- Ловко – признался Брама – только к нам это каким боком? Шухов? Шухов не спи…
- На чем я остановился? – встрепенулся Шухов, поднимая тяжелую голову – На людях? Людям приходится начинать с нуля. Идти нехожеными тропами, ступать, где еще никто не ходил, изменятся и подстраиваться. Быть второй половиной ситуации, чтобы эволюционировать. Особенно в морально-этическом плане, иначе тупик.
- Шухов, ты доливай-доливай, и еще: как думаешь, морально-этически беседовать о высоких материях под мухой?
- Брама – поднял осоловевшие глаза Шухов – а мы кто, по-твоему?
Путник запнулся, выпустил к потолку струя дыма и сбиваясь, пролепетал:
- Ну, люди.
- Люди под мухой всегда о высоких материях начинают – подтвердил Призрак наполняя тару – для трезвого сознании это слишком сложный вопрос. Они предпочитают не думать о том, что выходит за уровень обычного понимания.
- Как-то странно у тебя выходит, братец – пыхнул особист – ты то отождествляешь себя с людьми, то нет. Определись.
- Да что определять? Биологически все мы исходно сапиенсы. А вот психологически труднее. Хотим мы того или нет, но внутри Зоны мы изменились, и восприятие у нас теперь иное, обостренное, углубленно-сдвинутое.
- Точно – хихикнул Брама – сдвинутое.
- Да нет, не туда сдвинутое. Раскрытое сознание имеет более глубокий уровень понимания. Смотрит на мир, на мироздание другими глазами, воспринимает много больше чем обычный ...людь.
- Так это расизм чистой воды – кивнул Самум – лучше выше, чище, умнее, да? Кажется, это уже было.
- Нет – отрезал Призрак, жмуря глаза – не выше, не чище и не лучше. Просто иначе. Иное восприятие и иной подход. Знаешь, чем наш пьяный треп отличается от подобного трепа остальных людей?
- Ну? – Брама отхлебнул из банки, вытер пену и вопросительно уставился на упыря.
- А тем, что мы не просто треплемся об этих вещах, а воплощаем это в жизнь. Иной, сдвинутый, уровень сознания это никакая не привилегия, не избранность, а рабочий инструмент. Так уж вышло, что при синхронизации наш уровень достиг планетарного значения, посему мы ставим и решаем глобальные задачи.
- У меня такое впечатление, что я или перепил, или говорю с одним и тем же человеком в разных лицах.
- Так и есть – бросил Шухов, почесывая баюна за ухом – мы мыслим в едином поле сознания: общие критерии, общие цели и принципы. Разница в отношении к задачам, в методах и целесообразности их применения.
- Как можно что-либо изменить, если люди сами этого не хотят, вообще не видят смысла менять? Вот убрал ты, Самум, ядерное оружие, и что, много от этого изменилось?
- Мало – зло смял окурок в пепельнице особист – разве что перестали бояться атомной войны. Вместо него успешно клепают друг друга высокоточным оружием. И что, каждый раз забирать эти игрушки? Ну, заберем, так на средневековье сойдут, мечи наточат и ну горла резать, но не изменятся ничуть.
- Теперь понял – кивнул путник – имеем ли мы право решать за всех? Остаться в стороне и отрешенно, как боги, наблюдать чем все это кончится, или вмешается и подтолкнуть в человечество правильном, на наш взгляд, направлении?
Присутствующие потупили глаза. А что говорить, если и так все ясно.
В бурьянах выдавали трели сверчки, потянуло влагой, уставшее за день солнце кануло за лес. Собравшиеся молча пили пиво, не нарушая гармонию тишины, потом Брама севшим голосом едва слышно спросил:
- И где грань? У каждого своя мера и силы и совести…
- Это просто – повернул убеленное лунным сиянием лицо Призрак – сначала смотришь, перешагнул ли ты через себя.
- Всего-навсего?
- Сказать легче, чем сделать, а советовать проще, чем помочь. Со временем научишься. Сила дается для свершений, а не для разговоров. Пока ты держишь ее в себе, ломая голову, имеешь, или не имеешь право ее применять – она сжигает тебя изнутри. Сжигает, потому что должна светить и греть всем, а не прятаться на черный день для себя.
На фоне окна мелькнула тень, и на пороге появился Ирис. Ему без слов налили пол литровку, он благодарно кивнул, не отрываясь выпил и убрав пепельницу сел на древетень. Тело ломило от усталости, но глаза сияли восторженным задором.
- Славно побегали, как в старые времена. Жаль, зверья нет, для полного счастья.
Журбин отряхивая с плаща пыль сел на скрипящий табурет, от пива не отказался и лишь посмеивался, глядя как юный Игрек волочит лапы. Баюн уже давно перебрался из накуренной веранды, восседая на столбе фарфоровой статуэткой поджидая друга. Компания уловила их быструю мыслеречь, сводившейся к вполне понятной фразе – не грузи и так хреново. Все засмеялись, особенно Брама, повеселевший и бодрый. Грусть убралась восвояси, ибо, что может быть лучше старых друзей и доброго бочонка пива?
- Ну, как пациент? – насупил брови Доктор – готов?
- Дык, два раза был готов – икнул Призрак, невпопад жмуря зрачки – оба раза водой отливали. Как огурчик!
- Ну да, знатно посидели, но я не про это. О понимании природы свехвозможностей – он покусал бороду - сила не дается раньше ответственности, а ответственность раньше рассудительности. Тут Брама в чем-то даже прав - лучше не применять, убоявшись следствий, нежели применить, не думая о них вообще. Но если всего боятся, то лучше и не жить.
Путник задумчиво теребил волосы, а компания молчаливо поддерживала взглядами: Доктор испытующе, Самум с насмешливой иронией, Ирис и Призрак с понимаем, ну а Шухов, Шухов спал, склонив голову на руку. Он был мудрее и знал: решение, каким бы оно ни было, еще не действие, а мысли и сомнения будут всегда.
Наутро Полина отпаивала их рассолом, а они подшучивали над серыми, помятыми, до дури счастливыми лицами друг друга. Напряженность прошла вместе с запахами летней ночи, хором лягушек и песнями соловья. Брама собрался быстро, сбросил истоптанные сапоги Гордеича, хрустнул вытянутой из шкафа хамелеоновой броней и направился сквозь седой от росы спорыш к глайдеру. На серебристом боку собрались бисеринки влаги, воздух едва слышно пел, и не был бы Брама Брамой, если б не провел рукой под висящим в полуметре над землей аппаратом. Ничего не произошло, рука свободно проходила сквозь воздух, ни был он ни сгущенным, ни сжатым, а мягко пах травой. Вдалеке закачались высокие стебли, это новые витки разума, Экс и Игрек, играли в догонялки. Ирис с Доктором ушли чуть свет, оставив их на попечение Полины. Брама так и не смог назвать баюна Иксом, но тому было начхать, он мирно дрых на его богатырской груди до самого утра. Самум вышел из глайдера, потянулся и кивнул подходящим Шухову и Призраку:
