Когда в чистом аквамариновом небе над болотом зажигаются первые звезды, неожиданно где-то левее Кремля вспыхивает перестрелка. Ник и Юсупов вылезают на броню, уже не опасаясь, что их заметят — густые сумерки затапливают болота, от воды поднимается еле заметный пока еще парок, грозящий, однако, скоро сгуститься в плотный туман.
— Кто это там эта… палит? — задает риторический вопрос Юсупов.
— Не знаю, — не столько всматриваясь, сколько вслушиваясь, отвечает Ник. — Но тут не только автоматы… Во, слышишь, слышишь? Одиночные, глухо так — ты-дых! Ты-дых! Это ружья, наверное.
— Значит, аковцы с кем-то столкнулись. — Юсупов тычет себя в переносицу, поправляя очки. — Испортит нам эта перестрелка все дело.
— Думаешь?
— Переполошатся они, будут следить усиленно.
— Бог не выдаст — свинья не съест, — уверенно говорит Ник. — О, вроде стихло все. Давай, готовься. Когда луна выползет, начнем.
План захвата Кремля и разгрома группировки Аслана, придуманный Ником и доработанный при участии Юсупова, Хала, Эн, Бабая, Заварзина и Цапко, в сущности, был прост. И чисто теоретически он должен был сработать на сто процентов. Но практически… Ник понимал, сколько их ожидает «подводных камней» и «узких мест». Взять то же время — часов ни у кого из общинников не было, аковцы по особому приказу Аслана изымали их все, даже сломанные. Поэтому время начала операции решили отслеживать по восходу луны. Когда «волчье солнышко» поднимется на ладонь от горизонта, Ник должен подать сигнал. Никто не подумал о том, что будет, если небо вдруг заволокут тучи. Слава Богу, этого не произошло, но Ник, вертя в руках картонный тубус сигнальной ракеты, чувствует: все висит на волоске, и тучи тут не главная проблема. Наверняка они что-то еще не учли, о чем-то забыли, чего-то не просчитали…
Холодает. Вглядываясь в силуэты башен и стен Кремля, Ник представляет, как сейчас там, внутри, сотни людей несут дозорную службу, отдыхают, едят, пьют, развлекаются с насильно согнанными в Северный корпус Пушечного двора женщинами, а в подвале здания бывшего Юнкерского училища допрашивают какого-нибудь несчастного, может быть, бьют, пытают его или даже…
Тряхнув головой, Ник отгоняет жутковатые видения и думает о людях, что собрались в эти минуты неподалеку от Кремля. Первый, большой отряд, возглавляемый Халом и Заварзиным, должен быть у церкви на Профсоюзной улице, второй, ведомый Бабаем и состоящий всего из двадцати человек — на улице Батурина.
О чем думают, что переживают сейчас общинники, какие мысли теснятся в их головах? С большой долей вероятности, да даже наверняка многие из них погибнут во время штурма, погибнут, чтоб освободить город от той мрази, что засела за серыми кремлевскими стенами…
Громыхает люк — Юсупов вылезает наверх, отмахивается от комаров, смотрит на звезды, на показавшийся над далекой Волгой, над Услонскими горами, серебряный диск луны.
— Вечер-то какой, а!
— Да уж… Сейчас бы не в болоте сидеть, а где-нибудь на юге, в парке, на скамейке с девушкой, — в тон ему отвечает Ник.
— Вы с Натали ездили?
Несколько опешив, Ник поворачивается к инженеру.
— Мы с Наташкой? А… Э… Нет, конечно! Мы вообще не это… ну, не встречаемся. С чего ты взял-то?
— Да все думают, что она эта… твоя девушка, — с обезоруживающей прямотой говорит Юсупов.
— С какого перепугу?
— Ну, вы вместе всегда, заботишься ты о ней…
— Я же тренер! — несколько громче и поспешнее, чем хотел, восклицает Ник и тут же понимает, что получилось фальшиво и глупо.
— То есть?
— Да нет у нас ничего!
— Зря, — усмехается Юсупов. — Хорошая девушка. Ты смотри, упустишь. Пацанчик этот, Хал который, он эта… на нее запал, по-моему.
— С чего ты взял? — хмурится Ник.
— Вижу, — уклончиво говорит Юсупов.
— Ладно, тоже мне, знаток.
— Знаток — не знаток, а эта… трудно не заметить.
— Всё, — решительно обрывает неприятный разговор Ник. — Вон, луна поднялась уже. Пора, Вилен. Я подаю сигнал.
— Ну, давай. Эта… «Ак Барс» чемпион!
И коротко хохотнув, Юсупов ныряет в люк.
Ник стискивает зубы, заставляя себя не думать об Эн, вытаскивает из-за пояса трубку ракеты, отвинчивает колпачок, расправляет шнур с кольцом и поднимает картонный раструб вертикально в небо.
В темноте не видно, но Ник знает, что на корпусе ракеты имеется маркировка: «реактивный двухзвездный сигнальный патрон зел. огня». Он успевает подумать, что это еще один «подводный камень» — если ракета «протухла», сигнал подать не удастся, но тут же усилием воли гонит эту мысль и резко дергает за кольцо, инстинктивно отвернув лицо в сторону.
Зашипев, точно тысяча рассерженных змей, в темное небо вертикально уходит изумрудная огненная стрела. Наверху она раздваивается, светящиеся шарики зависают в верхней точке — и летят вниз, теряя яркость.
— Вилен, заводи! — командует Ник. — Началось!
В недрах тягача оживает стартер. Натужно жижикнув, он вдруг умолкает. Юсупов повторяет попытку — с тем же эффектом.
Двигатель не заводится, его бодрый рык не нарушает ночной тишины. Звенят комары, шелестит камыш. И стучат зубы Ника, облившегося холодным потом от ужаса. Сейчас там, в полутора километрах отсюда, по темным улицам, прилагающим к Кремлю, со всех ног бегут, сжимая автоматы, десятки людей. Спустя несколько минут они вступят в бой, пойдут на пулеметы, отвлекая на себя основные силы Аслана. А главный козырь, ключевое звено всей операции — тягач МТ-ЛБ — стоит на краю болота мертвой глыбой железа!
— Заводи! — согнувшись, орет в люк Ник.
— Аккумуляторы эта… сдохли! — кричит в ответ Юсупов. — Слазь, поменяем один на запасной.
Обрушившись внутрь тягача, Ник принимается бестолково метаться по отсеку, матерясь сквозь зубы. Он хватает запасной аккумулятор, тяжеленный, как гроб, и тащит его к переборке.
— Куда? — тонким голосом возмущается Юсупов. — Погоди, я эта… один старый сниму.
Чтобы завести дизельный двигатель Ярославского моторного завода, которым оборудован тягач, требуется напряжение в двадцать четыре вольта, и для этого используются два двенадцативольтовых аккумулятора. За прошедший день они подсели — Юсупов и раньше жаловался, что где-то «пробивает на массу» и «эта… ток утекает». Запасной аккумулятор может решить проблему, но на то, чтобы его поставить, требуется время, а счет уже идет — и Ник буквально физически ощущает это — на секунды.
Лихорадочно звеня ключами, Юсупов отворачивает болты на клеммах, снимает провода и, едва не переломившись пополам, оттаскивает в сторону один из черных пластиковых ящиков.
