Но осень надкусывала голубое небо своими зубами, разрывала на части куски солнца, уничтожала тяжелую дымку, пахнущую мясом. Она наступала, и ее больше нельзя было сдерживать.
Она принесет дождь, холод и перемены.
Но сначала – финальное испытание. Самое опасное испытание.
Поединок.
ДоджВ день Поединка было мокро и холодно. Додж надел свои любимые джинсы и поношенную футболку. Без носков он прошел в гостиную, съел кашу из миски и посмотрел с Дэйной несколько реалити-шоу по телику, отпуская шутки об этих придурках, которые согласились на то, чтобы всю их жизнь снимали на камеру. Дэйна, казалось, испытала облегчение, увидев, что Додж ведет себя как обычно.
Но все это время его мысли были далеко-далеко. Он думал о темной прямой, о заведенном двигателе, скрежете шин и запахе дыма.
Он переживал. Переживал, что огонь загорится слишком быстро, когда Додж еще будет вести машину. Переживал, что Рэй не захочет поменяться машинами.
Он предполагал это, поэтому отрепетировал, что будет говорить.
«Я хочу поменяться машинами, – скажет он, когда Хезер позволит ему выиграть первый раунд. – Так я буду знать, что все по-честному. Что он точно не поставил себе турбоускоритель и не повредил мои тормоза».
Разве Рэй сможет отказать? Если Додж будет ехать аккуратно, не более сорока миль в час[51], двигатель не должен нагреться слишком сильно, и взрыва не произойдет. Хезер даст ему выиграть, даже если он будет плестись. Рэй ни за что не заподозрит.
А потом он сядет в машину, нажмет на педаль газа, двигатель начнет дымиться и искриться, и тогда…
Месть.
Если все пройдет по плану. Если, если, если. Додж ненавидел это дурацкое слово.
В три часа Билл Келли зашел за Дэйной. Он повезет ее к физиотерапевту. Додж так и не мог понять, как Келли удалось стать частью их жизни. Дэйна была практически очарована им. Как будто они все вдруг стали одной большой и счастливой семьей, а Додж был единственным, кто помнил, что они не были семьей и никогда не могли ею стать. Всегда были только Додж и Дэйна, и никого больше.
А теперь он потерял и ее.
– С тобой все будет в порядке? – спросила Дэйна. Она уже приспособилась к инвалидному креслу и объезжала мебель, подпрыгивая в местах, где пол был неровным. Доджа бесило, что ей приходилось привыкать к роли калеки.
– Да, конечно. – Он специально избегал ее взгляда. – Посмотрю дома телик и займусь еще чем-нибудь.
– Мы вернемся через пару часов, – сказала она и затем добавила: – Мне кажется, что терапия действительно работает, Додж.
– Я за тебя рад. – К его удивлению, ему стало сдавливать горло. Она уже почти вышла, когда Додж позвал ее: – Дэйна. Все это для тебя.
– Что? – она повернулась.
Он сумел улыбнуться:
– Люблю тебя.
– Не будь занудой, – ответила она и улыбнулась ему в ответ. Затем выехала из дома и закрыла за собой дверь.
ХезерС каждой минутой Хезер приближалась к финалу.
Наверное, она должна была чувствовать облегчение, но вместо этого она весь день была охвачена страхом. Она говорила себе, что все, что ей нужно, – это проиграть. Ей пришлось поверить, что Додж сдержит обещание насчет денег.
Он играл не ради денег. Хезер всегда знала это. Но она жалела, что не выведала у него истинную причину. Может, поэтому она нервничала – теперь, даже в самом конце игры, она не понимала его истинной цели. Из-за этого ей казалось, что были и другие игры, секретные правила и союзы, а она была всего лишь пешкой.
Около пяти часов началась гроза, и облака рассыпались на кусочки. Воздух был очень влажный. Было полно комаров. На дорогах станет скользко. Но Хезер напомнила себе, что это не имеет значения. Она могла даже отступить, если бы захотела, притвориться, что передумала, или передумать на самом деле в последнюю секунду. Тогда Додж и Рэй смогут встретиться лицом к лицу, а она будет вне игры.
Но все равно неприятное чувство – тяжесть и зуд изнутри – не покидало ее.
Поединок перенесли. На этот счет не было никаких официальных сообщений, ни эсэмэс, ни электронных писем. Бишоп держался в стороне, на случай, если кто-то будет недоволен тем, что стало с игрой. Хезер его не винила. Вивьен, по-видимому, тоже. Впервые в истории Паники финальное испытание будет проходить вне зависимости от того, придут ли судьи.
Но как всегда бывает в таких маленьких городках, которые питаются сплетнями, до Хезер дошли слухи. Полицейские стояли вдоль всего шоссе, где традиционно проходил поединок. Значит, место будет другое. Недалеко от оврага и старых железнодорожных путей.
Интересно, придет ли Нэт? От этой мысли Хезер стало больно.
Хезер ушла в шесть часов. Ее руки уже тряслись, и она переживала, что за час или чуть больше до Поединка она будет настолько волноваться, что не сможет вести машину или вовсе передумает. Энн согласилась дать Хезер на вечер машину, и Хезер ненавидела себя за то, что ей пришлось врать, зачем она ей понадобилась. Но она сказала себе, что это – конец и больше не будет никакой лжи. Она будет очень осторожной и свернет с дороги, когда Додж подберется к ней хоть сколько-нибудь близко.
Она не попрощалась с Лили. Не хотела раздувать из этого важное событие. Это было не так.
Она вернется максимум через несколько часов.
Только Хезер свернула с шоссе, как почувствовала вибрацию телефона. Она не обратила на это внимание, но ей снова позвонили. А потом еще раз. Она съехала на обочину и достала из кармана телефон.
Нэт. Ответив на звонок, Хезер тут же поняла, что что-то пошло совсем не так.
– Хезер, пожалуйста, – сказала Нэт, прежде чем Хезер успела поздороваться. – Случится что-то плохое. Мы должны это остановить.
– Подожди-подожди! – Хезер слышала, что Нэт всхлипывает. – Успокойся. Расскажи все сначала.
– Это случится сегодня, – сказала Нэт. – Нам нужно что-то сделать, Хезер. Он же умрет. Или убьет Рэя.
Хезер едва могла следить за нитью разговора.
– Кто?
– Додж! – завопила Нэт. – Пожалуйста, Хезер, ты должна нам помочь!
Хезер сделала глубокий вдох. В это время солнце полностью показалось из облаков. Небо было испещрено красными пятнами – точно так выглядит свежая кровь.
– Кому «нам»?
– Просто приходи, – сказала Нэт. – Пожалуйста. Я все тебе объясню, когда приедешь.
ДоджДодж приехал к оврагу после шести вечера. Машина, которую Бишоп одолжил ему и уже никогда не сможет вернуть, была старая «Ле Сабре» со своими особенностями. Ее заносило влево, но Додж не стал это исправлять. Это не имело значения. Она нужна ему ненадолго.
