…
Мы приехали в офис «Альфы» заранее, чтобы обсудить новые условия. Я знал, что подписка на ещё не отснятый материал моей беседы с Кардоном превысила 2 миллиарда. Поэтому выдвинул следующие условия:
— Подписание контракта до съёмок. Оплата не фиксированная, а от количества скачиваний.
Со мной даже не спорили. Пошли на все условия. Им деваться некуда было — такая махина не могла просто взять и встать в середине пути. В ответ только попросили подписать гарантию, что я принесу свои извинения. В студии были запрещены не только боты, но и гаджеты. Мне пришлось в туалете выковыривать мазь из уха и промывать глаза.
С Кардоном я познакомился прямо в студии. Джон сидел в своих роговых очках за столом, положив на него локти и скрестив руки. Где-то я уже видел эту позу. Не хватало только подтяжек. [94] Он привстал со словами: «милый костюмчик» и снова сел. Я уселся напротив, также уставившись на него через свои имиджевые очки. Впечатление мужик производил самое положительное. Деловой, доброжелательный, даже, казалось, умудрённый жизнью. А его речь почти ничем не отличалась от моей, да и ляпов он не совершал. Вот он — профессионализм высшего уровня.
Поначалу вопросы были весьма любезными. Но я не хотел расслабляться и всё выжидал, когда он сделает свой первый выпад.
Слова инструкторов в переводе Ботаника крутились у меня в голове:
— Не торопитесь защищаться и оправдываться. В этот момент вы наиболее безоружны. Если вам видны нечестные намерения говорящего — сделайте их очевидными для слушателей. Ваша задача — не переубедить ЕГО. Ваша задача — покорить ИХ.
И вот он перешёл к самому главному.
— В сети появилось видео вашей стычки с режиссёром ток-шоу. Что скажете? Вы там смотритесь, как настоящий маньяк. Напугали бедного человека до смерти.
— Хотелось бы принести извинения этому человеку и его семье. Люди — рабы обстоятельств. Я должен был это понимать. Каждый ведёт себя так, как диктуют ему его положение, его обязанности, опыт и т. п. Кто знает, может и я на его месте вёл бы себя также. Поэтому нет мне оправданий.
— Странно. С одной стороны, вы вроде как приняли вину на себя. Но при этом в то же самое время создали впечатление, что причина для такой эмоциональной вспышки была. И что она как раз в поведении режиссёра… Поправьте меня, если я не прав — получается, вы, скорее, прощаете его, чем сами извиняетесь.
Любой, кто на вас нападает, имеет свои собственные мотивы. Чем яростнее его нападение, тем прозрачнее его заинтересованность в каком-то исходе спора — вашем фиаско, понижении доверия зрителей к вашим словам и так далее. Прежде чем начать защищаться — обсудите со слушателями эти мотивы, эти интересы и цели. Так ваши позиции, по меньшей мере, выровняются.
— Я осознаю, что если бы ваша версия была верной, то зрителям было бы интереснее смотреть это шоу, но… Вы не правы. Вам так показалось.
— Да?
— Да.
Фон был холодным… то синим, то серым. Он показывал, что я отношусь к ситуации сугубо утилитарно, как к какой-то задачке, которую хочу решить максимально эффективно — да и мой двойник тоже держался вполне серьёзно. У него даже очки появились — надо же было режиссёрам как-то поиронизировать.
— Ну что ж. Будем считать, что и правда, показалось. Вы говорили что-то о Богах, с которыми общались, и о том, что хотите изменить этот мир. Что за Боги? Языческие или христианские, может, индуистские?
— Нет. Все религии, которые вы перечисляете, не имеют отношения к реально существующим на нашей планете Богам. Это мифы.
— Так-так…
— Бог — существо, создавшее всё живое. Если это так, то, скажем, Иисус не имеет к этому никакого отношения.
— А его… эмм… Бог-отец?
— Отец мифа — сам миф. Это же и так ясно.
— Да что вы говорите?! — в его интонациях присутствовал лёгкий сарказм — он играл так тонко, создавая у зрителей впечатление, что он не со мной болезным заодно, а с ними и со здравым смыслом, но в разговоре просто старается быть вежливым. — Итак, вы утверждаете, что Иисуса не было…
— Его существование сложно доказать. Также как и существование, скажем… Одиссея. С другой стороны, гораздо легче найти подтверждения тому, что были на Земле такие проповедники как Гомер и Павел.
Он усмехнулся.
— Мне кажется, я догадался, почему вы объединили их вместе.
— Почему?
— Они оба были слепыми?
— Им обоим мир казался несправедливым. И они создали или приукрасили мифы о тех, кто бросает вызов законам природы. Понимаете, слабое животное тихо умирает без пищи. Слабый же человек, умирая, взывает к небесам, проклинает их за то, что ему лично так не повезло. Очень часто крик таких людей становится песней. Создаётся вирус — религия, где слабым обещается вознаграждение за страдания, а сильных призывают смириться.
— И в чём противоречие?
— В том, что нашим Богам, тем, кто нас создал, нет смысла поощрять слабость и смирение. Нет смысла презирать желание секса, готовность отвечать насилием на насилие и так далее. Те, кто требуют от человека, чтобы тот отрёкся от своих естественных желаний — никакого отношения к его созданию не имели. Иначе, это полный абсурд — вы создаёте кого-то определённым образом, а затем утверждаете, что в составе его личности есть некие гадости. С одной стороны, эти гадости помогают ему выживать и размножаться. Но вам лично они не нравятся или вам не нравится их количество, их разнообразие. И вы его поощряете отказываться от подобных мотивов. Такие идеи могут принадлежать не создателям человека, а вредителям. Это же просто глупо. По меньшей мере, нелогично.
— Не логично.
— Боги, с которыми я общался во время своего сна — это наши гены. Сами себя они зовут Эукариоты.
— Вообще-то в биологии эукариотами, если мне не изменяет память, называют все живые организмы с ядрами в клетках.
— Я догадывался о чём-то таком, но не стал заострять на этом их внимание.
— Ну, хорошо. И что с ними?
— Они очень древние и медлительные. И я смог говорить с ними лишь потому, что замедлил свои жизненные процессы.
— Это что-то новенькое. Многое я слышал и читал, но такое…
— Их тревога за человека и его будущее очень высока. И прежде всего она связана с теми сторонами нашей жизни, которыми мы очень гордимся — медициной, моралью и толерантностью к слабости и неполноценности. Они очень хотели, чтобы люди услышали их послание.
— Так в чём же оно заключается?
— Послание очень простое — человечество на грани вымирания.
— Странно. А на первый взгляд не скажешь…