…А обещали, что «пробок» не будет, если убрать трамвай, — вспомнил Паша, — да при таком грузопотоке надо снести еще и пару рядов домов!.. Тогда, может, что-то изменится, — он высунулся в окно, в очередной раз убеждаясь, что белый бок «Газели» никуда не исчез и Юлина блузка по-прежнему виднеется сквозь заднее стекло, — да уж, маршрутка явно не гангстерский транспорт… Закурил, пытаясь представить соперника. …Точняк, моложе Юльки — старичков обычно выбирают из-за бабла, а у нее с этим проблем нет. Ей, скорее, нужны цветочки, стишки под луной и прочая хрень, которой напичканы сериалы. Кстати, я даже не знаю, смотрит она их? Хотя все бабы смотрят, потому что дуры…
Так, дальше… он в очках? Возможно. Эдакий «серый мышь» с тонкой душой, воспитанный в обнищавшей семье советских интеллигентов. В детстве мечтал стать геологом, чтоб бродить по горам и петь у костра песни под гитару, потом космонавтом… хотя если он моложе нее, то стать геологом и космонавтом он уже не мечтал, но на гитаре, пожалуй, играет… Что еще? Предприниматель из него не получился. Наверное, сидит за компьютером за десятку «деревянных» и не дергается, а всем объясняет, что деньги — зло, поэтому зарабатывать их в поте лица ниже его достоинства. Хотя мечтает о чемодане с «баксами», и вряд ли пожертвует их на детский дом. Конечно, Юлька для него лакомый кусок. Я ей на расходы даю больше, чем он получает…
Паша почувствовал себя на порядок выше этого никчемного существа. …Юлька, конечно, дура, но не до такой же степени, чтоб не замечать очевидное? Пусть потешится; я даже вмешиваться не буду — только погляжу на этого придурка одним глазком…
Занятый приятными мыслями, Паша чуть не упустил, как Юля вышла. …Блин! Хитрая стерва!.. Он оглянулся на скучавших возле своего «Форда», гаишников, на знак «Остановка запрещена». …А я все равно хитрее!.. Он уверенно свернул к зданию областной администрации и нагло вклинился между «Волгой» и «Ауди» — самыми чиновничьими автомобилями нашего времени. …А что такого? Чем я не депутат Думы? Правда, буковки на номере не совсем те…
Юля к этому времени уже пересекала площадь, направляясь в сторону библиотеки. Паша представлял более логичным, если б она направилась в сквер, но, в принципе, это неважно — главное, не упустить ее из вида. …За библиотекой тоже есть лавочки, да и место более укромное, — вспомнил он, следуя за женой на приличном расстоянии, — соображает, конспиратор хренова… Но когда Юля уверенно взбежала на крыльцо библиотеки и исчезла за массивной дверью, Паша растерянно остановился рядом с памятником Ленину, когда-то указывавшему путь в светлое будущее, а теперь просто стоявшему с протянутой рукой. …Не, но не книжки ж она читает, блин!.. — он растерянно смотрел на барельефы великих писателей и думал, что даже если проникнет внутрь, то вряд ли отыщет жену в огромном незнакомом здании; однако ощущения неудачи не возникло — бизнес приучил его не поддаваться панике, а первым делом анализировать варианты, и среди них всегда найдется более-менее приемлемый.
Не спеша обошел здание и не обнаружив «черного» хода, довольный, присел на скамейку, с которой просматривался весь архитектурный ансамбль площади.
…И куда ж ты денешься, сучка? — он закурил, — все равно выйдешь здесь. Блин, чем же вы там занимаетесь? Стихи этот козел тебе читает, что ли? Наизусть надо учить, если взялся ухаживать за бабой… Паша еще раз оглядел площадь, и не обнаружив ничего достойного внимания, вздохнул — неизвестно, сколько ему предстояло ждать, но сегодня он выяснит все, от начала до конца.
Юля уверенно поднялась на второй этаж. Посетителей было немного, да и те не нуждались в помощниках, поэтому Алексей сидел за столом, просматривая какую-то книгу.
— Привет, — она подошла к нему, как к старому знакомому.
Библиотекарь вскинул голову и улыбнулся; сосредоточенное выражение исчезло с его лица.
— Привет. Присаживайтесь, — он кивнул на стоявший рядом стул, — как прошла встреча?
— Просто фантастика! Никогда не думала, что такое возможно! Неужто все это правда? Он ведь не гипнотизер?
— Насколько я знаю, нет, — Алексей пожал плечами, — да и какой ему смысл ломать комедию? Помните, когда в моде были Чумак с Кашпировским? Я ж предлагал ему заняться тем же; у него б получилось не хуже, но он отказался. Сказал, что у него другое предназначение, и, вообще, говорит, они — «черные ребята». Не знаю, насчет цвета их ауры…
— Как здорово!.. — Юля мечтательно вздохнула, — представляете, оказывается, я жила в Питере во время блокады. Правда, недолго, потому что умерла ребенком; теперь понимаю, почему мне знаком Питер, хотя я ни разу там не была. Вот, показывают его по телевизору, а мне кажется, будто я все это уже видела. Раньше я думала, что просто его слишком часто показывают, а, получается, нет. Интересно, если я попаду в Париж, то буду там так же хорошо ориентироваться?
— А вы и в Париже жили?
— Где я только не жила, как выяснилось, — Юля рассмеялась.
— Ну, а с инквизицией-то что? — напомнил Алексей.
— С инквизицией интересно, — Юлино лицо посерьезнело, — тогда я была епископом; жгла ведьм, пока не влюбилась в одну из них. Но любовь не помешала мне сжечь ее тоже. Странно, конечно. Мне кажется за настоящую любовь можно было все отдать… или это я с современных позиций так рассуждаю?.. Но неважно — колдун сказал, что это единственная любовь, которая у меня была, есть и будет. А раз она возникла в моих видениях через столько веков, значит, что мы можем встретиться снова в нынешней жизни. Каково, а?.. Вы извините, но больше мне не с кем об этом поговорить. Колдун, он, как бы это… вещает. Он знает ответы на все вопросы; с ним невозможно обсуждать — его можно только слушать и внимать.
— Это точно… — Алексей почесал затылок, — а вы замужем?
— Да, но это не имеет значения. Муж не любит меня, изменяет, так что я совершенно не дорожу его наличием.
— Может, потому он и изменяет, что не дорожите? Изменяют только нечутким женам; без их помощи не обходится ни одна измена…
— А колдун объяснял по-другому — типа, любовь дается одна и навсегда; люди меняют облик, проживают разные жизни, а она где-то внутри ждет своего часа… вот, как-то так.
— Ну, ему виднее. Я ж рассуждаю чисто по-житейски — с позиций вора в прошлой реинкарнации, — библиотекарь весело подмигнул, — слушайте, — он спрятал свою уродливую руку, — может, поужинаем?
Юля подумала, что совсем не против продолжить знакомство с этим человеком — надо же ей создавать свой круг общения, который в данный момент замыкался на одной-единственной Наташе.
