— Мама, мама… — вопрошала трубка.
Связь оборвалась.
— Быстро в вагон, — скомандовал проводник.
Володя помог Татьяне подняться по ступенькам, запрыгнул следом, последним в тамбур поднялся проводник и закрыл дверь.
— Простите, — обратилась к нему Татьяна. — Я все забывала спросить. Вас как зовут?
— Авессалом, — отрекомендовался проводник.
— Авессалом, — представился Валерьянке мужчина, очень похожий на итальянца. Белый костюм, черная рубашка, безумно дорогие лаковые туфли и золотой шнурок галстука, сияющий на черном шелке рубашки. Волосы гладко зализаны назад, в глазу сверкает монокль. Пожалуй, только эта деталь заставила Валерию насторожиться.
— Геннадий дома? — осведомился гость, оттирая хозяйку в прихожую с наглостью бульдозера.
— А вы по какому вопросу? — попыталась сопротивляться Валерьянка.
— О, смею вас заверить, вопросов я не задаю, — рассмеялся Авессалом.
В конце концов он проник в гостиную и расположился на диване.
— Итак, можно звать Геннадия, — кивнул он.
— Кто там, Лера? — послышался из ванной голос Гены.
Авессалом хитро подмигнул Лере моноклем и прошептал:
— Скажите, что это насчет медного кабеля в Красновишенске.
— Что за бред? — вспыхнула Валерьянка, но гость обворожительно улыбнулся, мол, свои люди, и Лера как под гипнозом пошла в ванную и сказала Гене. — Там какой-то Авессалом, насчет медного кабеля в Красновишенске.
Реакция Гены потрясла Валерьянку до глубины души. Сначала он побледнел, потом покраснел, вода высохла на нем практически моментально. Он выскочил из ванной в чем мать родила и ворвался в гостиную с видом разъяренного павиана.
— Не комильфо, — покачал головой гость, критично оглядев внешний вид Геннадия. — Я понимаю, что вы рады меня видеть, но я предпочитаю выходить к желанным гостям хотя бы в банном халате. Да не волнуйтесь, молодой человек, я никуда не исчезну.
Гена убежал обратно в ванную комнату и вернулся практически через секунду, накинув на себя длинный махровый халат тропической расцветки.
— Какое именно оружие вам нужно и сколько вы готовы заплатить? — сразу взял быка за рога гость.
Гена не был поражен. Гена даже не задал совершенно резонный в данной ситуации вопрос о том, каким образом Авессалом его вычислил. Внезапное спокойствие охватило Геннадия, и он сказал:
— Откуда я могу знать?
Авессалом согласно кивнул головой.
— Пожалуй, вы правы. Оружие стоит выбирать согласно той стратегии и тактики, которой вы собираетесь придерживаться. Насколько я понимаю, единственная для вас приемлемая стратегия — это остаться в живых?
Лера взглянула на Гену. Тот хладнокровно закрыл и открыл глаза, что означало: «Да, черт побери, я хочу выжить».
— В выборе тактики я вам могу помочь, — продолжал Авессалом. — Первый вариант — это бегство до тех пор, пока милейшая Татьяна Константиновна не откажется от своих кровожадных планов. Вас подобный вариант устраивает?
— Нет, — хором ответили Гена с Лерой.
— Ишь, спелись, — улыбнулся Авессалом. — Ну, пусть так. Вариант второй: вы уходите в глухую оборону, нанимаете телохранителей и ждете, пока грозная мстительница пойдет приступом на вашу крепость, во время которого ее возьмут стражи порядка. Ваш ответ?
На этот раз и Валерия, и Геннадий задумались не на шутку. На лицах их отражалась напряженная работа мысли и духа, и первым ответил Гена:
— А если ее не возьмут?
— Риторический вопрос с частицей «не» стоит воспринимать как отрицательный ответ? — уточнил гость, и на кивок Леры продолжил: — Ну что же, остается последний вариант — нападение. Решить проблему сразу, одним махом. Но и тут есть два варианта: первое — искать как объект угрозы, так и удобный случай для его ликвидации, и второе — выступить в открытую.
— То есть?.. — не поняла Валерия.
— Он имеет в виду забить стрелу, — объяснил Гена.
— Не комильфо, — вновь покачал головой Авессалом. — Это называется не «забить стрелу», а «принять вызов».
— Как — принять? — не поняла Лера. — Он что, с этой мегерой стреляться будет?
— Я склонен называть ее валькирией, но это не принципиально.
— Минуточку, — Лера недобро прищурилась. — Речь идет о жизни человека, который мне дорог. Мне плевать, кто она, мегера или валькирия, просто избавьте нас от нее.
— Наша фирма помогает решать вопросы, а не решает их за клиента, — Авессалом развел руками. — К тому же встреча лицом к лицу с противником дает неплохой шанс. Даже два шанса: первый — вы договариваетесь полюбовно, а второй — вы успеваете выстрелить первым и попасть в цель.
Лера побледнела, но не сдалась:
— А каким образом вы собираетесь сообщить этой… валькирии? Вы знаете, где она находится?
Авессалом улыбнулся:
— Знаю. Но вам не скажу.
— Почему?
— Потому что вы постараетесь вызвать милицию, а это решение архинеправильное, и может повлечь за собой ненужные жертвы.
Не зная, что и сказать, Лера в поисках поддержки посмотрела на приумолкшего Гену. Тот сосредоточенно ковырял пальцем в носу, что было явно не комильфо, и думал.
— Вам не известно, сколько времени у меня в запасе? — спросил он наконец у Авессалома.
— Навалом, вся жизнь, — успокоил его гость. — Но есть небольшая загвоздка: жизнь может внезапно прерваться выстрелом из-за угла.
— А как она меня найдет? — попытался спорить Гена.
— Этого я знать не могу, — Авессалом замахал руками. — Но мне думается, ваша теща… бывшая, разумеется… Татьяна Константиновна… она ведь очень целеустремленный человек. Что сумел сделать капитан Ларин, то сумеет сделать и главбух Абрамова.
— А ее можно найти? — спросила Лера.
— Боюсь, что нет, — покачал головой Авессалом. — Она в грядущем.
У Леры заболела голова. Она уже успела устать от Авессалома на неделю вперед, и сама ощущала себя в грядущем, то бишь совершенной развалиной.
— Короче, что вы предлагаете? — бросила она может быть резче, чем следовало бы.
— Принять вызов и встретиться на нейтральной территории. Оружие я вам предоставлю на месте, о цене договоримся сейчас.
— Я что, тоже должна продать все? — ужаснулась Лера. Мысль о том, что ей придется в который раз строить свою жизнь заново вовсе не улыбалась Валерьянке.
Авессалом с укоризной посмотрел ей в глаза.
— О вас, сударыня, и речи быть не может. Это дело сугубо личное, касающееся исключительно Геннадия и его бывшей тещи.
— Но живет-то Геннадий со мной, — Лера грозно сдвинула брови, и слова ее звенели металлом, выбивая искры подлежащими об сказуемые. — Я дала ему кров и работу, он спит со мной в одной постели, он водит мой автомобиль. Он ровным счетом ничего продать не может.
