Вдали за переливами волн показалась линия тайваньского берега. Пароходы вокруг расступились, давая нам место для маневра. Разыгравшийся ветер стал суровым препятствием для береговой службы спасения, и нашими перемещениями взялись руководить по УКВ, чтобы скоординировать действия.
– О! – воскликнул с непосредственностью капитан. – Мы же можем записать это как учебную тревогу “Операции с вертолетом”. Дима, сфотографируй, пожалуйста, происходящее.
– Возьмите на десять градусов южнее, – оборвала Василия шипящая станция.
– Есть взять десять градусов южнее, – повторил мастер и дал команду рулевому на английском.
Провожать дядю Колю пришли все офицеры. Хоть наш электромеханик и был раздолбаем, которого работа интересовала в последнюю очередь, все-таки, мы с ним провели не один месяц. Нам хотелось помочь ему не потерять работу и остаться при пальцах.
– Вертолет уже видно, – сообщил Максим с порога двери, выходящей на крыло мостика.
– Где? – капитан вытянулся по струнке и солидно пошагал к старпому.
– Вон там, – чиф указал пальцем на виднеющийся со стороны кормы пропеллер. – Догоняют.
– Документы все оформил? – спросил капитан.
– Конечно, – ответил я. – И даже подписаны.
– Ну надо же, – саркастично фыркнул мастер.
На правом борту возле дивана, где еще недавно Субару страдал от потянутой спины, лежал чемодан, надеясь, что его не оставят тут в одиночестве. Рядом расхаживал Никита, окидывая мостик профессиональным взглядом клептомана. Дмитрий стоял возле штурманского пульта и выяснял у Жени, справится ли он с работой электромеханика в отсутствие дяди Коли. Неподалеку расхаживал Махеш, совершенно не понимая наши разговоры.
– Поверните еще южнее, – раздалось по УКВ. Капитан послушно приказал взять право руля, и судно оказалось на нужном для вертолета курсе. Фырканье пропеллера приближалось. По мере движения винтокрыла в нашу сторону, стало заметно, что длинный выметанный за кабину пилота трос держал фигуру человека. На конце была приделана большая “корзина”, в которую, очевидно, нужно было сесть электрону.
– Похоже, вещи останутся здесь, – вздохнул дядя Коля.
– Мы чуть позже их отправим вам домой, – сказал Василий.
Шум лопастей перекрыл остальные звуки. Утонченные формы вертолета нависли над левым бортом. Человек в обтягивающем термокостюме спустился вниз и отцепился от каната.
– Ready? – спросил нас таец.
– Ну, все, пора, – грустно сказал дядя Коля. – Вы там не сообщайте моим пока. Я сам.
– Хорошо, – первым к электрону подошел Женя, пожал ему здоровую руку и приобнял.
Потом и остальные офицеры попрощались. Все выглядели обеспокоенными. Только мастер сконцентрировался на судовождении. Стихия не благоволила готовящейся эвакуации, но медлить было нельзя. Пароход заостренным носом рассекал пену от волн, а филиппинский матрос правил движение корпуса под командованием капитана.
– Что же дальше-то? – растерянно прошептал электрон и проследовал за своим спасителем.
Таец указал дяде Коле на корзину и попросил сесть. Старый моряк занял удобное положение в небольшом пластиковом контейнере, Максим подал ему документы и пакет с пальцами. Электрон смотрел в нашу сторону, цепляясь глазами за взгляды, которые вот-вот ускользнут от него, сменившись врачебными, напряженными от попыток вернуть утраченное на место.
– Все, братцы, я полетел, – электромеханик помахал рукой на прощание.
Азиат прицепился обратно к тросу и жестом отдал команду пилоту. Корзина вместе с дядей Колей взмыла в воздух, и вертолет вскоре скрылся вдалеке, оставив нас с чувством тоски.
– Право руля, – бесстрастно скомандовал капитан, возвращая судно на прежнюю линию курса.
Господа офицеры провели еще некоторое время в молчании. Действительно, что дальше-то? В одну секунду, приняв неправильное решение, человек драматически изменил свою жизнь. А вдруг пальцы не пришьют, вдруг больше не возьмут на работу? Возможно, это был последний день дяди Коли на борту, и теперь все кончено.
– Пора идти работать, – первым отважился разорвать тишину Никита. Трудяга из него был так себе, но зато командовать он умел хоть куда. Все механики ходили по струнке, осыпая главу департамента лестными отзывами за спиной.
– У нас конец месяца, – следующим из оцепенения вышел Максим. – Будь любезен, Никита, заполни рабочие часы своим.
– Хорошо. Мог бы и не напоминать, я и сам знаю, – сразу принял защитную стойку второй механик.
– Да? Ну, ладно, – с легкой иронией ответил чиф. Уж кому-кому, а Максиму было известно не понаслышке, что механикам нужно повторять по нескольку раз. Инженеры и бюрократия – понятия взаимоисключающие.
Постепенно мостик опустел. Пароход возвращался к нормальной жизни. Единственным напоминанием о недавних событиях стал чемодан, лежащий бесхозным хламом прямо на мостике.
Остаток дней под началом Василия пролетел в бесконечной переписке с офисом. Нашим дорогим менеджерам хотелось знать все подробности того, как дядя Коля покалечил себя, вплоть до поминутного отчета о событиях. Василий долго работал над тем, чтобы выставить электромеханика в выгодном свете. Официальная версия гласила, что один из членов экипажа, пожелавший остаться неизвестным, позвал электрона по имени, чем застал его врасплох. Дядя Коля отозвался и резко развернулся, подставив руку под неумолимый ход ременной передачи. Пальцы затянуло, и острый край механизма сделал свое дело.
Мы и сами начали верить, что все произошло именно так.
– Нет, ты представляешь, – капитан встал из-за компьютера и начал быстро нарезать круги вокруг штурманской консоли. Утро было в самом разгаре, и солнце только выбралось из-под облаков, которые, преломляя утренние лучи, окрашивали небо в нежные цвета. – Подключились страховщики, и стало жарко. Не хотят они выплачивать компенсацию. Поставили жесткое условие.
– Какое еще условие? – спросил я.
– Если Николай Михайлович получит компенсацию, то лишится работы. А если хочет остаться тут, то о страховке можно забыть.
– Вот нехорошие люди, – посетовал я в переводе на русский литературный.
Дверь внизу открылась, и по лестнице взобрался Женя.
– Мне дядя Коля только что писал, – сказал ассистент, закатывая рукава робы.
– Какие новости? – спросил капитан. – Прооперировали?
– Да. Пока нужно ждать, приживутся ли пальцы.
– Что он еще писал? – спросил я. – В каком вообще электрон настроении?
– Держится бодрячком, – Женя на секунду замялся. – Дядя Коля попросил об одолжении.
– Слушаю, – Василий принял любимую позу для сосредоточенного восприятия: ровно вытянулся и приспустил очки на переносицу.
– Вы же скоро домой едете, – закинул удочку ассистент.
– Послезавтра, да.
– Не могли бы вы захватить чемодан и передать родственникам дяди Коли?
Василий изменился
