— Я ещё не разобрался со своими сомнениями…
— Плюнь и разотри! Все мы сомневаемся, Петь, на всех накатывают приступы маловерия. Используй свою память. Будь верным лучшему в себе, будь верным тем минутам, когда всей душой чувствовал благость и присутствие Христа, всем разумом видел истину, всем сердцем стремился к свету. Борись за свободу от себя-циничного, от себя-разочаровавшегося, от себя-не верящего в людей. Можно только так. Напрягай волю в нужном направлении, иначе станешь, как мои пациенты.
— Спасибо за совет…
— И тебе спасибо за всё! — Вова крепко сжал в объятьях своего школьного друга, а разжав объятья, отвесил ему крепкую оплеуху.
— А это за что?
— Детство вспомнил! — засмеялся Курляндский.
На следующую «охоту» отец Иларион отправил Мыслетворцева, Ибрагима и Людмилу Петровну в качестве «видящей». «Господь хочет, чтобы женщины тоже участвовали», — заявил начальник штаба тоном, не терпящим возражений.
После второй ликвидации пришельцы и впрямь стали поосторожнее. Ночью они больше не выползали из своего убежища, а днём держались людных мест.
Но вот один из трёх оставшихся в живых младших гуманоидов вынужден был выбраться по важному делу в спальный район. Дело было днём, и пришелец надеялся в случае нападения «охотников» спрятаться за коляску с ребёнком или прикрыться каким-нибудь дошкольником. Время-то самое «гулячее» для мамаш с детишками.
Команда выехала на микроавтобусе. Мыслетворцев вёл, Ибрагим вспоминал навыки стрельбы, полученные вчера на полигоне в лесу, Людмила Петровна высматривала в окне демона.
Пётр молился перед иконой Александра Невского о своей матери.
* * *
В полпятого «Фольксваген» затормозил у ворот. Алексей, Ольга и Пётр бросились встречать «охотников».
Все были живы и невредимы. В багажном отделении лежал пакет с мёртвым пришельцем. Но кузов микроавтобуса в нескольких местах был прострелен, а заднее стекло разбито.
— Мирное население не пострадало? — спросил отец Иларион, быстрым шагом выходя из избушки.
— Скорее всего, нет, но с полной уверенностью сказать нельзя, — ответил Мыслетворцев. — Вечером узнаем в новостях.
— Откуда дырки в кузове?
— Милицейский патруль. Провозились, много шума наделали. Не знаю, как удастся майору всё это замять. Простите нас за некачественную работу.
— Бог простит. Хороните зверя и за стол, рабы Божьи!
* * *
Во время обеда-ужина священник напомнил известную поговорку относительно немоты и глухоты при приёме пищи и лишь за чаем разрешил рассказать о ходе операции. Описывать события взялась Людмила Петровна.
— Увидели мы демона этого посреди улицы, решили взять в окружение. Я, конечно, увидела. Толя высадил нас с Ибрагимом и «Калашниковым», а сам заехал вперёд, перегородил ему дорогу машиной и выскочил с пистолетом. Демон побежал вбок, просёк, что по его душу. Толя его не видел, а Ибрагим… не решился выстрелить, куда я ему сказала.
— Не смог, — понурив голову, сказал Ибрагим. — Все думают, что кавказцу из автомата… А у меня руки давай дрожать, и поплыло всё. Вот так…
— Автомат-то сестрин, мелькнуло у меня, — продолжала Людмила Петровна. — Я подумала, Бог хочет, чтобы я сама стреляла, раз через сестру послал. И вижу демона только я. «Давай сюда», — говорю Ибрагиму. Снимаю с предохранителя, упираю приклад в плечо — до сих пор болит, — нажимаю курок. Не стреляет! Вспомнила, что надо затвор передёрнуть — в кино видела по телевизору. А демон улепётывает! Передёрнула затвор — тут у меня очередь пошла, да по земле прошлась. Демон — за угол. Мы опять в машину и догонять. В общем, весь микрорайон на уши подняли, два раза рожок с патронами меняли. А когда дело сделали, уже патруль нарисовался. Пришлось выбить заднее стекло и стрелять им по колёсам. А они нам в кузов несколько раз попали, но мы оторвались. Толя — молодец!
— Вот вам, рабы Божьи, старая гвардия! — сказал отец Иларион одобрительно. — Никогда не держала автомат в руках, Людмила?
— Нет, батюшка.
— Учитесь, чада! Иногда и телевизор смотреть полезно, если с должным вниманием. Кстати, у меня-то телевизора, как вы знаете, нет. Как нам новости узнать?
— Схожу в машину, послушаю, — вызвался Мыслетворцев.
* * *
Оказалось, что на северо-западе Москвы была разборка между двумя преступными группировками. Серьёзно пострадавших нет, двое подозреваемых уже задержаны. Вот такие пирожки! Служба Безопасности знает своё дело!
Но Иваненко вновь засомневался в майоре. Больно легко всё ему удаётся — и оружие доставать, и стрельбу СМИ объяснять. Сколько, наверное, журналюг туда набежало, куча свидетелей была! С другой стороны, возможно, информационные агентства, газетёнки и журнальчики контролируются в большей степени, чем это принято считать, не говоря уже о телеканалах. Только в интернете пока осталась информационная свобода. Но надолго ли это?
Что может быть хуже, когда в твоих рядах двойной агент? Был бы Степанов хоть подполковником, а то всего лишь майор. Что он пишет в отчётах для своего начальства? «Внедрение прошло успешно, операция близится к завершению»? Да уж, завершение обязательно будет, только вот какое?
Почему отец Иларион так ему доверяет? Нет другого выхода? Не будет «крыши», нашу лавочку быстренько прикроют бывшие мои коллеги?
Что-то слабо верится, что майор так вдруг взял и изменился — «броня пробита, старое мировоззрение рухнуло». Увидел воскресшего мертвеца, поговорил со священником — и готово! Вот меня-то как колбасит, хотя я тоже общаюсь с Алексеем и не раз беседовал с отцом Иларионом. С другой стороны, кто её разберёт, эту тайную жизнь души? Вдруг это была последняя капля?
А может, интересы ФСБ совпали с интересами Общества по борьбе с пришельцами, и федералы решили действовать их руками? Тогда что они сделают, когда все гуманоиды будут уничтожены? Если будут…
Почему бы майору самому не съездить на ликвидацию очередного пришельца? Этим бы он доказал, что действительно заодно с нами, а не с ними. Было бы что-то вроде инициации — раз вместе убивали гуманоидов, значит теперь все в одной лодке. Конечно, и это нельзя бы было считать стопроцентным доказательством…
Пока Пётр ходил по тёмному двору, терзаемый сомнениями относительно Степанова, появился и сам Степанов, да не один — со Светланой, Вадиком и отцом Антонием. Они приехали на здоровой чёрной иномарке майора. Всё Общество собралось на очередное совещание. Отец Антоний, хоть и не признавал себя членом Общества, согласился участвовать в совещании по просьбе начальника штаба.
