Андрей ещё раз всё хорошенько обдумал, и принял решение поговорить с Золотарёвым. Была суббота, половина второго пополудни, и это давало основания думать, что Золотарёв вполне расположен к беседам о своём будущем в мире литературы.
Золотарёв ответил на вызов почти сразу же, и узнав Андрея, он придал своему лицу настолько подобострастный вид, что было понятно – он согласится на всё, что угодно, причём немедленно.
- Добрый день, Иван Сергеевич, - сказал Андрей с радушием.
- Да-да, здравствуйте, Андрей Владимирович! Я часто вспоминал наше короткое знакомство, и всё хотел вас поблагодарить, что не стали меня и мою семью лишний раз тревожить по известному вам поводу. Надеюсь, всё уладилось? – заговорщицки спросил Золотарёв.
- Ну, как вам сказать, Иван Сергеевич, не так, чтобы совсем уладилось, - проговорил Андрей с некоторой нервозностью, - дело в том, что я получил крупный нагоняй от начальства, и теперь честно говоря и не знаю, как мне быть…
- Что произошло? – спросил Золотарёв, у него дёрнулась щека.
- Нет-нет, вы не волнуйтесь, вам абсолютно ничего не угрожает. Речь идёт исключительно о моих неприятностях по работе, - Андрей понизил голос и придвинулся поближе к изображению собеседника, - понимаете, по моей вине произошла досадная ошибка. Текст, который вы отправили на рецензию в наше издательство, не нёс в себе абсолютно ничего противозаконного! То есть, на тот момент он действительно проходил по категории «непрямой социальной угрозы», но после прошедших недавно выборов, категории смягчили, и по новым «Правилам О Категориях», текст оказался чист перед законом, как слеза младенца! А того парня, ну вы понимаете, о ком я (Андрей ещё понизил голос), так вот его уже отправили на лечение в санаторий. Но по документам издательства, автором-то числитесь вы! И моё руководство интересуется – на каком основании я отказал в издании текста, да вдобавок отказал человеку, который приятно поразил издательство своей щедростью. Вот такая вышла история. И я теперь прямо и не знаю, что делать.
- Так что, текст можно всё-таки издать? – глаза Золотарёва блеснули неприкрытым торжеством, - ну так я ж говорил тебе – какой ещё заговор против Морали! Понабирают молодёжь, которая ни черта не разбирается, и мучайся потом…
- Видите ли, Иван Сергеевич, текст отнюдь не безупречен с литературной точки зрения, и мне придётся долго его дорабатывать. Даже и не знаю, успею ли я к старту продаж…
- Ну уж нет, ты успевай, как хочешь! Иначе я буду жаловаться в твоё издательство. К десятому, нет лучше к восьмому января, всё должно быть готово.
- Хорошо, Иван Сергеевич, я постараюсь. И ещё один момент, ну так, на всякий случай…
- Да? Какой момент? – Золотарёв преисполнился любопытством.
- Ну, совет вам такой, мало ли какие ещё внесут изменения в законодательство. Так вот, если вас будут спрашивать о том, как вы это всё придумали и откуда взяли такой сюжет, то вы говорите, что это творческий вымысел, с реальностью вообще никак не связанный.
Золотарёв сделал брюзгливую физию и молвил:
- Учить он меня будет… Конечно же я так и собирался всегда говорить, с самого начала.
Они распрощались, совершенно довольные друг другом. Всё, вот теперь отступать некуда. Иначе Золотарёв действительно устроит скандал. Но зато я могу быть спокоен – даже если он скажем прочёл зачем-нибудь первоначальный текст, и увидит, что произошла подмена, он ни словом об этом не обмолвится даже под пытками, уж очень боится выглядеть дураком.
Плохо другое. В такие короткие сроки я абсолютно точно не успею по-человечески вычитать и отредактировать текст. Классический сапожник, не имеющий обуви.
Андрей пообедал какой-то отвратительной пластмассовой котлетой, запивая её дрянным вином из дешёвого стакана. Здешняя доставка ориентировалась на покупательную способность местного населения, и не баловала ассортиментом. Можно было конечно заказать еду в Центре, но ждать не хотелось, да и вообще, он не отъедаться сюда приехал. Ему нужно было настроиться на какой-то определённый лад, поймать настроение, но пока не получалось.
Помощник сообщил, что Андрея опять вызывает Золотарёв.
- Я вас слушаю, Иван Сергеевич, - сказал Андрей.
Золотарёв выглядел несколько смущённым, и снова разговаривал вежливо.
- Андрей Владимирович, тут вот какое дело. Я связался с Порталом Конкурса, и они сказали, что сам текст в формате издательства мы можем прислать вплоть до девятого января включительно. Но прямо сейчас им нужно знать жанр произведения, его название, и эти, пожелания по поводу оформления.
- Понятно, - сказал Андрей, - я вам перешлю требуемое в ближайшее время.
- И ещё есть одна проблема, - Золотарёв стушевался окончательно, - я не хотел бы фигурировать в Конкурсе под своим настоящим именем. Видите ли, область моей деятельности такова, что могут неправильно понять. Ещё ведь неизвестно, как там сложится с Призом Года, я честно говоря, не очень на него и рассчитываю. Мне важно просто участвовать в Конкурсе. По личным причинам. И не под своим именем.
- Как я понял, вы хотите взять псевдоним? – уточнил Андрей. Что ж, это даже ещё лучше, - у вас есть какие-либо варианты?
- Да, есть. Мне бы хотелось назваться Валентин. А вот с фамилией не могу определиться. Как вы считаете, что лучше – Валентин Непревзойдённый или Валентин Великолепный?
- О, Господи, - сказал Андрей, - может, остановимся просто на Валентине, без фамилии?
- А что, так можно? – удивился Золотарёв.
- Можно, - Андрей кивнул, подумал и добавил, - могу попытаться поработать над псевдонимом, ну написать его как-то оригинально или что-то ещё в этом роде.
- Да-да, обязательно это сделайте, я вас как раз хотел попросить. Самое главное, чтоб там было хорошо видно, что написано – Валентин. Дело в том, что я сказал одной важной для меня женщине, что буду участвовать в Конкурсе под этим именем. И очень переживал, что с книгой тогда ничего не получилось – разоткровенничался Золотарёв.
- Ну, что ж, обещание, данное любимой женщине – дело святое, - улыбнулся Андрей, - тем более, такой красивой, как ваша жена.
Золотарёв посмотрел на него с недоумением:
- Вы про Зюзю что ли? При чём здесь эта прошмандовка? Она давно отработанный материал. Нет, здесь у меня вариант куда интереснее: и помоложе, и из семьи со средствами, и для бизнеса выгодно…
- Понятно, - сказал Андрей, - я постараюсь сделать всё, что смогу.
Следующий час Андрей пытался что-то придумать с этим «Валентином». Перевёл в латиницу. Снова в кириллицу. Оставил свои инициалы – А и Л кириллицей, попытался подобрать шрифты, поставил в начале точку. Наконец, остановился на варианте: V. АЛENTIN, и перешёл к остальным вопросам. Жанр? Конечно же, фантастика. Социально-фисософская фантастика. В этом жанре можно писать всё, что угодно. Никто не придерётся. В оформлении рекомендовал использовать оранжевый цвет. Написал название. Отправил результат Золотарёву. Тот перезвонил, и рассыпался в благодарностях, его, к счастью, всё устроило.
