сарае.
— Это кофе, я чую?
Действительно, Вин привел меня в кофе-бар. На задней стойке беспечно парила и щебетала антикварная кофемашина, не представляя себе, что она в процессе изготовления наркотиков. Медный купол верхней части машины был погнут и напомнил мне русский собор. Вин заказал мне чашку, а затем познакомил меня с владельцем.
— Аня Баланчина? — сказал владелец. — Нет, вы слишком молоды, чтобы быть Аней Баланчиной. Вы настоящий народный герой. Когда вы собираетесь сделать для кофе тоже самое, что вы сделали для шоколада?
— Ну, я...
— Я бы хотел когда-нибудь перестать держать свою кофейню в сарае. Для Ани Баланчиной кофе бесплатно. Эй, Вин, как твой отец?
— Он баллотируется в мэры.
— Передай ему мой привет, сможешь?
Вин сказал, что сможет, и хозяин подвел нас к кованому столику на двоих у окна.
— Люди впечатлены тобой в этих краях, — сказал Вин.
— Слушай, Вин, прости, если я испортила твой отдых. Я не знала, что ты будешь здесь. Твой папа сказал, что ты приедешь только на пару дней в августе.
Вин покачал головой, а затем размешал сливки в кофе.
— Я рад видеть тебя, — сказал он. — Надеюсь, что немного помогаю тебе.
— Ты помогаешь мне, — сказала я через некоторое время. — Ты всегда помогал мне.
— Если ты хочешь большего, то только попроси.
Я сменила тему.
— Ты выпускаешься в следующем году, а затем пойдешь в медицинскую школу?
— Да.
— Так ты будешь студентом-медиком. Каков мой прогноз?
— Я пока не доктор, Аня.
— Но глядя на меня, что ты думаешь? Хотелось бы честное мнение, что видит человек, когда он или она смотрит на меня.
— Я думаю, что ты выглядишь как если бы прошла через что-то невообразимо страшное, — сказал он наконец. — Однако, подозреваю, если бы я встретил тебя сегодня, если бы я пришел в это кафе, ни разу с тобой не встречавшись, то будь ты одна или нет, я бы снял шляпу и угостил бы чашечкой кофе.
— А после этого, узнав обо мне гадости, ты, наверно, вышел бы в дверь.
— Какие гадости?
Я посмотрела на него.
— Ты знаешь. От которых хороший парень побежит в противоположном направлении.
— Может да, а может, нет. Я до сих пор глупею, когда дело доходит до темноволосой зеленоглазой девушки.
На обратном пути пошел дождь. Было трудно маневрировать тростью на влажной и глиняной земле.
— Обопрись на меня, — сказал он. — Я не дам тебе упасть.
***
На следующий день я вышла на пристань. Я нашла старый том «Чувства и чувствительности» на книжной полке в кабинете и решила прочитать его.
— Ты много читаешь последнее время, — заметил Вин.
— С тех пор, как застряла дома.
— Ладно, не хотел прерывать тебя.
Он лег на соседний шезлонг и взял свою книгу.
Его присутствие отвлекало меня от чтения.
— Как дела в учебе? — спросила я.
— Ты всегда об этом спрашиваешь. Мы говорили об этом вчера.
— Мне интересно. Я никогда не ходила в колледж.
— Ты все еще можешь пойти туда. — Он прикрыл рукой мое лицо, чтобы защитить его от солнца. — Кстати, тебе следует взять шляпу от солнца.
— Мне кажется, слишком поздно.
— Для чего? Для колледжа или для шляп от солнца?
— Для всего. Я имею в виду колледж. А шляпы мне без нужды.
Он снял свою шляпу и надел ее на меня.
— Не знаю второй девушки, которая больше тебя нуждается в шляпе. Почему ты не защищаешь себя дополнительно от солнца и всего остального? Кстати, тебе только двадцать.
— Двадцать один в следующем месяце.
— В колледже учатся люди разных возрастов, — сказал Вин. — У тебя есть деньги.
Я посмотрела на Вина.
— Я теневой криминальный босс. Руковожу ночным клубом. Колледж в ближайшем будущем не предвидится.
— Как пожелаешь, Аня. — Он отложил книгу. — Знаешь, в чем твоя проблема?
— Предполагаю, ты мне сейчас расскажешь.
— Ты всегда была слишком пессимистична. Я хотел сказать тебе об этом долгое время.
— Почему? Выговорись. Это плохо – держать свои чувства внутри. Я должна знать.
— Когда я был твоим парнем, я был заинтересован в предотвращении конфликтов.
— Так ты позволял мне думать, что я была права? Все то время, что мы были вместе?
— Нет, не все время. Иногда.
— До того последнего раза, и затем ты вышел за дверь. — Я попыталась превратить это в шутку. — Пару дней я надеялась, что ты можешь вернуться.
— Как и я. Но очень уж на тебя разозлился. Кроме того, ты возненавидишь меня, если я вернусь, твердил я. Если буду потакать ей, она все равно не будет любить меня. Так что лучше иметь какое-то достоинство.
— Отношения старшеклассников не должны длиться вечно, — высказалась я. — Кажется, мы говорим о других людях. Я даже не чувствую печаль, когда думаю об этом.
— Разве ты не самая фантастически развитая молодая взрослая на этой пристани? — Он поднял старую книгу в мягкой обложке.
