— Я почти год была помощницей Сенатора Хобба, — сказала Изольда. — И я могу ручаться, что не храню никаких опасных государственных тайн.
— Ты защищаешь правдивость тех людей, которые, и ты это знаешь, лгут людям Ист Мидоу, — сказала Хочи. — И они делают это слишком хорошо, чтобы считать это их первой ложью. Удивляет только то, что вы все изумлены.
— Я думаю, Хочи права, — произнесла Кира, чувствуя, как нехорошее чувство наполняет ее глубже по мере того, как она обдумывала слова Хочи.
— Почему вы так отчаянно на них нападаете? — удивился Джейден. — Слушай, Хочи, мне, конечно, жаль, что твоя мамаша та еще стерва, но она же не одна в Сенате. И что насчет Армии? Ты говоришь о тех, кто защищает и охраняет нас, о людях, которые погибают на чужбине, чтобы ты могла сидеть здесь в безопасности, слушать свои пластинки, изощряться в приготовлении разнообразных блюд и ныть о том, как тебя притесняют.
— Не считая твоего провального похода, — пылко сказала Хочи, — когда хоть какой-то солдат погибал в бою?
— В прошлом году, когда Голос совершил налёт на Хэмптонские фермы.
— И откуда ты знаешь, что это был Голос? — потребовала Хочи.
— С чего бы им лгать нам?
— А ты можешь быть уверен, что все дело не в каком-нибудь рассерженном фермере, — с нажимом произнесла Хочи, — который отказался отсылать свою квоту, и Проклятая Армия Лонг-Айленда решила немного его потрясти?
— С чего бы им лгать нам? — повторил Джейден.
— Потому что это поддерживает порядок! — выкрикнула в ответ Хочи. — Посмотри, что происходит: вооруженные солдаты на улицах, агрессивные обыски всех, кто ходит на рынок; они даже начали обыскивать дома. Сенат командует прыгать, а мы спрашиваем, как высоко, потому что они убедили всех, что иначе Голос убьет нас. Наши юноши идут на войну, наши девушки беременны, и мы всегда делаем все, что говорит Сенат, но это ничего не меняет. Ситуация ничуть не улучшается. А знаешь, почему? Потому, что если улучшится, то нам больше не нужно будет слушаться их!
Кира, шокированная этой вспышкой, переводила взгляд с одной на другого. Все остальные казались настолько же потрясенными.
Джейден что-то проворчал и поднялся.
— Ты сошла с ума, — произнес он, идя к двери. — Более важные дела требуют моего времени, чтобы тратить его здесь впустую.
— Идиот, — пробормотала Хочи и вылетела из комнаты в кухню.
Кира глянула на Изольду; та ответила потрясенным взглядом широко раскрытых глаз.
— Они не злые, — сказала Изольда. — Я работаю с ними каждый день — они обыкновенные люди. Хобб на самом деле старается изо всех сил, — она помедлила. — Тебе следует взять завтра с собой оружие. Ты даже не представляешь, насколько Партиалы сильны и на что они способны. У тебя есть пистолет?
Кира покачала головой:
— Я предпочитаю винтовки. Да и то, преимущественно дома. Не слишком годится для лаборатории.
— Я отдам тебе свой, — сказала Изольда. — Ратуша кишит солдатами, а тебе, как смотрителю зоопарка, где содержится супер интеллектуальный хищник, он нужнее.
Кира посмотрела в окно на пустую улицу:
— Думаю, мы можем прямо сейчас за ним и сходить, — тихо сказала она. — Вечеринка все равно закончилась.
Она вышла вместе с Изольдой, задержавшись на крыльце. Подождала несколько секунд, спустилась и ушла.
Маркус так и не пришел.
Доктор Скоусен вел Киру по длинному коридору:
— Это карантинная комната, — сказал он, показывая на тяжелую стальную дверь в конце коридора. — Мы не использовали ее для подобного раньше, мы вообще ее не использовали уже несколько лет. Сторожа всю ночь ее драили. Боюсь, что прокладки не настолько прочны, как нам бы хотелось, но наши имущественные команды работают сверхурочно. Они ищут новые магазины по продаже медицинского снаряжения, новые больницы и клиники. Любые места, где можно раздобыть любые виды пластика на двери и окна. Пока мы будем в сравнительной безопасности.
«А я буду заперта внутри вместе с Партиалом», — подумала Кира. Она крепче прижала колбы, стопку блокнотов и другое снаряжение, стараясь не уронить все это и поспеть за быстрым доктором Скоусеном.
Он понизил голос до шепота, когда они завернули за последний поворот:
— Мы всю ночь обыскивали его на предмет оружия, мыли его и взвешивали, делали все, что может сдержать его необузданность. Сейчас он привязан и он весь ваш.
Они дошли до двери — семифутового стального барьера, охраняемого двумя солдатами в касках и бронежилетах. Одним из них был Шейлон Браун, рядовой, с которым она познакомилась во время имущественного рейда в Ашарокене. Он улыбнулся, когда открывал дверь. Кира посмотрела на Скоусена, крепко прижимая к себе свою драгоценную ношу.
— Что ещё мне нужно знать?
— Исследуй все, что сможешь, — серьезно сказал он. — Я не хочу, чтобы ты этим занималась и до сих пор думаю, что это была идиотская затея, но это единственная… это редкая возможность и, честно говоря, я не знаю насколько долго остальные сенаторы будут это все позволять, пять дней или нет. Пожалуйста, все отчеты приноси непосредственно мне, особенно, если обнаружишь что-нибудь… какую-нибудь угрозу. Меньшее, что нам нужно, это паника.
— Понятно — сказала Кира. — Хорошо. — Она повернулась к двери, глубоко вздохнула и прошла мимо солдат: — Спасибо, что присматриваете за мной, ребята.
«Если понадоблюсь, я внутри с этим монстром.»
Сам подход был сделан из короткой трубы чистой, гибкой пластмассы. Внизу от пола шел мягкий электрический гул — электромагнитная сетка, предназначенная для того, чтобы очистить ее ботинки от посторонних частиц. Еще здесь должен был быть… Она оглянулась в поисках струй воздуха как раз в то время, когда в лицо ей ворвался искусственный вихрь, обдувая ее и втягивая пыль, волоски и другие загрязняющие вещества в ту же электрическую сетку в полу. Она постаралась удержать в руках свои колбы и бумаги, а когда воздух замер, поспешила в комнату.
Партиал лежал на операционном столе в центре комнаты; он был плотно связан кожаными ремнями, а стол был привинчен к полу. Он был в сознании, в глазах отражалась тревога, пока он смотрел, как она входила в переделанную комнату. К стенам были приставлены стойки, компьютеры и другое оборудование. Все было чистым и хорошо освещалось. У Киры на бедре висел полуавтомат Изольды.
Ей никогда в жизни не было настолько страшно.
Некоторое время Кира постояла, ничего не говоря, потом прошла через всю комнату к стене и положила свои вещи на тумбу. Несколько пробирок рассыпалось и она собрала их, расставляя на пластиковой стойке. Кира сглотнула, глядя на полку, пытаясь убедить себя повернуться лицом к Партиалу. В нем ведь ничего не было — всего лишь существо, не мужчина — подросток, в полном одиночестве и связанный. Она столкнулась с таким как он, и с другими, подобными ему, в гораздо более страшных условиях лишь несколько дней назад. Но все же сейчас все было по-другому; все казалось не ко времени и не к месту. Партиал в дебрях был врагом и она понимала, как это надо воспринимать, но Партиал, находящийся здесь, в Ист Мидоу, в одной с ней комнате…
