— Не верь тому, что о нас рассказывают. Мы не такие уж плохие. Мне казалось, что тебе будет интересно самому во всем разобраться, но, похоже, юный Франкенштейн доктора Мелвина мыслит только по шаблонам, заранее заложенным ему в голову.
Я подошел еще ближе и, сделав резкий выпад, попытался выдернуть у него из руки фотографию. Не знаю, почему, но мне было неприятно, что он ее держит. Но рыжеволосый увернулся так ловко, что я оказался совершенно не готов к этому.
— Они не хотят, чтобы ты умел по-настоящему перемещаться во времени, потому что тогда ты будешь представлять для них угрозу. А я могу научить тебя, как совершить прыжок в любой момент, когда ты этого захочешь. Я знаю, где и когда вы сможете быть вместе, оба целые и невредимые. — Он сунул снимок Холли мне прямо под нос.
Возможно, он умел убивать не хуже, чем отец и шеф Маршалл, так же быстро и легко, или даже делал это лучше них. Но сейчас я не видел ничего дурного в его поведении. Он предлагал мне сделку.
— Учитывая обстоятельства, я считаю, у меня есть право решать, что лучше для мальчика, — сказала Кэссиди, глядя на отца. — Большее, чем когда-либо будет у тебя.
Лицо отца исказилось от гнева, и в этот момент темноволосый мужчина, который все это время молчал, нырнул вперед, выбил пистолет из руки отца и повалил его на пол. В ту же секунду я перепрыгнул через спинку кушетки и закрыл собой Холли. На мгновение подняв голову, я увидел, как Кэссиди и рыжеволосый растворились в воздухе.
У меня перехватило дыхание, пока я пытался осознать, что произошло. Маршалл выстрелил туда, где они только что стояли, но пуля попала в стену. Я еще крепче прижался к Холли, а потом услышал еще один выстрел и вслед за ним громкий крик темноволосого.
— Черт возьми! — выругался Маршалл.
Я сполз с Холли, сомневаясь, смогу ли встать и удержаться на ногах. Я слишком хорошо помнил тот звук выстрела из будущего. Доктор Мелвин медленно поднимался с пола, а отец стоял над загадочным мужчиной, нацелив пистолет ему в грудь. У него была прострелена нога, и брюки уже намокли от крови. Мертвенно-бледный, он стонал от боли.
«Почему же он не прыгает?» — спрашивал я себя, пока не вспомнил, как в девяносто шестом году сам был слишком напуган, чтобы сконцентрироваться на прыжке. Судя по всему, сильная боль снизила его способности.
Я подошел ближе, чувствуя, как внутри у меня все сжимается.
Маршалл поднял на нас глаза и кивнул:
— Агент Майер, можете приступать к допросу свидетеля.
Отец пнул мужчину ногой в бок, чтобы заставить его перевернуться на спину. Я по-прежнему стоял рядом, беспомощно вытянув руки по швам.
Нагнувшись над раненым, отец громко спросил:
— Из какого ты года?
Но ответа не последовало.
— Как твое имя? — прозвучал следующий вопрос.
— Это Харольд, — ответил за него Маршалл. — Один из выводка доктора Людвига.
Что за доктор Людвиг, черт возьми?
— Ладно, Харольд, с какой ты ветви времени? Назови какое-нибудь значительное событие.
На лице раненого появилась безумная, злая усмешка:
— Вы все покойники. Все до единого. Но я не скажу, когда это случится! — Подняв голову, он посмотрел на меня. — За исключением тебя, Джексон. Ты жив. Подумай об этом и не слушай их.
Я застыл на месте. Что он хотел этим сказать?
Маршалл раздраженно вздохнул:
— Он бесполезен. Я закончил допрос. Агент Майер?
Отец поднял пистолет и дважды выстрелил Харольду в грудь. Кровь брызнула во все стороны, и я прикрыл лицо рукой. Но стоило мне увидеть, что он все еще дышит, как я вспомнил, что учился оказывать первую помощь, и опустился на пол рядом с ним.
У этого парня даже не было оружия, и он не сделал ничего особенного — только попытался забрать у отца пистолет. Возможно, чтобы помешать ему выстрелить в кого-нибудь в комнате. И вот теперь он умирает прямо на наших глазах.
Я стащил с себя рубашку и прижал ее к его груди. А мои пальцы уже тянулись к его шее, чтобы нащупать пульс.
— Доктор Мелвин, помогите мне! Он все еще дышит!
Но он не двинулся с места:
— Я не уверен, что нам следует…
— Что с вами такое? Вы ведь врач! А он еще жив! — Я крепче прижал пропитавшуюся кровью рубашку к груди раненого. Все происходящее вызвало у меня болезненные воспоминания о том, что случилось с Холли в две тысячи девятом.
— Джексон, — раздался голос отца. — Назад… немедленно.
Но я был не в состоянии поднять на него глаза. Как он мог так поступить? Словно убить человека для него было самым обычным делом. Отец взял меня за руку, но я тут же вырвал ее.
— Не прикасайся ко мне!
Через несколько секунд Маршалл уже теснил меня к стене. Возвышаясь надо мной, с искаженным от гнева темным лицом, он произнес:
— Я пытался дать тебе шанс, чтобы ты продемонстрировал отцу свои умения — те, о которых мы с тобой прекрасно знаем. Но я не только не смог доказать свою точку зрения, но и упустил возможность убить двух серьезных противников!
Я слышал, как отец сказал что-то Маршаллу, но не смог разобрать слов. Кровь так громко пульсировала у меня в ушах, что заглушила его речь. В голове вдруг всплыли схемы атаки из компьютера — три резких движения, и шеф Маршалл уже лежал на спине рядом с умирающим.
— Расскажи мне, что такое «Аксель»!
Он тут же вскочил с пола и одним быстрым движением обхватил меня руками за шею:
— Может быть, перед лицом смерти ты докажешь нам, что лгал о своих способностях…
Боковым зрением я заметил, что отец движется за спиной у Маршалла. Но мне нельзя было смотреть на него — только на Холли, которая по-прежнему лежала на кушетке без сознания, а потом снова на Маршалла. Его спокойное, расчетливое лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего, а пальцы сдавливали горло, не давая воздуху поступать в легкие. Я попытался вырваться, но безрезультатно. Потом я встретился взглядом с доктором Мелвином. Этот человек знает ответы на все вопросы. Он — мозговой центр проекта «Аксель», и, возможно, единственный в этой комнате, кто не сможет противостоять мне в драке. Хорошо бы встретиться с ним наедине…
И у меня тут же созрел план. Если бы мне удалось совершить полный прыжок в две тысячи девятый год, на ту же ветвь времени, с которой я попал сюда, я бы сделал все возможное, чтобы защитить Холли, и получил бы всю необходимую мне информацию об этом эксперименте от ничего не подозревающего доктора Мелвина.
Я не мог допустить, чтобы меня использовали, как какое-то оружие, — в этом я ни капли не сомневался. Я уже собирался прыгнуть, но крики отца и Мелвина отвлекли меня, и я почувствовал, что раздваиваюсь. Снова неполный прыжок! Что, если Маршалл продолжит душить меня, пока я буду пребывать в бессознательном состоянии на основной базе?
