Вадим Кошелев - Круговорот

Откуда такая ненависть к Инквизитору? У Пряхина зародилась догадка и, чтобы ее упрочить, он спросил находящегося рядом с ним Себастьяна:

— Чон похож на твоего знакомого Странника из Озерного Края?.. Как его там звали?.. Уйгур, кажется.

— Очень похож, — ответил алхимик. Ну, вот и объяснение той ужасной болезни, что зовется одержимостью. Все достаточно просто. «Эх! Чон!.. Моралист и философ, Чон!.. Холодный и непреступный идол!.. Оказывается, тебя гложет самое иррациональное, самое никчемное, самое первобытное чувство — чувство мести… Ты его раб… Его заложник… И как бы ты не пытался его подавить. По каким бы астральным мирам не путешествовал. Каких бы богов не умолял. Ты все одно не в силах задушить в себе этого подлого, этого засевшего в самых твоих печенках, в самом твоем гипофизе червя, что зовется местью. Ты угробишь всю свою жизнь, и жизни многих других людей ради одной сомнительной и ужасно глупой цели — поквитаться за невинно убиенного родственника… Мне жаль тебя, Чон!» — Саня мысленно обращался к колдуну и в то же время с непоколебимой уверенностью осознавал, что больше никогда не станет жертвой дьявольской магии этого человека. Ибо Саня выше его. Выше по интеллекту. Выше по силе.

Выше по духу. Интуиция!? — Возможно в этом, что-то есть. Интуиции Чону не занимать. Особенно в бою. Но, дело в том, что даже интуицию Чон, сам того не желая, делает орудием своей неизлечимой болезни, зовущейся кровной местью. И уже не следует воспринимать в серьез все то, что говорит колдун. Последние переживания оказались нелепостью. Саня вновь обрел независимость. Его авторитет у таутов был незыблем. Древляне его уважали. Себастьян в нем души не чаял. Гомо был предан ему до смерти. А колдовская власть Чона более не довлела над ним. Во всяком случае, в это хотелось верить. В тот же вечер Саня отозвал колдуна в сторону и спросил:

— Ты знаешь, почему алхимик отправился искать Пристанище Странников?

— Мне нет до этого дела, — ответил колдун в своей манере.

— Твой отец рассказал старику об этом рае на Земле, — сказал Саня.

— Себастьян был дружен с Уйгуром. И сильно переживал его смерть. После Саниных слов Чон пристально посмотрел на него, но ничего не сказал и ушел, даже не пожелав спокойной ночи. Зато на утро к отшельникам присоединился Клешня.

— Я доведу вас до болот, — сказал он. — Там вам придется искать нового провожатого.

— А ты не подскажешь место, где водятся непуганые проводники через Топь? — спросил Саня.

— Я не знаю, — честно признал Клешня. — Завтра мы покинем Чона. Он с дружиной пойдет, в горы, а мы двинем на восток.

— Мне будет очень сильно его не хватать, — съязвил Саня, и в его словах имела место некая толика истины.

Прощанье было недолгим. Отрадно, что оно вообще состоялось. Тауты вели себя, как всегда сдержанно. Лишь Стен, ни в пример другим, был излишне многословен. Саня пожелал ему удачи.

— Удача — это мое второе имя, — пробасил Громила и широко обнял Пряхина. Чон тоже кивнул Сане на прощание. С его стороны это было непозволительным проявлением чувств.

— До свидания! — сказал ему Саня. — Интуиция подсказывает, что мы еще встретимся.

— Непременно. — Чон улыбнулся лишь кончиками тонких губ.

Оказывается, он умел улыбаться. Лиходей нехотя пожал Сане руку. Стрига Головастик приятельски хлопнул по плечу. Рурк повел себя неожиданно. Он подошел к группе отшельников и встал рядом, ни проронив не слова. Да и не нужны были слова. Все понятно без них — Подземный Червь тоже пойдет в Озерный Край. Ранним солнечным утром воины покинули отшельников. Они быстро скрылись в лесных зарослях, оставив недавних попутчиков на попечение Клешни. Новый проводник не стал долго задерживаться на месте и повел свой маленький отряд на восток. Они вышли из леса на широкую, холмистую равнину и двигались по ней организованной, вооруженной группой, стараясь обходить людские поселения стороной. Тем не менее, их присутствие не осталось не замеченным: временами средь холмов можно было заметить всадников сопровождающих чужаков верхом на ужасных монстрах. Верховые держались на расстоянии, они не желали беглецам зла и хотели лишь убедиться, что гости, не слишком задержатся на их территории. Саня шел в хвосте колонны вместе со своим верным кметом. Он не мог себе представить, по какой стране Древней Европы шагает: Европа за последние тысячи лет здорово изменилась. Франция превратилась в Архипелаг. Германии, Польша и страны их окружающие — тоже покрылись водой. Скорее всего, беженцы находились на просторах древней Чехии и двигались к Украинской границе. Саня уже успел порасспросить Клешню об известной тому географии Материка и узнал, что где-то впереди путешественникам встретиться огромная безжизненная территория, называемая в народе Ядовитой Пустошью. Эта аномальная зона протянулась широкой полосой с юга не север и делила Материк на две части. Причина возникновение зоны была, конечно же, Сане не ведома. Он не верил в то, что перед наступлением конца света Предшественники решили пострелять друг по другу термоядерными ракетами. Простейшим объяснением появления аномалии могло явиться воздействие на поверхность мощнейшего солнечного излучения. Ибо в результате апокалипсиса произошло таяние ледовых шапок планеты. Это вызвало испарение огромного количества метана, который уничтожил озоновый слой Земли, тем самым — освободил дорогу смертоносному ультрафиолету. По-прошествие веков защитная оболочка восстановилась, но, видать, не везде. И Ядовитая Пустошь все еще являлась такой не затянувшейся прорехой. Кроме того нельзя было забывать и о техногенных катастрофах, которые имели место быть во время апокалипсиса. Пара-тройка Чернобылей или Фокусим и вот вам Ядовитая Пустошь, с пылу да с жару. Получите, пожалуйста. За Пустошью раскинулись непроходимые болота, которые, покрыли всю Средне — Русскую равнину до самых Уральских гор. Где-то средь этих болот затесался пресловутый Озерный Край — место обитания загадочных Хранителей и Пристанище добрых Странников. Попасть туда, насколько узнал Саня, мог не каждый: Топь лучше всякого стража охраняла озерных жителей от проникновения извне. С севера Топь обнимала узкая полоска земли, на которой жили древляне. Свое название они получили не от слова «древний», а от слова «дерево» ибо жили средь лесов. Их уклад мало чем отличался от уклада арийшей. У них тоже имелись свои жрецы и свои царьки. Только царьков у древлян было больше, и жили они меж собой не так мирно.

Хотя!? «Не так мирно» — это уже не про арийшей. Последняя война таутов с фоморами — тому подтверждение. На севере от земли древлян располагался еще один Архипелаг, появившийся на месте северных и северо-западных областей Древней России. Он стал продолжением Скандинавского Архипелага и был заселен островными варварами — поморами, мурманами и карелами, о коих упоминал еще Брандт. Что находилось на востоке Материка — Саня не знал. Клешня говорил о каких-то горах. Возможно, он имел в виду Урал, а возможно, нечто иное. Сейчас эти горы казались уж слишком далекими и неизвестно, доведется ли их вообще увидеть. Беженцы шли ходко. Они проводили в пути, почти весь световой день и лишь к закату останавливались на ночлег, выбирая для этой цели лесистую местность, где водилось зверье, и можно было подстрелить на ужин не только куропатку, но и дикого кабана. Ядовитая Пустошь появилась на восьмой день пути — безжизненная равнина покрытая красноземом. Клешня, идущий во главе колонны, развернул группу на север, и повел ее вдоль границ Пустоши. Так они шли довольно долго. Саня спросил Клешню: