- Извините, я серый от вчерашнего пепла, но совсем не волк и не съем.
- Вы говорите? – опасливо выглядывая из-за спины, переспросила Наташа.
- Приходится. С людьми иначе нельзя. Но глядя на вас уверен – все меняется.
Внешне установка прокола не блистала. Не было ни компьютерных терминалов, ни персонала в халатах, ни вооруженной охраны и подобной фантастической чепухи. Умеющие скользить в этом не нуждались, задавая время-место самостоятельно, пользуясь управляемым «окном» только из вежливости. Цепь кеноидов проходила сквозь колонну ириниевых столбов, уходя прямо в стену. Было жутко смотреть на выглядывавшее из пустоты мускулистое тело с пушистым хвостом и полным отсутствием головы. Словно кто-то стирал уходящих из одного мира, и рисовал в другом. Поддавшись на уговоры Аргуса изобразить сказочную принцессу, Наташа шутки ради опасливо уселась на его широкую спину, но, видя что он не ощущает ее веса, вцепилась в мощный загривок и таким образом прошествовала к установке. Фиксирующие проход операторы тактично подобрали челюсти с пола, а Аргус, назвав имя, род и расовую принадлежность обоих, прошел в прокол. Брама сочувственно им подмигнул, втайне радуясь, что первый переход Наташи страхует Аргус.
На Агарти царило лето. Голубоватый диск солнца уже поднялся над горизонтом, осветив стального отлива траву. Во все стороны простиралась бескрайняя степь, кружа голову разнотравьем медуницы, тимофеевки и чего-то незнакомого, отдававшего отбушевавшей грозой. Наташа застыла зачарованная великолепием колыхающихся стеблей и едва слышным щебетом. Аргус опрокинулся на спину и начал выкачиваться, усердно елозя по траве и стирая въевшийся пепел. Вернув свой естественный чепрачный окрас, встряхнулся и дал стрекача по дуге, разрезая траву мощной грудью.
- Это и есть Агарти? Даже не верится, ты показывал совсем другое.
- Мне самому не верится, но знаешь, слава Богу! Надоели мне все эти Зоны, пепелища, выворотники. Хочется пожить по-людски и не боятся, что какой умник что-нибудь вытворит на наши головы. Не в этой жизни, Наташ. Больше мы не дадим пустить на самотек, а потом думать, самим бы дожить, после нас хоть потоп.
- Жизнь в страхе не жизнь, а существование, ожидание смерти. Хочется обыкновенного человеческого счастья, одного на всех, общего и чтобы никто не был обиженным. Так кажется?
- Удивляюсь я людям, сколько говорите о счастье и столь мало делаете – добавил выскакивая из травы Аргус.
- А что для вас счастье? – заглядывая в карие глаза кеноида, спросила Наташа.
- Мы смотрим на это проще: если другой ничего не делает для счастья - пусть хотя бы не мешает. Все знают что оно такое, а много счастливых? Мало. Оно под стать вашей первобытной натуре, лично обособленное, но со временем проходит.
- Да ты философ, прямо как баюны! – хохотнул путник, высматривая горизонт.
- Поживешь с мое, поневоле поумнеешь, даже если не хочешь.
- Слушай, все хотел спросить, а сколько тебе, в смысле вам всем лет?
- Если я скажу, ты ужаснешься, не зная чем заполнить эти эоны. Собачья жизнь меня устраивает не хуже людской.
- М-да. Давай спрошу чуть погодя, когда поумнею, тяжело сразу все это утрясти. Кстати, до Севастополя далеко?
- Рядом. Привык я к людям. Глядя на вас вспоминаю свое младенчество и улыбаюсь.
- Улыбаешься, а как? – глядя на запрокинутую губу и блеснувший оскал Брама побледнел - нет, не надо, от такой улыбки как-то не по себе. Давай лучше я буду улыбаться, а ты радоваться, идет?
- Поговори со мной – попросил Аргус, пристраиваясь на походный шаг возле Наташи.
- Тебе нужен наш лепет? Ты с легкостью читаешь не только мысли, но души – возразила она нагибаясь за цветком.
- Почему нет? Вы мне интересны, в вас царит противоречивая путаница: мысли хотят одно, чувства другое.
- Думаю над твоими словами о счастье. Ведь вы творили миры, Аргус, как же можете быть счастливы в этой подобе?
- Не имеет значения размер, это ошибочная мера. Творить звездные системы и лакать воду из лужи после набежавшего летнего дождика одинаково счастье. Не бывает его больше или меньше – оно или есть или нет.
- Чего? – отвисла челюсть у Брамы – Вы творили миры?
- Вы тоже будете, это придет и к вам. Иначе невозможно. Зачем же нужна жизнь, если не творить ее из себя?
- Ну, ты даешь! Смысл бытия одной фразой… рядом с тобой я дикарь в шкуре и дубиной в руках. Вы движением мысли, можете развеять выворотников, так почему же терпите их.
- Правильно заметил, на нас шкура. Совершив оступление должны пройти ступень равного служения всем. Выворотники? Да, можем развеять. Только зачем? Если победа дастся вам без усилий, в чем ее радость? Если нет ошибок – где опыт? Мы рядом с вами, потому что вы нам нравитесь. Вы не утратили детский восторг и непосредственность ощущения мира.
- Теория преемственности видов, это ваша подсказка Журбину? Слишком схоже он говорил.
- Он пришел к этому сам, мы ничего не подсказывали и не могли. Осознавать себя полностью стали только после исхода Севастополя. Уже видно его шпили. Жаль.
- Почему? – спросила Наташа, водрузив на лобастую голову кеноида венок из полевых цветов.
- У вас будут свои суетные человеческие дела, а мне о многом надо помолчать. Слова убоги.
- Будем рады твоему обществу, молчи с нами. Это ведь твой дом, хоть так похож на Землю…
- Она стала доминировать. Синхронизация Агарти это заслуга человечества, жертва многими жизнями ради нас.
- Слишком многими. Пока выворотники на Земле, люди будут гибнуть, как гибли вчера при обороне НИИ.
- Короткая смерть не в счет и не считается.
- Не понял – опешил Брама, переводя взгляд со шпилей репульсаторов на кеноида.
- Это сложно – раздался голос и из высокой травы навстречу шагнул смуглый путник в хамелеонке – но это правда.
- Кречет? – козырнул вытянувшись Брама – Рад тебя видеть, но я однако не пойму. Смерть есть смерть и иначе не бывает.
- Не совсем смерть. Кены заранее предупредили и немного объяснили. Аргус, не против если я расскажу? Выворотники утратили свойства, но не знания и могли нанести нам значительный урон. После исчезновения оружия массового поражения их плазморазрядники остались самым мощным оружием. Принцип действия мне не совсем понятен, но общий смысл таков – они используют линии напряжения пространства и как-то ее генерируют. Листа и Полину накрыли как раз из такого.
- Непонятно - развел руками Брама.
- Я тоже не понял – усмехнулся Кречет – главное, кены знают как нейтрализовать, создав видимость поражения, использовали остаточную энергию плазмы на прокол. Человека накрывало разрядом, оставалась оплавленная воронка, но его самого выбрасывало к нам. Мы до утра дежурили на БТРах, искали, переживали. Там кипит бой, а ты сиди и жди.
