— Приплыл на лодке, — наконец ответил я, прекратив терять рассудок. — А вы?
— Мы живём здесь, — ответил парень (пусть будет парень. Кроме того, морщины оказались вовсе не морщинами, а чем-то нарисованными полосками. Такие же были возле уголка рта, чуть снизу, с левой стороны, как будто специальные символы).
— Ты… поразителен! — восхищённо выдохнул парень в зелёном, тот самый, с длинными чёрными волосами, и подошёл ко мне. Я почувствовал себя карликом: каждый из этих ребят был выше меня. Один сантиметров на пять, один на полголовы… но выше.
А ещё я пожалел, что этих парней так много. Каждый из них обладал чем-то особенным… то ли даром гипноза, то ли ещё чем… но когда они со мной говорили, или приближались, я терялся. Вот и сейчас: черноволосый подошёл и принялся рассматривать мою одежду, трогать волосы, нос, заглянул в глаз, словно это была замочная скважина. Я стоял будто в ступоре, и, самое главное — ничего не мог сделать! Только с облегчением отметил, что глаза у этого человека обычные, зелёные. Маленькая серебряная искорка возле зрачка была принята за отблеск.
Я помнил, что остался один, который ко мне ещё ни разу не подходил. Я осмотрелся — он стоял как раз за седым, скрестив руки на груди, и смотрел чёрными глазами (кстати, без всяких наворотов, просто очень тёмные). Я слушал, как восхищается мною черноволосый, идентифицировал его голос как довольно приятный, даже красивый, чистый, без хрипотцы, и очень искренний. Всё, что он говорил, не подлежало сомнению.
— Братья, предлагаю дать слово Гуарекáну, — наконец вмешался парень в синем, с двойным мечом. Его голос я бы назвал ледяным, каменным, стальным, холодным — в общем, твёрдым. Он звучал как приказ. Если к остальным, как он сказал, «братьям», я испытывал уважение, то этого можно было и побояться. Я, конечно, не стал этого делать.
— Кто вы, путник? Человек? — спросил седой, из чего я сделал вывод, что он и есть Гуарекан.
— Человек, — кивнул я. — Давайте не будем так стоять, а то у меня создаётся впечатление, что сейчас что-то произойдёт.
— Присядем? — спросил черноволосый и широким жестом указал на стулья… нет, кресла, большие, мягкие, а для меня ещё и очень интересные по дизайну. Хотелось не сесть в это кресло, а смотреть на него. Но я, конечно, сел. Моё, кстати, было жёлтым, в то время как у остальных братьев, сидящих передо мной полукругом, у каждого был свой цвет и сильно отличающийся от других тип. Я уселся поудобнее, убедился, что вставать совсем не хочется, и решил, что длительное пребывание на острове не пойдёт в ущерб. Во всяком случае, удобно. Я оглядел всех братьев и морально подготовился к серьёзной беседе, которую они собрались проводить. Главное, не теряться и помнить, что они — просто люди.
Опять заговорил Гуарекан, седой парень из белого кресла, сидящий ближе всех ко мне.
— Пожалуйста, расскажи нам всё, что знаешь. Откуда ты прибыл сюда на лодке, почему ты можешь уплыть обратно. Кто ты.
— Я Лиан, — ответил я и посмотрел в лица братьев. Они все были хорошо видны мне, потому что сидели довольно плотным кругом. Но никто не изменил выражения. Ну что ж, неудивительно, Чойн от Адивы далеко, а остров, похоже, вообще изолирован от внешнего мира… и потом: я ведь сам хотел, чтобы меня воспринимали как обычного человека.
— Это моё имя, — уточнил я. Братья внимательно следили за мной. Волнение на лицах людей, когда они смотрят на меня, я замечал часто. Но тут волнение мешалось не со страхом. Они словно чего-то от меня ждали, причём с огромным нетерпением.
— Слушайте, может, вы спросите конкретно? — не выдержал я. — Я приплыл с другого берега, там пляжи для отдыхающих и город Чойн рядом. Но я не понимаю вопроса «Почему ты можешь уплыть»!
— Никто из нас не может уплыть с этого острова, — с грустью сказал седой.
— Почему?
— Потому что люди не верят. Они загнали нас сюда и забыли. Если бы мы могли…
— Ладно, Гуарекан, чего ты тут развёл! — встрял Акар, судя по всему, самый темпераментный. — Пусть он сначала говорит!
— Да я вообще ничего не понимаю! — чуть ли не выкрикнул я. — Это спектакль какой-то? Обычный или в мою честь? Вы в плену, и вас заточил сюда треклятый директор «Туризми»? Вы действительно ничего о Лиане не знаете?
Братья слаженно помотали головами.
Красавец в зелёном поднял руку.
— Лиан — одно из прекрасных человеческих имён.
Да уж, много он знает. Но хоть что-то.
— Скажи, пожалуйста, как ты попал на остров, — мягко попросил Гуарекан. Я посмотрел на него, успокоился и опять заговорил с мирной интонацией.
— Я взял напрокат лодку, чтобы доплыть до середины озера. Я не знал, что тут есть остров, я просто плыл. Но минут через пять оглянулся и увидел берег. Сперва подумал, что озеро на самом деле не такое большое, но берег приближался слишком быстро. Понимаете? Несколько гребков — и я уже здесь. Сначала думал, что это плавучий остров, и что он сам двигался мне навстречу. Кстати, я думаю так и сейчас. Только почему-то никто на пляже мне этого не сказал. Может, вы объясните?
Гуарекан покачал головой, но смотрел на меня с ещё более возросшим интересом.
— Этого острова не существует. Никто не может на него попасть. Его никто не видит. Мы удивлены не меньше твоего, потому что ты здесь.
Я потёр виски. Ничего не понимаю: что значит нельзя попасть? Как это не существует? Братья-то есть! Нет-нет, это похоже на какой-то розыгрыш!
— Но вон берег! — я махнул рукой в сторону. Там действительно были хорошо видны деревья, правда, людей разглядеть не удавалось. — И никто про вас не знает?
— Про нас знают, — покачал головой серьёзный парень в синем. — Но этого мало.
— Никто не видит остров, — кивнул, подтверждая, Гуарекан.
Я сцепил руки в замок. Попробуем первый путь: верить во всё, что говорят эти странные люди, и делать выводы из этого. Если запутаюсь окончательно — перестану верить и буду прислушиваться только к разумным доводам. Но начнём всё-таки со сверхъестественного, потому что такому, как я, грех не верить в чудеса.
— А я увидел. Я не знаю, почему, я не старался, это случайно получилось. Как вы думаете, чем это может быть обусловлено?
— Но дело в том, что остров НЕВОЗМОЖНО увидеть, — спокойно сказал Гуарекан. По его трёхцветным глазам было понятно, что он тоже ничего не понимает. — Точно так же, как ты не можешь увидеть воздух. И попасть на него тоже нельзя. Исключение составляем только мы пятеро, Братья, — да-да, он так и сказал, Братья, с большим почтением.
— Раньше мы могли уйти, — голосом, напоминающим рыхлую землю, добавил парень в чёрном плаще. Он задумчиво глядел на траву, крепко сжимая свою странную, упёртую в землю палку. — Когда в нас верили. Верили почти все. Мы часто выходили — посмотреть, помочь людям… но потом что-то случилось. Мы стали частью мифа, вымыслом, нас оттесняли. Мы могли попасть только в редкие уголки мира, где нас всё ещё ждут. Но позже… люди…
