– Может быть, – отозвался комбриг, – Сегодня я понял одну очень важную вещь. И я должен донести ее до наших бойцов.
Оскэ прикурил сигарету и покатал по циновке смятую кружку.
– Слушай, Ним Гок, ты мог бы подарить мне эту штуку? Типа, как сувенир?
– Пожалуйста, забирай, – несколько удивленно ответил комбриг.
– Мерси, – сказал Оскэ, и поставил кружку рядом с собой.
– Вещь! – одобрила Флер, – Только, чур, она будет наша с тобой общая!
– Я рад, что поддержал здоровый коллективизм, – прокомментировал Ним Гок.
– Опять ты об идеологии, – вздохнула Элвира, – Лучше покажи нашим друзьям ту странную бумагу из Парижа, может, они что-то об этом знают.
– Очень разумная мысль, – одобрил он, снова поднялся с циновки, вышел на четверть минуты, вернулся и протянул Оскэ конверт с отметкой «DHL», – Это пришло одному парню, Эсао Дарэ, он внучатый племянник дядюшки Жосе, у которого здесь рядом таверна для рыбаков и туристов.
Оскэ выложил содержимое конверта на стол. Там оказалась яркая брошюра и письмо, украшенное ярким гербом. Флер вытащила из пачки сигарету и прикурила, в полном изумлении глядя на текст.
-
Дорогой сеньор Эсао Дарэ. Мэрия города Париж, Университет Сорбонна и Папская Академия Наук, приглашают вас принять участие в интернациональном фестивале «Католические студенты за прогресс и взаимопонимание». Фестиваль откроется в Париже, 20 июня, и будет проходить до 25 июня в городах-спутниках Парижа. В прилагаемой программе есть вся необходимая информация. Оргкомитет фестиваля оплатит вам дорогу, размещение в студенческом кампусе и трансферы во Франции.
-
Флер постучала пальцем по гербу и сообщила:
– Ага: два скрещенных ключа и сверху корона с крестиком. Герб транснациональной корпорации «Римско-Католическая Церковь». По их доктрине, ютайский бог дал эти ключи первому директору корпорации, в качестве стартового капитала.
– А что в них такого? – поинтересовался Ним Гок.
– Они открывают VIP-room в их мире мертвых. Кому не откроют – тот после смерти окажется в жопе. За вход платишь при жизни. Они на этом подняли хорошие деньги.
– Вообще-то я католичка, – сообщила Элвира с легким упреком в голосе.
– Ну, извини, гло, – Флер вздохнула, – Я это чисто с экономической точки зрения.
– Элвира, ты католичка? – удивился Ним Гок.
– Да. Ты разве не знал, что почти все восточные тиморцы – католики?
Комбриг чуть слышно вздохнул и повернулся к Оскэ и Флер.
– Друзья, вам что-нибудь известно про это мероприятие?
– А как же, – Оскэ утвердительно кивнул, – Это, как выражаются в нашем Гестапо, «мультимедийная спецоперация». У римской корпорации проблемы с бизнесом, их выдавливает с рынка мекканская корпорация, и они решили устроить что-то вроде поджога Рейхстага. А дальше, все чисто по марксизму: политика – это продолжение экономики, а война это продолжение политики другими средствами.
– Провокация войны между римской и мекканской религией? – уточнил Ним Гок.
– Да, – подтвердила Флер, – Причем воевать они хотят нашими руками.
– Это понятно. Эксплуататоры всегда воюют руками обманутых эксплуатируемых классов. Скажите, а меганезийские товарищи будут участвовать?
Оскэ снова почесал в затылке.
– В каком смысле, участвовать?
– В марксистском. Помочь католическим и мусульманским пролетариям превратить империалистическую войну в гражданскую войну против своих эксплуататорских классов. Ленин учил, что это единственный способ навсегда покончить с войной.
– Ну, да. Участвуют. В фестивале, я имею в виду. А дальше по обстоятельствам.
– Правильное решение, – одобрил красный комбриг, – Мы тоже будем участвовать.
– А что за парень этот Эсао Дарэ? – поинтересовалась Флер.
– Отличный парень, повар и механик, – сказала Элвира, – Работает в агрокооперативе.
– Он комсомолец, – добавил Ним Гок, – во время войны служил в добровольческом корпусе береговой охраны, а сейчас – активист нашего клуба астронавтики.
Флер чуть не выронила сигарету от удивления.
– У вас что, правда есть клуб астронавтики?
– Да, а что тебя удивляет? Еще в 1920 году, Ленин говорил Уэллсу: «Межпланетные коммуникации – это ключ к прогрессу человечества». 12 апреля, во Всемирный день космоса, ракета, сделанная в нашем клубе, выполнила суборбитальный полет.
– Ну, дела… – произнес Оскэ… – Надеюсь, беспилотный?
– Ракета была маленькая, – пояснил Ним Гок, – На вид, как трехметровый гвоздь.
– … И клубу помогала целая толпа волонтеров с тетрабублика, – вставила Элвира.
– Я этого не стесняюсь, – ответил кхмер, – Это проявление интернационализма.
– Тетрабублик это кампус, где подростки-мусульмане? – уточнила Флер.
– Да, – подтвердил он, – Но там еще есть двести волонтеров из Меганезии и Папуа.
– Ага, – сказала она, – Значит, Эсао Дарэ занимался этой ракетой.
– Ракетой он тоже занимался, – сказала Элвира, – но главное, он придумал рецепты тридцати блюд из флореллы для экипажей космических «Диогеновых бочек».
– Ну, дела… – повторил Оскэ.
В этот момент прозвучал тревожный зуммер, оказавшийся, впрочем, всего лишь оригинальным звонком на мобайле комбрига.
– Да… – ответил он, – … Очень хорошо. Я выезжаю.
– Прилетели? – спросила Элвира.
– Они в ста милях, – уточнил он, – Будут через двадцать минут. Ты едешь со мной?
– Да, конечно, – ответила она.
– А вы? – спросил он, повернувшись к меганезийцам.
– Еще бы, – подтвердила Флер.
– Форма одежды произвольная? – поинтересовался Оскэ.
– Для вас, да, – сказал комбриг, – А я переоденусь через две минуты.
…
…Как только H-образные силуэты пары «Этажерок» (небольших летающих лодок с тандемными парами крыльев), возникли в лиловом закатном небе, публика на пирсе пассажирского порта немедленно начала звуковую разминку. Гудение рожков, гулкие удары тамтамов и рев еще каких-то псевдо-музыкальных инструментов из арсенала футбольных фанатов, совершенно заглушил звуки, сопровождающие лэндинг. Было полное впечатление, что «этажерки» приводняются бесшумно, как призраки. Они с небрежным изяществом прокатились по спокойной воде бухты и остановились около широкого центрального пирса – шагов десять от хвоста первой до носа второй.
Ним Гок спрыгнул на грунт с водительского сидения трицикла, привычно поправил фуражку, одернул китель, сказал: «извините, служба», и двинулся в сторону бойцов, одетых в tropic-camouflage, уже высаживающихся и строящихся в четыре шеренги.
– Полста шесть, – сосчитал Оскэ, – Набили ребят туда, как селедок в бочки.
