— почти совершенно незначительный! — нюанс. Такая как бы… заноза, — не очень приятная, но вполне терпимая. Тут дело в том, что… ох, только не поймите меня неправильно!.. Но иногда и в нашем абсолютном счастье случаются прорехи. То есть, нет, не прорехи, ни в коем случае! Неудачное выражение, правда! Тут скорее… крохотные вмятины. Видите ли, подчинить природу вокруг мы-то сумели, а вот природу внутри нас не совсем. Знаете ли… ах, болеем иногда! Да, так! Болезни случаются с людьми и по сей день! Но ведь это что-то уже совершенно неизбежное, не так ли? Что-то вроде землетрясения. Нет-нет, да и случится! И никто и никак не в силах это предсказать. Но вот исправить — проще некуда! Как каждая наша история всегда приходит к счастливому концу, так и любая болезнь, кои случаются, кстати, очень и очень редко, — всякая болезнь непременно находит исцеление. И всё снова возвращается в прежнюю счастливую колею! А бывает даже… Впрочем, сейчас расскажу всё по порядку.
По возвращении домой с площадки на вопрос родителей: «А где же Дашенька?» Лена подробно разъяснила, что произошло и кто забрал сестрёнку. Родители сперва переглянулись в какой-то неестественной неуверенности, но, поразмыслив немного и придя, очевидно, к правильным выводам, вновь изобразили улыбки на лицах. «Всё, что ни делается, — всё к лучшему!», — единственная верная, достойная уважения мысль, оставшаяся нам в наследие от предков. Но только мы можем произносить её совершенно честно, ведь только в наше время это непреложная истина. Так что родители девочек не стали утруждать себя и уполномоченные органы в том, чтобы разузнать конкретные сведения о местонахождении их дочери, ибо это, конечно, не имело смысла: где бы Дашенька ни была теперь, — она обязательно счастлива, как и всегда.
Прошло двое суток с того дня, как забрали Дашеньку; семья жила как обычно, и отсутствие одного её члена выражалось лишь номинально. Не то чтобы о дочери совсем забыли, — конечно, нет, — но, как уже было сказано, счастье её и её близких было неисчерпаемо в любой точке мира — это понимали все. И вот днём, как обычно после обеда, родители Лены отправились на работу, оставив дочь дома одну. Обычно, в послеобеденное время Лена занималась уроками, рисовала или читала книжки, — в общем, всем тем, чем и подобает заниматься счастливому ребёнку. Но этим днём девочку от её привычных занятий оторвало одно уж очень нетривиальное и прямо-таки фантастическое происшествие, к которому я и подводил весь свой рассказ выше.
Раздался звонок в дверь. Лена поспешила из своей комнаты вниз, на первый этаж дома. Открывая дверь, она пребывала в некотором возбуждённом предвосхищении того, кто же мог навестить её. Родители только недавно ушли, а значит, это должна была быть одна из её подруг, а может, даже не одна! Лена очень любила принимать гостей, особенно когда была дома сама по себе, — тогда она ощущала себя самой настоящей хозяйкой! Девочка быстро провернула дверной замок, отодвинула щеколду и, чуть не сгорая от любопытства, отворила дверь. На крыльце лежала Дашенька.
В какой-то произвольной позе она распласталась у входа; глаза её были открыты, но она совсем не шевелилась, словно спала. Лена металась в разных чувствах. Ей было радостно, что наконец вернулась сестрёнка, но в то же время девочка была огорошена весомым недоумением: картина, показавшаяся ей, была для неё совсем непонятной. Честно говоря, я бы и сам не сразу сообразил, в чём дело. Лена некоторое время стояла на месте, сильно озадаченная, и просто осматривала Дашеньку. Её внимание особо привлекло большое тёмно-красное пятно на шее сестрёнки. Вскоре, преодолев сиюминутный ступор, она присела на корточки перед Дашенькой и вполголоса, не желая чуть что слишком резко разбудить предположительно спавшую малютку, сказала:
— Э-э-эй! Дашенька, почему лежишь? Спишь что ли? А как ты… — она обернулась на кнопку дверного звонка, — как ты в дверь позвонила?..
Затем девочка наклонилась к сестрёнке ещё сильнее, дабы получше разглядеть странное красное пятно на шее. Что-то вроде ягодного варенья было хаотично, совсем неаккуратно, но в большом количестве размазано по коже вплоть до ключицы. В небольших бордовых пятнах кое-где было также испачкано и платье Дашеньки. Лена осторожно приложила указательный пальчик к шее сестрёнки, макнула его в пятно, а потом поднесла к своим губам и скромно лизнула. На вкус было солёно, даже чуть-чуть горьковато, так что едва ли это было варенье, во всяком случае отнюдь не из вкусной ягоды. В верхней части шеи выделялась какая-то особенно тёмная полоса, маленькой горкой выступавшая на гладком рельефе детской кожи, как бы что-то плотно запёкшееся.
— Что такое?.. В чём это ты измазалась? — вопрошала Лена, взглянув в глаза сестрёнке.
Глаза, хоть и открыты, были совершенно… не знаю, — они просто ничего не выражали, и даже счастья… (но пусть вас это не смущает, впоследствии всё образумится!) Лена всё так же осторожно, положив руки на головку Дашеньки, повертела её влево и вправо, пытаясь привести сестрёнку в чувство. Глаза в точности следовали движениям Лены и смотрели туда, куда была повёрнута голова.
— Ты вот так умеешь спать?.. — в совершенном недоумении изумлялась Лена.
Наконец девочка, отклонившись чуть назад и полностью оглядев сестрёнку ещё раз, заметила одну уже крайне удивительную особенность тогдашнего состояния Дашеньки. Лена сперва подумала, что ей это почудилось, но грудная клетка лежавшей перед ней сестрёнки почему-то не показывала признаков того, что малышка дышала.
— Как это?.. — выговорила Лена машинально, до конца не веря своим глазам.
Она быстро поднесла руку вплотную к носику сестрёнки. Но её ладонь так и не ощутила лёгкой прохлады детского дыхания.
— Ах!.. Заболела! Заболела Дашенька! — выкрикнула вдруг Лена, чувствуя, как что-то неприятно сжимается в груди (ох, что это за… ощущение!).
Она поспешно подхватила под мышки нелёгкое тело сестрёнки и аккуратно поволокла его внутрь. Кое-как уложив Дашеньку на диван в гостиной, Лена побежала к телефону звонить докторам. Дозвонившись в больницу, она говорила вполне спокойно, но второпях: «У меня сестрёнка заболела, приезжайте быстрее! Да, в общем всё хорошо, только вот я не понимаю, что это за болезнь. Пусть приедут доктора и посмотрят сами. Нет, температуры нет, только она почему-то не дышит». Всё время до приезда докторов Лена сидела на краю дивана рядом с Дашенькой и, поглаживая её по голове, тихо приговаривала: «Сейчас, сейчас приедут нам помочь. Всё хорошо, всё прекрасно, — а скоро будет и ещё лучше».
Доктора явились действительно быстро, минут через пять. Двое молодых человек в белоснежных халатах со светлыми лицами и улыбками до ушей, с
