Монстр зажал под мышками близнецов Симпсонов, по одному с каждой стороны. Близнецы орали. Монстр бросил их на тропу. Потом наклонился к Брайану Джонсу — тот лежал в одной из палаток, наполовину засыпанных снегом. Раздалось хлюпанье. Через минуту монстр снова выпрямился. Он оглянулся и увидел Джеймса Лорбика. И помахал ему рукой.
Джеймс Лорбик зажмурился. А когда открыл глаза, монстр нависал прямо над ним. У него были красные глаза. Он пах тухлой рыбой и керосином. Он был вовсе не такого огромного роста, какого обычно ожидают от монстров. В остальном же он был даже страшнее, чем рассказывал четвертый домик.
Монстр стоял, смотрел на него сверху вниз и ухмылялся.
— Эй ты, — сказал он. Голос у него был, как трухлявое дерево, полное пчел: сладкий, тягучий и жужжащий. Он ткнул Джеймса в плечо длинным черным ногтем. — Ты что такое?
— Я Джеймс Лорбик, — сказал Джеймс. — Из Чикаго.
Монстр засмеялся. Зубы у него были острые и внушающие ужас. На платье, там, где монстр дотронулся до Джеймса, краснело пятно.
— Ты самая безумная штука из всех, что я видел. Только погляди на это платье! А волосы! Они же торчком стоят. Это что, грязь? Почему ты весь измазан грязью?
— Я должен был стать монстром, — объяснил Джеймс. Потом испуганно сглотнул. — Только не обижайтесь.
— Да чего уж там, — сказал монстр. — Ух, наверное, мне стоит навестить Чикаго. Сроду не видывал ничего чуднее тебя. Мог бы часами на тебя смотреть, часами! Чтобы проржаться. У меня от тебя даже настроение поднялось, Джеймс Лорбик.
Снег продолжал падать. Джеймс ежился. Зубы у него стучали так громко, что он боялся, как бы они не сломались.
— Что вы тут делаете? — спросил он. — Где Теренс? Вы с ним что-то сделали?
— Это ты про того парня у подножия холма? Говорившего по мобильнику?
— Ага, — подтвердил Джеймс. — С ним все в порядке?
— Он разговаривал с какой-то девушкой по имени Дарлин, — сказал монстр. — Я пытался с ней поговорить, но она начала визжать, да так, что у меня чуть барабанные перепонки не полопались. Пришлось повесить трубку. Ты знаешь, где она живет?
— Где-то в Огайо, — ответил Джеймс.
— Спасибо, — сказал монстр. Он достал маленький черный блокнот и что-то туда записал.
— Что вы за существо? — спросил Джеймс. — Кто вы?
— Я Анджелина Джоли, — сказал монстр. И подмигнул.
У Джеймса едва не остановилось сердце.
— Правда? — спросил он. — Как у Дэнни Андерсона во сне?
— Нет, — ответил монстр. — Это я пошутил.
— А-а, — протянул Джеймс. Они посидели в тишине. Монстр ковырял длинным ногтем между зубами. Потом рыгнул гнилой, сладковатой отрыжкой. Джеймс подумал о Брайане. Брайан непременно рыгнул бы в ответ, если бы у него все еще была голова,
— Вы тот самый монстр, которого видели ребята из четвертого домика? — спросил Джеймс.
— Это те детишки, которые приходили несколько дней назад?
— Да.
— Мы с ними немного потусили, — сказал монстр. — Они твои друзья?
— Нет, — ответил Джеймс. — Эти парни — полные отморозки. Их никто не любит.
— Какая жалость, — сказал монстр. Хоть он больше и не рыгал, воняло от него хуже некуда. На Джеймса волнами накатывали запахи рыбы, керосина и испорченного кленового сиропа. Он попытался не дышать.
— Ты уж прости меня за остальных ребят из твоего домика, — произнес монстр. — За твоих друзей. Друзей, которые заставили тебя разгуливать в платье.
— Вы меня съедите? — спросил Джеймс.
— Не знаю, — ответил монстр. — По всей вероятности, нет. Тут вас много было. Так что я уже не сказать чтобы голоден. Кроме того, если я съем мальчика в платье, то буду чувствовать себя глупо. И еще ты ужасно грязный.
— Почему вы не съели четвертый домик? — поинтересовался Джеймс. К горлу подкатывала тошнота. Тошнило от одного вида монстра, но если отвести взгляд в сторону, то увидишь Дэнни Андерсена, лежащего лицом вниз под сосной и засыпанного снегом, а если посмотреть еще куда-нибудь, обязательно наткнешься на торчащие из палатки ноги Брайана Джонса. Или его голову. Один ботинок Брайана слетел с ноги, и эта картина заставила Джеймса вспомнить о том, как они шли сюда и как Теренс лежал в грязи, вылавливая тапочку Симпсона. — Почему вы их не съели? Они противные. Творят всякие пакости, и никто их не любит.
— Ого! — сказал монстр. — Я этого не знал. Может, если бы знал, то съел бы. Хотя у меня и без того забот полон рот, не хватало еще заморачиваться такими вещами.
— А, пожалуй, стоило бы, — заметил Джеймс. — Думаю, стоило.
Монстр почесал в затылке.
— Думаешь, значит? Я видел, как вы тут наворачивали хот-доги. Разве вас в этот момент волновало, хорошие это были собаки или плохие?[23] Вы что, едите только тех собак, которые были злыми? Только плохих собак едите, а?
— Хот-доги на самом деле сделаны не из собак, — объяснил Джеймс. — Люди не едят собак.
— Этого я тоже не знал, — сказал монстр. — Но, видишь ли, если бы я задавался такими вопросами, выяснял, был ли человек, которого я ем, симпатягой или сволочью, я бы так никого и не съел. А у меня, между прочим, отменный аппетит. Так что, если уж начистоту, мне это по барабану. Все, на что я обращаю внимание, это какова моя цель: крупная или мелкая, быстрая или медленная. Ну, и еще есть ли у нее чувство юмора. Это, знаешь ли, важно. Чувство юмора. Умение посмеяться к месту. Когда я тусил с четвертым домиком, я от души поразвлекся. Я просто забавлялся. Ребята из четвертого домика упомянули, что скоро придете вы. Сначала я шутил, что, мол, собираюсь полакомиться ими, а потом сказал, что решил съесть вас вместо них. Они сказали, что это будет действительно весело. У меня отличное чувство юмора. Люблю хорошую шутку.
Он протянул руку и дотронулся до головы Джеймса.
— Не делайте так больше! — потребовал Джеймс.
— Извини, — сказал монстр. — Я только хотел узнать, какие эти грязные колтуны на ощупь. Как ты думаешь, если я надену платье и как следует измажу голову грязью, получится забавно?
Джеймс покачал головой. Он пытался вообразить себе монстра в платье, но удавалось представить только, как кто-то взбирается на холм. Кто-то находит разбросанные повсюду кусочки Джеймса, похожие на розовое и красное конфетти. Этот кто-то гадает, что тут приключилось, и радуется, что та же участь не постигла и его. Может быть, о том, как шестой домик отправился в поход и что из этого вышло, со временем станут рассказывать страшилки. Но в эти истории никто не поверит. И никто не догадается, почему один из ребят был в платье.
— Ты чего поеживаешься: от холода или меня боишься? — осведомился монстр.
