— Я спешу, — промямлила она и, прежде чем незнакомец опомнился, зашагала прочь.
Не прошло и минуты, как он догнал ее. Девушка напряглась, но не побежала. С некоторым удивлением она призналась себе, что незнакомец ей даже симпатичен.
— Прошу прощения, если я вас напугал, — сказал он. — Честное слово, это не моя вина! Это погода и погасшие фонари. Если б нам довелось встретиться в другой обстановке, у вас бы и мыслей не возникло… К тому же нам по пути, так почему бы не пойти рядом?
Он вежливо держался на отдалении, но так, чтобы девушка не подумала, что он ее преследует. Шагом ближе, шагом дальше — она бы не выдержала.
— С чего вы взяли, что нам по пути? — резко сказала девушка.
— О! — незнакомец улыбнулся. — Прямая улица, без поворотов, идем мы в одну сторону… А может статься, нам будет по пути и до вашего дома? Вы не подумайте, я не навязываюсь, но всякое бывает? Хотя, боюсь, мне так не повезет…
Незнакомец вздохнул.
Из тени дома выступила высокая фигура и двинулась им навстречу. Ветер трепал полы длинного плаща, лицо почти светилось в темноте. Раковина плавно открывалась и закрывалась, обнажая розоватую мякоть.
Этого девушка вынести не смогла. Завизжав, что было мочи, она бросилась к своему спутнику. Сильная рука обняла за плечи.
— Не бойтесь, милая, — сказал незнакомец. — Это же устрица! Они безвредны. Одно словом — моллюски. Пойдем…
Человек-Устрица шагнул, преграждая им дорогу. Лицо его было отстраненным, смотрел он за спину девушки.
— Приятель, будь любезен, уйди с дороги. Я могу закрыть глаза на то, что вы напугали мою спутницу — полагаю, это недоразумение. Но если вы так поступили нарочно, придется вас вздуть…
Человек-Устрица достал из кармана пистолет и трижды выстрелил в упор.
Девушка отпрянула, чувствуя на щеке теплые и липкие капли машинного масла. Морж — теперь не осталось сомнений — пошатнулся. Половина лица превратилась в дыру, сквозь которую виднелись крутящиеся шестеренки да желтая полоска перфоленты.
— …вас вздуть… придется…
Морж шагнул навстречу Человеку-Устрице. В ответ прозвучало три выстрела.
С громким «уф!» голова моржа развалилась на части. На асфальт посыпались детали, облачко пара взвилось над обрубком шеи. Морж дошел до стены, уперся в нее, и продолжил шагать на месте.
Девушка не замечала, что сидит в луже, а к лицу прилип скользкий обрывок перфоленты.
— Это… — слова застряли в горле.
Человек-Устрица даже не взглянул на нее. Створки раковины плотно сомкнулись. В ближайшем доме одно за другим загорались окна.
Девушка попыталась подняться. В голове безумным калейдоскопом сменяли друг друга картинки: устрица, морж, пистолет, зонт… Как собачка он бежал вслед за Человеком-Устрицей. Морж, пистолет, устрица… Или?
— Джек! — закричала девушка. — Джек!!!
Человек-Устрица прибавил шагу.
…НОВЫЕ ПОДВИГИ ДЖЕКА… ДЖЕК ВСЕРЬЕЗ БЕРЕТСЯ ЗА МОРЖЕЙ… ДЖЕК СНОВА В ДЕЛЕ… ДЖЕК СПАСАЕТ ДЕВУШКУ… ДЖЕК…
Газетный киоск пестрил заголовками, как цирковая афиша.
Когда-то давно Джек выдумал теорию о родстве газет и цветочных букетов. Яркие заголовки, большие буквы и кричащие фразы, — это упаковка, зеркальный целлофан и ленты. По большому счету, она не нужна, хорошие цветы купят и так; а главный товар, истинные цветы, это новости. Они бывают разные: пышные пионы, которые любят старые девы, и хрупкие нарциссы для юных девиц. И то и другое — дворцовые слухи и сплетни, но пионы цветут долго, а нарциссы вянут за один день. Есть лилии, маргаритки или астры — цветы на любителя: спорт, автомобили, политика, секс, мертвецы…
Однако есть цветы, которые берут независимо от предпочтений. Например красные розы. Джек и есть красная роза; все любят сплетни про Джека. Ну а если роза на самом деле белая, ее можно и перекрасить.
Это из-за Бармаглота. Все знают, что Джек избавил город от чудовища. Достаточно, чтобы превратить его супергероя. Сначала Джек раздражался, потом научился не замечать. Но как бы он не прятался от славы, она цеплялась за него точно репей.
История Бармаглота, как снежный ком, обрастала пугающими подробностями, пока последние крупицы правды окончательно не потерялись за слоями домыслов. Джеку стали приписывать и другие подвиги, к которым он не имел отношения. Что-либо отрицать было бессмысленно; полиция и та порой была уверена, что за раскрытием того или иного дела стоит именно Джек. Даже Плотник принял эти байки за чистую монету.
При этом Джека никогда не узнавали на улицах. Статьи о Джеке выходили каждый день, но ни одно издание не удосужилось напечатать фотографию. Джека нельзя сфотографировать.
— Б-будьте добры, — Джек протянул газетчику шиллинг. — «Таймс».
Продавец — старикашка с огромным родимым пятном на шее — швырнул ему газету. Смерив Джека взглядом, он поморщился.
Джек пожал плечами. Он подозревал, что выглядит не лучшим образом — после прогулок под дождем и бессонной ночи. Трудно привести себя в порядок без зеркала.
Вымытые дождем улицы сверкали золотыми лужами. Утро окрасило крыши сиреневыми тонами и солнечными зайчиками разбивалось в окнах верхних этажей. Город выглядел радостным и светлым. Будто и не было ночных ужасов, таинственных убийств, отрезанных голов. Но утро проходит.
С газетой под мышкой Джек шел по бульвару. С миндальных деревьев осыпались цветы. В лужах плавали белые лепестки. Команды этих корабликов составляли крошечные, не больше ногтя, полупрозрачные существа с черными глазками. Вдоль бульвара, на чудных скамейках из гнутой бронзы, сидели бородатые старички, похожие, словно две капли воды. Они играли в шахматы и, как заметил Джек, — одну и ту же партию.
Он с трудом нашел свободное место. Развернув газету, Джек прочитал статью о ночном происшествии.
Итак, еще один морж устранен. Счет три один в пользу неведомого убийцы. Конечно, если не брать в расчет предыдущие преступления Плотника — на этом фоне подвиги Человека-Устрицы выглядели скромно. Тем не менее, ему везет: три моржа за неделю. В лучшие времена полиция не добивалась таких успехов. Не удивительно, что Плотник всполошился. Сколько у него «близких друзей» не знает никто, но, очевидно, не так много, чтобы мириться с потерями. Значит, он ответит.
Джек не знал, чем руководствовался Человек-Устрица, затеяв эти устранения, но догадывался, как будет отвечать Плотник. Первое убийство было предупреждением. Игра не особо понравилась Плотнику, но он принял ее правила, и теперь будет играть на повышение. Ответом на второе устранение станут два кровавых «послания». Три на третье… Если повезет и Плотник будет поднимать ставки в арифметической прогрессии. Стоит ожидать, минимум, пяти убийств. Отрезанная голова на блюде — цветочки по сравнению с тем, на что способен Плотник.
