Фрэй спрыгнул на пол первым, увернувшись от какой-то железки, и тут же припечатал ботинком в лицо, запустившего ее человека. Подоспели остальные, а мой друг все равно вертелся в самой гуще, красный длинный хвост мелькал как неясный росчерк, но никто из противников почему-то не осмеливался схватить его за волосы, чтобы остановить это смертоносное кружение.
Я слез с контейнера, но в общую заварушку вмешиваться не решался, слишком привыкнув всегда находиться в стороне. Впрочем, никто не собирался тут спрашивать, к чему я привык, а к чему нет. От ближайшей ко мне машины выскочил приземистый китаец, и, что-то заорав на своем языке, кинулся на меня. Проворонив момент его появления, я только и успел, что увернуться от первого удара тяжелым железным ломом. Следующий замах не заставил себя ждать: мне удалось проскочить под занесенной рукой, одновременно толкнув плечом китайца, чтобы вывести его из равновесия. Маневр не удался, и я получил довольно ощутимый пинок в поясницу. Глядя на то, как дерется Фрэй, казалось, что китайцы нам не соперники. Я не учел, что уровень боевых навыков моего друга так же отличается от моего, как мотоцикл от велосипеда. И если Фрэй сшибал этих низкорослых, но упрямых людей, словно шар в кегельбане, то меня похоже сейчас изрядно покалечат.
Неудачно упав на одно колено, так что боль электрическим разрядом проползла по всей ноге вплоть до бедра, я тут же откатился, иначе бы железный ломик с легкостью перебил мне позвоночник. А так метал только зазвенел о залитый бетоном пол, высекая из него каменную крошку. Только после таких отчаянных движений мне, наконец, удалось вспомнить, или скорее почувствовать положенный ранее в карман нож. Против лома, как говорится... но это лучше, чем голые руки. Уворачиваясь от очередного замаха, я умудрился достать нож, при этом не упустив обманного движения своего противника. По счастью, заблокированная заранее эмпатия послушно молчала, не мешая мне сосредоточиться на бое. Не знаю, что бы стало со мной, обострись внезапно все чувства, как это уже не раз бывало. Похоже, что принудительные тренировки от Фрэя сыграли мне добрую службу – я стал лучше контролировать свой дар. А сейчас еще и выяснится, насколько лучше стал контролировать свое тело.
Внезапно мой противник невероятно высоко прыгнул вперед, занося лом, словно какой-то древний меч. Это движение сложно было не заметить, я ушел в сторону, одновременно выставив руку с ножом, так что лезвие пропороло синюю куртку китайца и ощутимо вошло в живую плоть на животе. Вот тут-то я и пожалел о том, что еще секунду назад так самодовольно рассуждал о своем даре. Боль накрыла меня резко, без предупреждения, словно я только что вспорол живот самому себе. Хотелось скрючиться и упасть на пол, зажимая руками рану на брюхе, которой на самом деле там не было. На китайца же удар произвел совершенно обратный эффект, будто моя эмпатия послужила ему своеобразной анестезией. Узкие глаза налились кровью, так что невозможно было понять, где же начинается зрачок. Он буквально бросился на меня, размахивая ломом, словно это была тростниковая палка, а не увесистый кусок металла. Скованный болью, я неуклюже уворачивался, все дальше пятясь, пока не уперся спиной в стоящий позади контейнер. Его острый угол яснее всякого разума говорил, что отступать больше некуда: либо ты дерешься, либо падаешь на этот грязный пол с проломленной башкой.
Я выставил нож вперед. Но внутреннее чутье подсказывало, что ударить не смогу. Если это лезвие сейчас отнимет чью-то жизнь, то, вполне вероятно, вместе с ней оборвется и моя. Эмпатия протянула что-то вроде толстого каната между мной и моим противником. Я знал: через секунду он опустит лом на мой череп – я видел это в его ярости. Но ничего не мог поделать ни с ним, ни с этим "канатом".
– Ты что, сдохнуть тут собрался?! – к нам красной вспышкой гнева подскочил Фрэй. Локтем левой руки он со всего размаха врезал занесшему лом китайцу в висок. Мой противник упал на пол без сознания, как сломанная кукла. Я остался стоять. Каким-то образом внезапно долетевшая до меня эмоция друга перебила тот втугую натянутый канат. – Если так, то выбери противника подостойней.
Фрэй посмотрел на нож в моих руках, который я все еще держал выставленным перед собой, а затем, внезапно преобразив свое лицо в какую-то маску зверя, ударил ботинком по моим рукам, так что оружие вылетело и заскользило по бетонному полу под колеса рядом стоящей машины.
Он подошел вплотную и все что я видел – это его хрустальные глаза, словно заполнившиеся молочным туманом, да багровый нарост шрама на лице:
– Никогда не бери в руки нож, если не готов им воспользоваться, – прошипел мой друг, словно я только что совершил самое страшное богохульство в этом чертовом мире.
Естественно, тогда мы взяли этот гараж. Медяк и Ром с удовольствием ходили между рядами стоявших там машин, словно покупатели, примеривавшиеся на рынке. Эти двое явно собирались уехать отсюда на четырех колесах.
– Забираем только квадрациклы, – скомандовал Фрэй, и у боевиков обиженно вытянулись лица.
– Неужели мы прорывались сюда только за этим? – спросил Ром, разочарованно поглаживая серый блестящий бок какого-то седана.
– Ты знаешь, кому принадлежат остальные машины?
– Нет.
– Вот и я не знаю. Одно дело выщипать пару перьев у Феникса, и совсем другое самому оказаться в супе у мастера триады. Так что забирайте квадрациклы, Го отгонит их в безопасное место.
– К Амиру?
– Я похож на идиота? Амир еще ничего не сделал для меня, чтобы получить их назад, – Фрэй улыбнулся. Ему еще предстояли разборки с довольно крупной группой, которую необходимо было разбить. Одному это не по силам, а вот с Амиром за спиной – вполне, даже если потом этот любитель чая откажется с нами сотрудничать.
– Эй, вы там, потише! Хватит уже драть свои глотки! – Фрэй обернулся к парням, что собрались у входа на тренировочный склад. Ни Гудвина, ни Большого Ко не было, так что некому было разогнать эту шумную компанию. Спарте наплевать: он легко вливался в любую шумиху.
– Фрэй, выйди, посмотри, на чем твой дружок приехал! – раздался в ответ голос Медяка. За стенами послышался рев мотора, который перебивался тяжелой, словно металлическая труба, музыкой. Я уловил отголосок какой-то чисто мальчишеской зависти и восхищения.
Фрэй собрал толстую пачку, впрочем, мелких денег, пересчитываемую для дележки, и перетянул резинкой. Не самое лучшее время, чтобы отвлекаться, но похоже даже он почувствовал что-то из ряда вон выходящее. Не так уж просто здешних ребят можно было чем-то удивить.
Из-за полуприкрытых дверей склада неслась такая же картавая, как и Го, музыка. Или мне просто показалось, потому что я заранее знал, кто виновник всего переполоха.
