Калинов слегка пожал плечами и тоже заглянул в стакан:
— Вы эту информацию выудили из коктейля?
Паркер фыркнул и отхлебнул, зажмурив от удовольствия глаза, посмаковал напиток.
— Нет, — сказал он. — Но ведь я прав, не так ли? Калинов тяжело вздохнул.
— Действительно. — Он уселся напротив Паркера. — Вы правы, коллега!.. Первая вылазка действительно мало что дала… Чертовщина какая-то. Мир, как в театре!.. Мгновенно меняющиеся декорации… Дракон в таинственном лесу… Принцесса с хрустальным голосом… Вооруженный арбалетом рыцарь в джинсах… Солнце то синее, то оранжевое. В самом деле, сказки какие-то!
— Сказки матушки Гусыни! — проговорил Паркер. — Может быть, видения? Дрим-генератор, например. Или нанюхались галлюциногенов…
— В таком случае мой рекордер тоже нанюхался, — сказал Калинов. — Я вам покажу запись. Натура полнейшая!
Он достал рекордер, отдал его Паркеру и вышел на балкон. Сам он просмотрел запись до прихода Паркера раз пять и заметить что-либо новое был уже не способен.
Над городом распростерлась черная августовская ночь. Окна домов были заэкранированы и не пропускали изнутри ни одного лучика света. Только глубоко внизу горели уличные фонари да у самого горизонта сияли подсвеченные сотнями прожекторов купол Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства.
Калинов пытался проанализировать события сегодняшнего дня, но из этого ничего не получалось, потому что мысли все время возвращались к Лидии Крыловой и ее сыну. Каким образом эта женщина умудрилась так воспитать сына? Ведь он явно был готов на убийство!.. Или показалось?.. И уж совершенно непонятно, как удалось спастись… Словно кто-то следил за ними и в последний момент сыграл отбой… Но каков малец! Откуда у него столько злобы?.. А Вита хороша! У него самого могла бы быть такая внучка, не погибни Наташка тогда, в проклятом Кольце астероидов…
Калинову стало вдруг нестерпимо грустно и захотелось, чтобы поскорее наступило завтрашнее утро. Грусть была особая, не та, с которой он обычно вспоминал о прожитой жизни. Была в этой грусти какая-то свежесть, новизна какая-то и ожидание неизвестного. И очень-очень хотелось снова отправиться туда, в этот странный сказочный мир.
Позади с шорохом открылась дверь, и он увидел рядом с собой силуэт Паркера.
— Да, коллега, — сказал Паркер. — Действительно спектакль для детей школьного возраста. Зацепиться не за что…
— Похоже только, что взрослым на эту сцену вход запрещен. Во всяком случае, без дисивера… Неясно, правда, кто наложил сей запрет и с какой целью.
— Может быть, некая сверхцивилизация ставит эксперименты на наших детях? — предположил Паркер.
Калинов усмехнулся:
— Ну уж тогда бы меня туда и с дисивером не пустили.
— Да что вы! — воскликнул Паркер. — Не могут же они следить за каждым землянином!
— Вы думаете, не могут?
— Ну, я не знаю… Как-то это все…
Калинов промолчал. Замолчал и Паркер, боясь прервать размышления товарища. Наконец он не выдержал:
— Вы что же, коллега, и в самом деле думаете?.. И тут Калинов рассмеялся:
— Да нет, разумеется. Чепуха все!.. История эта наша, внутренняя, безо всякого вмешательства извне. Уверен в этом! Не знаю почему, но уверен.
Паркер с шумом перевел дух.
— Ох, и зигзаги у вас, дружище! — сказал он. И добавил: — Однако то, что ваша вылазка не дала результатов, — это плохо! Гадать остается…
— Не спешите, коллега. Будут вам через некоторое время и результаты. Не все сразу.
И тогда Паркер решился.
— Видите ли, Алекс, — сказал он. — Дело в том, что обстоятельства изменились. Сегодня Лидия Крылова обратилась к нам в Транспортную комиссию с просьбой помочь ей найти сына.
Калинов опять промолчал, словно не слыша.
— Послушайте, коллега, — сказал, не дождавшись ответа, Паркер. — Не нужна ли вам помощь? Я бы мог…
Калинов нашел в темноте руку Паркера и пожал ее.
— Не стоит, Дин… У меня юношеское рукопожатие и юношеское на вид тело, но ум-то далеко не юношеский. Так что помощь мне не требуется. Пока… Будет нужно — конечно, попрошу… Хотя знаете… Кое-что вы для меня сделать можете.
— Что именно, коллега? — живо спросил Паркер.
— Мало ли как дела повернутся… — Калинов замялся. — Одним словом, если вдруг примут решение закрыть индекс… Без меня примут, понимаете?.. Так вот, постарайтесь его сорвать!.. Я уже говорил, что закрывать — это самое глупое, что можно в таких случаях придумать.
Теперь Паркер пожал руку Калинова:
— Это я вам обещаю. Можете не волноваться!
Вита явно ждала его. Не случайно же, в самом деле, он сразу увидел ее, как только переместился из джамп-кабины в этот мир. Она вскочила на ноги и бросилась ему навстречу, на бегу отряхивая юбку.
— Привет, — сказала она. — Я думала, ты больше не появишься.
— Привет, — ответил Калинов. — Почему?
— Ты же вчера слинял. Зяблик достал тебя.
— Кто? — не понял Калинов.
— Ну, тот шнурик с арбалетом… в лесу… Игорь Крылов. Зяблик — его здешний ник… Мне же все известно о вашей встрече.
— А-а-а? — Калинов рассмеялся. — Только ведь это не я слинял, а ты.
Она удивилась:
— Разве?.. Никуда я не линяла. Я весь день тут провела.
Она взяла его за руку, и у Калинова опять кольнуло в сердце. Словно пронзила стрела, от которой удалось вчера скрыться.
— А на Зяблика ты не обижайся, — сказала Вита. — Он шнурик зыковый…
— Что-что? — не понял Калинов.
— Ну, хороший он. Только стал какой-то малахольный. Ходит, молчит…
Хороший, — подумал Калинов. — Вчера он мне хорошим не показался. Вчера он был не зяблик, а дикий кабан. Ревность, знаете ли, не мама родная…
— Пошли к нашим! — Вита потащила его за собой. — Сейчас как раз дэй-дримы начнем контачить.
— Как это?
— Увидишь. Прикольная штука!..
На лугу собралось человек тридцать парней и девчонок в разноцветных одеждах. Сидели кружком. В центре горел почти незаметный в солнечном свете костер. Калинов посмотрел на небо. Сегодня солнце было обычным.
Когда они с Витой приблизились, кружок потеснился и вобрал их в себя. На Калинова особого внимания не обратили, только несколько девчонок пристально посмотрели на него и отвернулись. Видимо, появление новых людей было здесь делом обыкновенным. Или незнакомый человек был всем на самом деле знаком…
— Не шизей, — прошептала ему на ухо Вита. Ее волосы щекотнули щеку. — Не удивляйся… Ведь тебе не в тему, чтобы на тебя обращали внимание.
