— Вы собираетесь узнать, что там происходит? — спросила Джанет.
— Ну, в общем, да. Ты ведь не возражаешь? — спохватившись, обратился он ко мне.
— Что ж, если я могу помочь… Хотя погоди, а кому это «нам»?
— Объясню позже, — ответил он и посмотрел на часы. — О, черт, уже двадцать минут, как я должен быть там. Поверьте мне, Джанет, я бы и не подумал умыкать вашего мужа, не будь это так важно. В его отсутствие с вами ничего не случится?
Джанет заверила Бернарда, что «Орел» — весьма приличное заведение.
— Да, еще одно, — обронил он перед нашим уходом. — Не позволяйте этой своре из бара докучать вам. Гоните их взашей. Они приставучи по природе своей, а когда узнали, что Мидвичское дело в газеты не попадет — просто взбесились. Ни слова с ними: позже я расскажу, почему.
— Дразнить, но издали! Возбуждать, но молча. Это по мне, — Джанет браво повела плечами, и мы покинули бар.
Когда Бернард и я прибыли на место, канарейки, судя по всему, уже закончили свою работу. Армейский капитан развернул перед нами крупномасштабную карту с правильной окружностью в две мили диаметром, чуть юго-восточнее центра которой была Мидвичская церковь.
— Это результат нашей работы; джентльмены. Удалось установить, что непонятная сила, зона действия которой перед вами, статична, невидима, лишена запаха, не регистрируется радаром и эхолотами. Она производит мгновенное парализующее воздействие на всех живых существ, включая пресмыкающихся и насекомых. Никаких вредных последствий воздействия не обнаружено, если не считать чисто моральных издержек у людей, побывавших в переделке. Это — все.
Бернард задал несколько вопросов, уточнил детали, а мы покинули комнату в поисках полковника Лэтчера, коего обнаружили беседующим с пожилым мужчиной, главным констеблем Уиншира.
Оба стояли на невысоком холмике, озирая местность.
Они напоминали генералов восемнадцатого века, наблюдающих за не слишком удачным сражением.
Бернард представил нас. Полковник внимательно посмотрел на него.
— А, — сказал он, — Вы тот самый человек, который звонил и просил держать все это в тайне.
Прежде чем Бернард успел открыть рот, констебль продолжил:
— Хранить в тайне! Легко сказать! Эта штука полностью покрыла местность окружностью в две мили, а вы хотите удержать это в секрете.
— Таковы инструкции. Это предпринято в интересах безопасности.
— Но чем, черт побери, они думают?.. Полковник Лэтчер прервал его:
— Мы попытаемся представить это, как тактический армейский эксперимент. Неубедительно, конечно, но хоть что-то же надо сказать. Вся беда в том, что это вполне может оказаться результатом действительно наших усилий, направленных не в то русло. В наши дни все так засекречено, что никто ни черта ни о чем не знает. Не знаешь, что есть у других и даже что есть у тебя самого. Все эти яйцеголовые в своих лабораториях попросту разрушают нашу профессию. Скоро военное дело превратится в колдовство, настоянное на мистике…
— Представители Агентства новостей устроили нам форменную осаду, — сердито буркнул шеф полиции. — Некоторых удалось спровадить, но вы не знаете, что это за люди: они будут неутомимо рыскать вокруг и повсюду совать свой нос. Уж что-нибудь они наверняка раскопают. И как заставить их сохранить все в тайне, когда вынюхивать секреты — их профессиональный долг?
— Успокойтесь, — сказал Бернард, — кроме профессионального, есть еще долг гражданский. По нашему делу уже было распоряжение Министерства внутренних дел. Газетчики крайне огорчены, но обещали молчать. Все зависит от того, обнаружится ли что-нибудь действительно сенсационное.
— Хм-м, — полковник рассеянно глядел в направлении Мидвича, — отнесет ли пишущая братия феномен «спящей красавицы» в разряд сенсаций?
За два с лишним часа перед нами прошла целая вереница людей, представляющих самые различные ведомства, гражданские и военные. У дороги, ведущей на Онли, поставили большую палатку, в 16.30 здесь состоялась конференция. Полковник Лэтчер открыл ее, подробно осветив сложившуюся ситуацию. Когда он заканчивал, вошел капитан угрюмого вида и положил на стол перед полковником большую фотографию.
— Вот, джентльмены, — хрипло сказал он, — два хороших парня на хорошем самолете — это стоило им жизни. К счастью, мы не потеряли другой самолет.
Он выдержал короткую паузу.
— Грех говорить так, но то, что они раздобыли, стоит любых жертв.
Мы столпились вокруг, пристально разглядывая фотографию и сравнивая ее с картой.
— А это что такое? — спросил майор из разведки и указал на объект, вызвавший его интерес.
Это была бледная овальной формы штуковина, чем-то напоминающая опрокинутую тарелку. Шеф полиции наклонился, пытаясь разглядеть ее как можно лучше.
— Можно лишь догадываться, — заметил он, — выглядит, как сумасшедший дом, выстроенный пациентами. Кстати, с неделю назад я побывал на развалинах Аббатства — ничего подобного там не было. К тому же территория принадлежит Британской ассоциации старины. Разрушать они умеют неплохо, но вот строить…
Один из присутствующих переводил взгляд с фотографии на карту и обратно.
— Что бы это ни было, оно находится в геометрическом центре окружности. Должно быть, оно приземлилось здесь, причем недавно, поскольку пару дней назад его еще не было.
— Если только это не сарай с отбеленной крышей, — обронил кто-то.
Шеф фыркнул:
— Обратите внимание на масштаб: оно превосходит размерами дюжину сараев.
— Что же это, черт побери? — выразил общую мысль майор.
Мы поочередно разглядывали странную штуковину через лупу.
— Вы что, не могли сделать более четкую фотографию? — недовольно спросил один из армейских чинов. Капитан презрел субординацию:
— А вы попробуйте слетать туда сами! Ведь фотографировали с высоты — ни много, ни мало, 10 тысяч метров: ниже спускаться опасно.
Полковник Лэтчер прокашлялся:
— Двое моих офицеров считают, что зона имеет форму полусферы.
— Возможно, — согласился капитан, — или ромба, а может, двенадцатиугольника…
— Я думаю, — мягко оборвал его полковник, — они наблюдали птиц, влетавших в зону и отмечали, когда те попадают под влияние. Они утверждают, что контуры зоны не поднимаются вертикально, то есть это не цилиндр. Стороны сходятся кверху, и дополнительные наблюдения дают основания полагать, что зона — это все-таки сфероид.
— Что ж, это первая реальная помощь, которую мы получили, — признал капитан. Если ваши офицеры правы и это сфера, то ее верхняя точка должна быть где-то в районе пяти миль над центром. Есть ли возможность установить это достоверно, не подвергая опасности жизни людей?
