— Своим появлением в редакции я обязан моему замечательному товарищу Альберту Стогову.
— Это так! — конопатое лицо Стогова просияло от удовольствия, а Дрекслер продолжил:
— Когда он приезжал в Рейх, мы долго беседовали и отлично поняли друг друга. Он был и в Москве, впечатление от большевистской столицы у него не слишком приятное.
— Мягко говоря.
— Красные по-прежнему мечтают о мировой революции, их аппетит огромен: Европа, Америка, весь мир должен быть включен в орбиту коммунистического влияния. Но главная цель — ваша процветающая страна. Они никогда не смирятся с тем, что значительная часть их территории (как они считают!) отторгнута.
— По уровню развития производства и качеству жизни мы вошли в десятку самых успешных стран, — как бы невзначай напомнил Стогов. — И все это отдать Советам?
— О, да! — воскликнул Дрекслер. — Потерять свою прекрасную жизнь вы не должны. Поэтому Русской Империи нужен союзник.
Здесь он сделал многозначительную паузу, окинув приценивающим взглядом и Черкасову, и Горчакова.
— Мы заключили договор о дружбе с Англией, Францией и Америкой, — напомнил Александр.
— Вы и раньше дружили! А они вас кинули. Когда во время Гражданской войны Колчак отказался переводить золотой запас России к ним в банки, они решили сдать его большевикам. И сдали бы, не соединись он вовремя с Деникиным. Та история вам известна? По глазам вижу — да!
— Но и Германия вела себя не слишком дружелюбно, — усмехнулся Александр.
— Правильно. Мы воевали! А на войне любые методы хороши. Если мы воюем, так воюем. Дружим, так дружим. Мы, немцы, никогда не продаем друзей как иуды-англичане.
Александр до сих пор не понимал, к чему клонит германский визитер. А тот все больше хорохорился:
— У нас много общего. Фюрер назвал русских братьями. Мы абсолютно идентичны внешне, схожи культурой, традициями, государственным устройством.
— Отныне у нас республика, — возразил Горчаков.
— Сейчас республика. А недавно был верховный вождь. И еще: и вы, и мы придерживаемся идеи мононационального государства; основной народ в абсолютном большинстве.
— Зато Советы подобрали всех инородцев, — хихикнул Альберт. — Русские в СССР уже в меньшинстве. С учетом же того, сколько их перебежало к нам. Дрекслер сделал ему незаметный жест остановиться, однако Горчаков его уловил. «Что же получается: нашим Альбертиком руководят из Германии?»
— Наконец фюрер и ваш Деникин едины в вопросе иудеев.
— Не совсем, — вступила в разговор Черкасова. — Их действительно не брали офицерами в Добровольческую армию, поскольку многие перебегали к красным. Война — и ничего более.
— А сколько их уехало после войны? — лукаво поинтересовался Дрекслер.
— В Москве и в Америке они нашли своих единомышленников, — пожала плечами хозяйка «Оскольских вестей».
— И они не спасались у вас от погромов?
— Погромы устраивали не Колчак с Деникиным.
— Может, перейдете к сути? — не выдержал Горчаков.
— Я уже перешел. Довольно нам, братским народам, враждовать. Да здравствует союз великих!.. Кстати, я приглашаю вас, госпожа Черкасова и вас, князь, посетить Берлин.
Было видно, что Черкасовой это приятно, и она не прочь воспользоваться приглашением. На лице Александра по-прежнему читались ирония и недоверие. Дрекслер не прекращал атаку:
— Вы женаты, князь?
— Пока нет.
— Тогда тем более следует посетить Берлин. Очень уж хороши наши девушки. Любая с удовольствием выйдет замуж за такого красавца с арийским лицом.
— В России тоже красавиц достаточно, — парировал Горчаков. — И все же, что вы конкретно хотите? Дрекслер наигранно откашлялся, новая пауза помогала ему отыскать нужные слова.
— Старый Оскол превращается в крупный культурный и деловой центр.
— До этого еще далеко.
— О, нет! Очень скоро он станет одним из новых столпов Русского государства. И Рейх готов помочь ему в процветании.
— Каким образом? — поинтересовался Александр.
— Вложением средств. У вас ведется разработка железной руды, готовится строительство крупного горно-обогатительного комбината. Фюрер хочет, чтобы немецкие компании участвовали на всех стадиях работы.
— А мы тут причем? — удивилась Алевтина.
— Даже очень причем! После войны в русском сознании образ немца утвердился как образ врага. Да еще либеральная пресса изображает фюрера монстром. Но мы стремимся разрушить старые мифы. И ищем здесь союзников. Газета «Оскольские вести» могла бы стать таким союзником.
— Что для этого нужно?
— О, госпожа главный редактор, если бы вы согласились пропагандировать идею Германии как главного друга вашей страны и показать гигантские перспективы Третьего Рейха! Мы создали бы совместный проект с одной из газет Франкфурта или даже Берлина. Безусловно, потребуются средства, Рейх готов их предоставить. Здесь я говорю как официальное лицо.
— Вы нас покупаете, — подытожил Александр.
— Создаем общее предприятие, — осторожно поправил Дрекслер.
— Ну, купить нас не просто, — усмехнулась Черкасова. — Бюджет у редакции неплохой. И администрация города поддерживает финансово. Однако предложение рассмотреть стоит.
— Еще как стоит! — воскликнул замолчавший было Альберт.
Дрекслер поднялся, поцеловал Черкасовой руку, дружески пожал ее Горчакову и с широкой улыбкой попрощался. Стогов бросился его провожать.
— Ну и как? — поинтересовалась Черкасова, когда они с Александром остались одни.
— Побывал я в доме актрисы Федоровской.
— Подожди, что скажешь о только что поступившем предложении?
— А сама как считаешь?
— Почему бы его не принять?
— С какой стати? Терять независимость? Нахваливать чужого дядю, причем — злого и хищного.
— Слышал бы Альберт. Он бы тебя.
— Разорвал. Только у него это не получится.
— Что тебя смущает?
— Не слишком доверяю Германии. Неважно, кайзер там, Веймарская республика или Рейх. Мы им нужны, вот и любезничают. А станем не нужны?.. Меня удивляет, почему ты вообще задаешься подобными вопросами.
— Видишь ли, — задумчиво промолвила Черкасова. — Возникла серьезная проблема. Другим членам редакции не говорила, тебе скажу. Газета перестала приносить доход. Тираж вроде бы не упал, но. этого мало. Надо расти! Покрывать убытки самой, тратить наследство отца я бы не хотела.
— А наша городская администрация?
— Разве от нее многого дождешься! Дрекслер это знает. Я заметила усмешку на его лице, когда сказала о финансовой поддержке газеты со стороны города. Он о многом осведомлен.
