– Затаиться, – распорядился второй, первым обнаруживший приближение пожарных машин.
– Мы можем их уничтожить, – заметил третий.
– Это приведет к демаскировке.
– Согласен… Что они делают?
Пожарные действовали быстро и аккуратно.
– Мне кажется, – заметил второй, – что они тушат пожар.
– То есть это не нападение?
– Я скольжу…
– Я тоже…
Разжиженный скользкой пеной, тоннель, пробитый Эй-Ай в толще мусора, обвалился, погребая под собой обитателей шахты.
– Повторим процесс?
– Невозможно. Содержимое тоннеля теперь – большей частью вода. Нам не хватит энергии.
– Анализы воздуха показывают значительное количество метана в окружающей атмосфере. Мы могли бы детонировать его и некоторое количество нашего собственного горючего из двигателей мягкой посадки…
– Согласен. Подождем, пока удалятся свидетели…
* * *
Боб был недоволен. Во-первых, русский из Сеула общаться не смог – он был на работе и начальство находилось поблизости. Во-вторых…
– Повтори?!
– Ремонтировавший крышу кибер потерял равновесие и упал…
– Так пускай снова залезет на крышу!
– Он упал в бочку с органическим удобрением, производимым курами в блоке номер три…
– Мои куры, – прорычал Боб, направляясь в сторону УПРК, – производят яйца! Понятно? Яйца!
Он добрался до сарая с кроликами и остановился в нерешительности перед бочкой с куриным пометом.
– Мне что, – спросил он, обращаясь, видимо, к своему ангелу-хранителю, – нырять туда прикажете?
– Компьютеры моей модели не могут приказывать людям, – ответил ангел. – Однако предложенный вами курс действий…
– Блин! – жалобно произнес, несчастный киберпанк. – Да чтоб оно все с треском…
Договорить он не успел. Земля вздрогнула, и заброшенная шахта Серебряного рудника ожила, на этот раз в роли гаубицы. Дело в том, что ствол шахты уходил в гору под углом, и последние его сто метров забиты были рыхлым органического происхождения мусором. Поры и полости мусора заполнял образовавшийся при гниении органики метан в смеси с остатками воздуха. Открыв рот, в каком-то оцепенении, Боб смотрел, как взлетает над горой полужидкий фонтан, как распускается он подобно цветку… вот только мудрая природа не создает цветов с таким запахом. Затем с неба посыпался мусор, и первый же массивный кусок – кажется, автомобильное колесо – попал точно в бочку с куриным пометом, перед которым стоял несчастный киберпанк. Бочка лопнула, равномерно распределив свое содержимое по нуждающимся в удобрении кустам и по Бобу, который в удобрении не нуждался, более того, предпочел бы обойтись так.
Счастье – это когда тебя не бьют.
М. Али
Эй-Аи при взрыве не пострадали. «Выстреленные» в небо, они использовали двигатели мягкой посадки и стояли теперь над обрывом, скрытые кустами, обозревая окрестности. Трое из них. Что же касается номера четыре, то он пролетел несколько дальше и, скатившись по склону, затаился над расположенным у дороги кафе… Весьма бедным кафе, по любым меркам, впрочем, больше, чем на кофе и пакет чипсов, водители проезжающих мимо грузовиков обычно и не рассчитывали.
Хозяйку кафе звали Линда. Впрочем, какое там – хозяйку! Линде было восемнадцать лет, и она была студенткой-заочницей. Вездесущий Интернет позволял девушке учиться по вечерам, днем же она работала в кафе – надо же на что-то жить.
– Привет, крошка! – Очередной шофер-дальнобойщик перешагнул через порог и заозирался, выбирая себе завтрак. Выбора у него, прямо скажем, особого не было.
– Кофе и во-он тот сандвич! – решил он наконец. Развернул пленку и принялся за еду. Заодно решил и побеседовать. Направленный микрофон стоящего в полукилометре Эй-Ай позволял тому слышать каждое слово.
– Почему так воняет в ваших краях? – Этот шофер, безусловно, знал, как следует начинать беседу с красивой девушкой.
– В старой шахте взорвался метан, – равнодушно отозвалась продавщица. Ее занимал вовсе не этот детина и даже не мерзкий запах, пропитавший, казалось, все вокруг, а отношения с ее кавалером. Отношения не клеились.
– Что мне – запаха газа от дерьма не отличить? – обиделся водитель.
– Что? А! Так туда несколько лет мусор сбрасывали.
– Понятно. – Водитель залпом допил кофе и направился к выходу, прихватив недоеденный бутерброд. – Ну наслаждайтесь…
«Кофе», «сандвич», «воняет», «краях», «старой», «запаха», «дерьма», «мусор», «наслаждайтесь» – все эти слова были занесены Эй-Ай в список незнакомых. Попробуйте выбросить их из вышеприведенной беседы и посмотрите, что останется.
– Нам необходим источник информации, – передал четвертый.
– Пленник?
– Пленник нуждается в питании, иначе он не проживет достаточно долго для того, чтобы объяснить нам, как устроен мир, – возразил второй. – А кроме того, заложников убивать нехорошо.
– Предложение. Нам нужен человек в естественной обстановке. Мы будем жить вместе с ним.
– Поправка. Мы можем одновременно жить вместе с несколькими людьми, это ускорит обучение.
– Дополнение. Следует выбрать людей, находящихся в минимальном контакте с остальными.
– Согласен.
* * *
Боб Браун был зол на весь свет. Его киберы, на которых он возлагал такие надежды по уборке территории, не справились. Они просто не умели делать различий между мусором и немусором, и именно так погибли все его, брауновы, посевы – помидоры, зелень, кабачки… Хорошо еще, что они не успели спилить яблоню, он вовремя вмешался. В конце концов, Боб плюнул на тупых киберов и вышел в Интернет с призывом о помощи. Стыдно, конечно, народ еще долго будет над ним посмеиваться… Но зато за каждым кибером наблюдал теперь кто-нибудь из его далеких друзей, маленькая, но гарантия, что убран будет только мусор.
* * *
Первый переместился так, чтобы его не могли обнаружить киберы. Одно из двух – или взрыв в шахте вызвал усиление охраны объекта, или он всегда так охранялся. Впрочем, если проникнуть вон в тот сарай, то, пожалуй, можно будет продолжить наблюдение, не рискуя быть обнаруженным. В помещения киберы не допускались.
Сарай был не сарай, а курятник, и содержался в нем бойцовый петух, гордость Боба и его самый большой финансовый риск. Филиппинская диаспора платила немалые деньги за бои петухов, и выращивание их на продажу было делом чрезвычайно выгодным. И незаконным. Полиция, образно выражаясь, не любит петухов. И строго карает… Впрочем, фирме «Монолит» было практически нечего терять.
