- Так люди живы? – посветлел Брама.
- Ну, а я о чем? Говорю же, кены придумали защиту, чего бы ради лесники напялили усовершенствованную броню?
- Мне лестно, что ты лично вышел нас встречать. Смотрю, Агарти тебе на пользу, загорел как цыган.
- Нас предупредили о прибытии, а тут пробежаться позагорать всего ничего. Солнышко здесь активное, живее нашего.
- В смысле активнее? Здешнее солнце такого же класса, как и наше, оборот и наклон оси Агарти идентичен земной.
- Так и есть, но при преломлении света в атмосфере преобладает голубоватый спектр, а не желтый как у нас.
- В астрофизики подался? – одобрительно хмыкнул Брама, проламываясь сквозь траву на накатанную грунтовку.
- Наташа, осторожнее, не запутайтесь в траве – подал руку Кречет, помогая выбраться на дорогу – Помнишь, я все шутил, что после выживания в Зоне нас можно смело отправлять колонизировать иные миры? Так и вышло.
- Ты ради этого сюда просился? – кивнул путник на раскинувшееся кольцо Севастополя.
- Кто я в союзе? Отставной опальный генерал, каких много, а здесь первопроходец и колонист.
- Знаю еще одного опального, Трепетов фамилия. Вернулся и ничего, не расстреляли.
- И долго он пробыл дома? То-то и оно. После Зоны все меняется, таким как прежде уже не будешь. И это к лучшему.
Наташа изумленно рассматривала тусклое кольцо города, утыканное по периметру мачтами вышек и снующие БТРы, старые добротно сработанные машины войны, модернизированные на гравитонную тягу, ныне служащие вездеходами. Во время исхода из города уходили только люди, оставляя созданную непомерным трудом и жертвами цитадель пустой. Но вскоре сюда вернулись путники, основав на далеком пространстве форпост, торя дороги иного мира для поселенцев. Казалось, до города рукой подать, но он скрывался в голубоватой дымке, будто находился на значительном отдалении.
- Мне кажется или что-то горит? – спросила Наташа, вглядываясь в кольцо города.
- Обман зрения. Атмосфера перенасыщена кислородом и ириниевым излучением. Для нас безвредно. Поверь, Зона была куда опаснее. Мы тут третий год и не заметили никаких отклонений. Севастопольцы вообще рядом с бесформами выживали и нормально. Ириний некая квинтэссенция энергии. Единственное чего добились севастопольцы, линейное преобразование в другие виды, ни о каком скачке типа взрыва или сгущения говорить не приходиться. В остальном абсолютно инертен: ни в какие химические или физические реакции не вступает, и вступать не желает.
- Аргус вон знает да не скажет, верно?
- Сами разберетесь. Мы не вмешиваемся в становление разума. Вы должны развиваться сами, искать свой путь, а не идти нашим. Помочь поможем, но делать что либо за вас не станем, иначе какой от вас толк вселенной?
- Спасибо и на этом – пожал плечами Кречет – встретимся позже, нам в город, а тебя ждут щенки и Род.
Махнув на прощание хвостом, Аргус скрылся в придорожной траве, создав волну колышущихся стеблей.
- Умники. Напустят туману и строят из себя собак. Я как-то Ингуса спросил о синхронизации, он посмотрел отсутствующим взглядом и начал вычесывать блох, будто и не слышал. Хотя все знают, блох у них нет.
Они подошли к распахнутым воротам, и по ним скользнула искра сканера. Часовых не было, да и зачем, если на Агарти в здравой памяти можно попасть только через созданный синхрами безопасный прокол. Но предосторожность прежде всего. Внутри все напоминало Арсенал. Над площадью вздымался флагшток с колышущимся красным знаменем, символ победы человеческого духа над буйством стихий, холодным безжалостным космосом. Здесь, в самом центре некогда стояли будущие синхры: испуганные, измотанные боями, с гордо поднятой головой и готовностью идти до конца. Вдоль площади в молчании застыли шеренги бойцов, образовав ведущий к центру коридор. Брама замер в нерешительности, а Кречет перейдя на парадный шаг вдруг повернувшись отдал ему честь, и подтолкнул за локоть к центру. Идя вдоль застывшей шеренги, путник чувствовал себя крайне смущенным. Он ведь не сделал ничего особого. Делал что нужно, как и любой из них. Не ради почестей, заслуг, а потому что так было надо. Пройдя вдоль шеренги, взял протянутый букет солдатских гвоздик и наклонясь положил к полыхающему вечному огню с той же суровой надписью: «От живых – вечным». Над головой грянул слаженный визг пульсаров, отдавая дань погибшим.
- Помню этот зал – осматриваясь, произнес Брама – тут раньше Стержнев сидел. Ты въехал в новый кабинет?
- Что-то вроде – облокачиваясь на заполненный бумагами стол, выдохнул Кречет – дел по горло, жаль, Шуни нет.
- Шуни? – округлила глаза Наташа, оторвавшись от созерцания прозрачного сферического потолка – Вы его знаете?
- Да, ты же его сестра – кивнул генерал – он был на должности адъютанта, жаль, недолго. Помог разгрести на Арсенале бумажную бюрократию. Не срастается у меня любовь с компьютерами, у нас взаимная неприязнь. Отчетов выше крыши: на нас и топография, и геология, и биология – в общем, все на свете. Даже археология, и та на нас.
- А как же гражданские? Вон сколько их у тебя гуляет по городу. Кстати, так и называете Севастополем?
- Нет, все должно называться своими именами. Наташа, я с вашего разрешения закурю.
- Сколько угодно генерал, а я пока осмотрюсь, можно? В жизни не видела таких разветвленных рукотворных пещер.
Кречет нажал на селектор и кивнул вошедшему моложавому путнику:
- Левченко, организуй гостье краткий экскурс по форпосту. И не вздумай приставать, а то Брама живо голову свернет.
- Есть товарищ генерал. Разрешите исполнять? – опасливо покосился на хмурое выражение Левченко.
- После ночного дежурства вернулись все квады? Хорошо, тогда, исполняй.
Наташа вышла следом за путником и прикрыла дверь. Кречет с минуту прислушивался, а потом выдохнул.
- Вот уж не ожидал, что бы ты, да женится. Но силен-силен. Хвалю. Даже завидую. Мне все некогда, то Зона, то форпост.
- Кто тебе доктор, на гражданке знаешь сколько барышень? Квады в Киеве от них чуть ли не руками отбивались. А ты генерал, один из главных героев аномальной блокады. Грудь в медалях, в волосах проседь, красавец одним словом.
- Да ну тебя – пыхнул сигаретой Кречет – лучше я дождусь первую партию колонистов. Отбирают не только семейных.
- Так первыми китайцы пойдут, аж пищат. У них перенаселение будь здоров. Заканчиваем монтаж большого «окна».
- Не-не – замахал руками Кречет – пусти козла в огород, сразу Сибирь оттяпает. По договоренности и для уверенной акклиматизации, колонисты будут селиться в тех географических районах и границах, из которых вышли на Земле.
