— Если я усну, то буду спать до утра. Последние несколько месяцев я сплю почти каждый день, но не восстанавливаюсь. Что там у тебя, Винсент? Про Незнакомку я знаю, ты, как всегда, вляпался в оригинальную историю, но про нее пока ничего конкретного сказать не могу.
— Ну, во-первых, Дана.
Амир поднял бровь.
— Что с ней?
— С ней все в порядке. Чего не скажешь обо мне, потому что она меня нашла.
— А ты думал, что она просто так оставит тебя в покое? Ты же знаешь Дану — если она вцепится, то уже хватку не ослабит. Для нее и раньше не было никаких законов, она, как и ты, подчинялась только Темному Совету. А теперь ей точно никто не указ. От клятвы кровью создателя она освободилась, но создатель не забрал у нее сердце. А сердцу, как известно, не прикажешь. Но что в этом плохого? Ты ведь любишь ее, Винсент.
Я вздохнул.
— Даже если и так… что с нами будет?
— Я могу снова обвенчать вас, уверен, что Рианна согласится. А даже если не обвенчать, то признать ваши отношения. Вы не сможете иметь детей, но это лучше, чем встречаться тайно.
— Наверное, нам стоит поговорить о деле, — вмешалась Лорена. — Ваши темные проблемы вы сможете обсудить потом. Тем более что они мне не интересны.
Амир перевел взгляд на нее, и она невольно вжалась в кресло.
— Неужели вы ревнуете? — спросил он вкрадчиво. — Не стоит. Винсент никогда не испытает с вами того, что он испытывает с Даной, а с Даной никогда не почувствует то, что чувствует с вами. Как вы, наверное, уже успели заметить, температура нашего тела немного ниже, чем у смертных. И, если вам в самом начале не очень приятно прикасаться к прохладной коже, а для нас контакт с теплой человеческой кожей — изысканное наслаждение.
— И на самом деле, давай поговорим о деле, Амир, — сказал я.
Он закивал, соглашаясь, и я положил перед ним фотографию Эдуарда.
— Взгляни на этого мальчика.
Пару минут Амир пристально изучал снимок.
— Эдуард Мун, известный художник, сын знаменитого Самуэля Муна, тоже художника. Пишет отличные картины, иллюстрировал книгу мифов и легенд Треверберга. Попался Незнакомке, бедняга, не повезло. — Он поднес фотографию к глазам. — На первый взгляд, ничего необычного, но эти глаза… где-то я уже видел такие.
— Где? — полюбопытствовала Лорена.
— Это было слишком давно, о смертная подруга Винсента. Наша память благосклонна к нам. Это было бы ужасно — помнить все, что с нами произошло за тысячи лет. — Он поднял голову и посмотрел на меня. — Самуэль Мун женат?
— Отдыхает между браками, — ответил я.
— Эдуард родился в Треверберге? Ты знаешь, кем была его мать?
Я взглянул на Лорену, и она пожала плечами.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что он не человек?
— Одно могу сказать точно, Винсент — глаза у него не человеческие. А в совпадения я не верю. Я слишком долго живу на этом свете для того, чтобы в них верить.
— Если это на самом деле так, что от него нужно Незнакомке?
— Хороший вопрос, Винсент. Для этого тебе нужно узнать, кто он такой. — Амир достал из ящика стола листок для заметок. — Узнай, кем была его мать. Как ее звали, чем она занималась, общаются ли они. Если она в городе или же не в городе, но они общаются, обязательно встреться с ней — тогда уж ты сам поймешь, кто она такая. А если они не общаются, то все равно хорошенько расспроси его. Я дам тебе адрес — эта женщина тебе поможет.
Амир написал три коротких строчки и передал мне листок.
— Бордель? — спросил я недоуменно, читая написанное. — Ты издеваешься?
— Бордель, — поморщился он. — Если это и бордель, то дорогой и изысканный, высшей пробы. Удивляюсь, как ты туда до сих пор не заглянул! — Он снова глянул на Лорену. — Можете пойти с ним. Вам там понравится.
— Спасибо, загляну обязательно, — уверила его она. — Сейчас мне хотелось бы перекусить. Давайте я помогу вам накрыть на стол.
Если бы я знал, что меня ждет этим вечером, то, скорее всего, вообще не возвращался бы домой. Хотя сложно было даже предположить, какую чертовщину мне готовит моя судьба — после всего, что со мной произошло, я был готов к чему угодно. А поэтому спокойно вернулся с работы, потрепал Графа, выпрашивавшего еду, наполнил его миску до краев кормом из только что открытого пакета и, приготовив себе кофе, разместился за письменным столом со стопкой тетрадей: в школе начался период контрольных, и теперь свободного времени у меня было еще меньше, чем раньше.
Мне казалось, что после визита к Анне и последующих приключений я даже думать не буду о сне, но по возвращении домой уснул буквально через секунду после того, как положил голову на подушку. В ту ночь я спал глубоко и без снов, а с утра посмотрел на часы и убедился, что проспал все на свете, так как пребывал в объятиях Морфея больше двенадцати часов. Следующей ночью повторилось то же самое. А потом действие крови Даны (ничем другим я это объяснить не мог) сошло на «нет», и бессонница вернулась. Я даже почувствовал некое подобие радости — хотя бы что-то в моей жизни вернулось в свое русло.
За тетрадями я просидел не больше часа, и меня отвлекло протяжное мяуканье Графа — именно так он обычно реагировал на чье-либо приближение к двери. И через минуту я на самом деле услышал негромкий стук. Поздними гостями оказались Винсент и Дана. На последней было длинное белое платье из эластичного материала, обтягивающее фигуру так, что она вполне могла появиться вообще без одежды — эффект был бы тот же. Винсент выбрал более скромный, но не менее странный для домашнего визита наряд: новенький, с иголочки, и явно дорогой белый смокинг. Я оглядел обоих и натянуто улыбнулся.
— У нас… праздник?
Дана ответила мне ослепительной улыбкой.
— Мы едем развлекаться! Одевайся. У тебя есть десять минут. Ладно, пятнадцать. Только поторопись, а то мы уедем без тебя.
— Нам нужно решить кое-какой вопрос касательно тебя и Анны, Эдуард, — заговорил Винсент. — Мы хотим, чтобы ты поехал с нами. Это не займет больше пары часов.
Я перевел взгляд в него на Дану и только сейчас заметил, что ее волосы, которые во время прошлой встречи едва достигали талии, теперь были намного длиннее — почти до колен. Она поймала мой взгляд и одобрительно кивнула.
— Да, да. Одевайся, мальчик. Мы тебя ждем.
— Твои волосы… — Я сопроводил свои слова жестом. — Они…
— О Боже, что с ними?!
Дана влетела в прихожую и остановилась перед зеркалом.
