Но ведь не это главное! Теперь я свободен! Уж не знаю, насколько я разбираюсь в людях, но я точно знаю, что Иерарх выполнит то, что обещал. Уже то, что он пришёл, говорит о многом. И… да уж, сложно выразить мысль, когда их у тебя миллионы. Но ничего — вот поработаю над мультом, поем, посплю — и голова сразу станет ясной!..
О… как я мог забыть?! Завтра — в тренажёрный зал. А ведь моих лианских особенностей никто не отменял…
****
Дома я как засел за компьютер в компании невидимого рыцаря Гордиона, так почти всю ночь там и просидел. Зато завершил наконец эпизод с беседой и перешёл к главному — ходьбе по дороге. Ходьба — самое простое, что может быть в мультах. Так я думал раньше. Это так и есть, если ваш герой — палка с руками и ногами. А если это человек, и вы хотите дать ему свои особенности — например, плавность движений, или прихрамывание на левую ногу — тогда это на полдня работы. Но у меня оставалось всего полночи, и их я решил потратить на сон.
— Ты чё, сдурела?! Какое замуж? Ты хоть понимаешь, на что идёшь? Тебе ещё нет шестнадцати, а ты собираешься стать женой и, может быть… матерью?! — орала на меня какая-то крупная женщина в бигуди и розовом платье, напоминающая вахтёршу нашего юнэмирситета. Я стоял, вжав голову в плечи, и молчал. Мне было не по себе.
— Я ещё раз повторяю: ты сдурела?
— Нет… — пролепетал я женским голосом и заволновался. Интересно, в каком же я платье?
— Посмотри на себя! Тебе вообще не идёт белое, в подвенечном наряде ты будешь смотреться как обезьяна!
— Но мама… — зачем-то попытался возразить я, но женщина завопила ультразвуком.
— Никаких мама!!! Завтра идём в театр, и ты пойдёшь в чёрном и закроешь лицо вуалью. Эх, за что бог даровал мне такую страшную дочь?
Я глянул в огромное зеркало в два моих роста и ужаснулся. Я был одет в белое платье, которое, несомненно, на девушке сидело бы хорошо, а на мне, нелепом мужике с глупым лицом… и стоял я в такой позе, словно готовился защищаться. Кроме того, в руках у меня была швабра.
— Оставь куклу и иди убирайся в комнате, — приказала мне мать (вот ужас-то, а ведь для кого-то вахтёрша и правда мать!) и удалилась. Я покосился на швабру, потом опять на себя. У меня на голове был парик, похожий на пучок белых ниток. Я протянул руку, снял его… и воззрился на свою абсолютно лысую голову.
— Хм, — проговорил я. — Я — лысый.
Ничего не изменилось. Всё то же нелепое белое платье с дурацкими пышными рукавами на моих мужских плечах, растрёпанный парик в руке — и лысая голова.
— Я - лысый! — на этот раз с гордостью провозгласил я и стал любоваться на себя в зеркало. Вдруг моё лицо стало приобретать фиолетовый оттенок, шея — вытягиваться и становиться длиннее, на ней отчётливо проступил кадык. Вскоре моё лицо заняло всё зеркало, улыбнулось мне широким ртом с двумя чёрными зубами и радостным баском произнесла:
— Я - Лысый!
Вот тебе и раз. Мои сны всегда печальны, потому что так или иначе связаны с прошлым. Но сейчас почему-то приснилась какая-то ерунда, символизирующая… будущее?
Я сел на кровати и помотал головой. Так что же, у меня в будущем будет фиолетовое лицо и два чёрных зуба? Спасибо, великие боги, но ваш вещий сон мне не понравился.
А вот существо — даже очень. Забавное. Назову его Лысый. Только вот… какой у него будет пол? Вроде как это я, выходит, мужчина. Но ведь в платье, и в роли женщины… да, сложно. Подумаю об этом на досуге.
До звонка будильника оставалось пять минут (я поставил его на девять), и я отключил его. Завтракать не стал, потому что решил сделать это вместе с Реной. Я успел ещё раз просмотреть то, что сотворил вчера, убедиться, что получилась полная ерунда (я всегда убеждаюсь в этом после второго просмотра, а после третьего убеждаюсь в обратном), записать в тетради «Лысы» и нарисовать существо из сна.
И уже без двадцати десять я был у калитки.
Наверное, у Рены тоже была такая проблема: приходить раньше, чем надо. Судя по её красному носу, ждала меня она уже давно. Я радостно помахал ей рукой и взял под локоток, потому что сомневался, что сама она сможет сдвинуться с места. Девушка напоминала вросший в снег памятник швее — с чемоданом в руках, сосредоточенным взглядом. И в моих перчатках.
— Ну как, тёплые? — поинтересовался я, усиленно игнорируя взгляды из многочисленных окон и из-за углов.
— Отличные… — довольно произнесла Рена. — Они такие мягкие внутри… хорошо, что коричневые, нам такой можно.
— Чёрный, серый, коричневый, белый по праздникам, все тёмные тона, не больше трёх цветов одновременно, — вспомнил я. Сам я в детстве старался одеваться в чёрное, чтобы не было проблем ни у меня, ни у родителей. А когда исполнилось восемнадцать, то есть я стал полностью совершеннолетним и за свои поступки отвечал сам, начал изредка нарушать правила. Например, один раз мы с ребятами забрали у мальчишки-юнэми красную майку, и я в ней ходил. Пять дней, пока меня не остановил исит и не решил оштрафовать. Я тогда милостиво согласился расстаться с майкой, но только если он сам с меня её снимет. Штраф, так уж и быть, я согласился не выплачивать. Исит (вероятно, новенький) возмутился, но я спокойно стоял перед ним и предлагал отобрать майку. Сперва исит хотел меня схватить, но через некоторое время понял, что проку нет, и принялся стягивать майку. А я был не против, только не способствовал этому. Стоял и не шевелился. Согласитесь, сложно снять майку с человека, который стоит, уперев руки в бока. В итоге исит всё же снял её, но порвал боковой шов. Тогда он плюнул и ушёл, и зарёкся иметь дела со мной.
— Да… ты знаешь законы кауру? — Рена удивлённо посмотрела на меня.
— У нас в юнэмире библиотека хорошая, там любой закон можно найти. Я всеми кастами интересуюсь, — ответил я. И, главное, ни в одном предложении не соврал!
— Я тоже книги люблю читать, — сказала Рена. — Особенно фантастические. Про миры, где все равны и никто никого не угнетает… Юнэми ведь тоже чувствуют какое-то угнетение, иначе не писали бы таких книг. Знаешь, кого я люблю больше всего?
— Кого?
— Коэнент Мертинами, я прочла все его книги! И «Вечность смертных», и «Суровый», и «Три бога и один человек»… замечательные книги!
— Ага, «Суровый» — это где один парень спасал мир от зла, но никогда не улыбался, — вспомнил я.
— Неправда, один раз он улыбнулся, в конце!
— Это для пущего эффекту, — махнул рукой я. — А так — ни разу.
— Зато он добрый был…
— А мультики ты любишь? У вас вообще телик есть в доме?
— Да, есть на каждом этаже общий, — кивнула Рена. — И ещё у воспитателей, не у всех. Но я последнее время их не смотрю вместе со всеми. Я вообще стараюсь держаться одна. Знаешь… кажется, они меня боятся, — девушка хитро посмотрела на меня и улыбнулась. — И правда: сработало!