— В постели? — Его Светлость Ё приподнял правую бровь и добавил к интонации недоумения, граничащего с сарказмом, едва уловимый оттенок отрицательной коннотации. Получилось изысканно красиво, хотя и слишком сложно. — Не припоминаю, чтобы я делил с Кайрой ложе. У нас это случилось здесь, на Сладких водах, прямо в озере, среди лилий и черных лебедей принцессы Сцлафш. — На лице Ё появилось выражение внутреннего созерцания, которое, впрочем, увидеть и понять мог только тот, кто, как и господин Ё, был по уши погружен в пряное варево аханской культуры, вернее, в ее наиболее рафинированную, элитарно-классическую версию.
— У нее смуглая кожа, как вы, вероятно, помните, — сказал он, спускаясь на третий уровень выражения. — С золотым оттенком… Оригинальный рисунок плеч и зада… — Мимолетное Сожаление об утраченном. — Маленькая грудь. — Сомнение в оценке. — Розовые губы…
— Спасибо, ваша светлость. — По губам госпожи Йя скользнула тень улыбки. — Я все поняла. Клан сделал на нее ставку. Э лучший жених в империи, имеется в виду, после вас, мой смарагд, а я — фигура неопределенности на пути к успеху. Чем они купили Снежную?
— Сорок семь гранов «чумного корня». — Разумное согласие с высокой ценой обсуждаемого предмета. — Пожалуй, возмещение риска не могло быть выше, тем более что корень необходим Ю, ведь естественный цвет ее кожи на самом деле не так ослепительно великолепен. — Сдержанная ирония по поводу обсуждаемого предмета.
— Я знаю, — младшая Йя выпила водку и теперь находилась во власти переживаемых ею ощущений, голос женщины приобрел оттенок отрешенности и довольства.
— Я не танцевал уже одиннадцать дней, — Скука, вежливое предложение помощи. Его Светлость Ё Джоййю смотрел на черного полковника, но обращался, видимо, к младшей Йя и Второй младшей О.
— Она Чьёр? — Полковник все еще держал свою яшмовую чашечку в руке, поднесенной к самому носу.
— Нет, не думаю, — Ё едва заметно улыбнулся и сделал знак служанке снова наполнить его чашечку, — но она близка к идеалу, как никто в обществе.
— Цаффа, — сказал Че и потянулся, чтобы поцеловать свою возлюбленную.
Такое проявление чувств у «бивуачного костра» было не то, чтобы вполне приличным, но в какой-то мере простительным для «молодых любовников». Однако поскольку Ши'йя Там'ра О как раз перед этим перешла на противоположную сторону стола, ей пришлось сделать движение навстречу, приподнявшись со своего места. Корень же, в развилке которого она сидела, оказался чуть более отполирован, чем следует. Ши приподнялась, потянулась к господину Че, ее бедро соскользнуло с края «ложа», и «ко всеобщему ужасу» Вторая младшая О попросту упала на жемчужную госпожу Йя, придавив той правую ногу.
Все заняло не более мгновения, хотя и это «мгновение», на взгляд господина Че, получилось чуть более длинным, чем можно было предположить, исходя из способностей вовлеченных в историю сторон.
Впрочем, ничего ужасного не случилось. Несколько междометий, два-три брошенных между делом слова.
— Как твоя нога, милая? — склонилась О над ушибленной ногой Йя.
— Полагаю, что она по-прежнему изящна, — улыбнулась Йя, сняв интонацией все возможные обвинения и постаравшись «утешить» совершившую неловкость подругу.
— Ваша нога повреждена! — Че встал со своего места и смотрел в глаза Ё. — Госпожа младшая Йя получила травму, и не сможет танцевать с Ю Чширшей. Это совершенно невозможно.
— Но я могу! — возразила Йя.
— Не можешь, — Ё был непреклонен. — Господин Че прав. Дело случая, и никто не виноват, но твоя нога повреждена в присутствии трех свидетелей.
— Но поединок не отменить!
— И не надо, — Ши'йя Там'ра О чуть изменила позу и обняла даму Йя за плечи. — Я станцую со Снежной, раз уж оказалась такой неловкой. Как это называется, милый? — обернулась она к господину Че. — Мера воздаяния?
— Нет, — вернул ей улыбку Че. — Мера возмещения.
— Параграф шесть Дуэльного кодекса, — кивнул жемчужный господин Ё. — Замена при обстоятельствах, исключающих двойное толкование, замещение по необходимости или замещение в силу приятия ответственности за ошибку.
Я ваш должник! — сказали его глаза.
Принимаю, — ответил Че, и перевел взгляд на Ши. — Я восхищен и встревожен.
Тебе придется привыкнуть, — улыбнулись ее глаза. — Я привыкла ходить сама по себе.
* * *
Поединок получился изысканно красивым. Все-таки, если на дуэльном поле сходятся бойцы одного класса — не говоря уже о том, что класс этот должен быть достаточно высок, — случаются иногда совершенно удивительные танцы. Высокая скорость, филигранная техника исполнения, оригинальность трактовок, и множество других вещей, о которых любят поговорить знатоки. Однако господин Че особенно ценил «первые впечатления» — те образы, что возникали у него спонтанно и так быстро, что даже быстрый его разум не поспевал за стремительной сменой действительно мгновенных душевных откликов.
Ю Чширшей на поверку оказалась даже лучше чем помнилось господину Че. Гармонична и технически совершенна, хотя, разумеется, и не Чьер, что было бы крайне неприятно. Тем не менее, танцевала она безупречно, и для младшей Йя в девяносто девяти случаев из ста была непроходима, как море. Она и для Ши'йи Там'ра О представляла нешуточный вызов. Но женщина Че дралась с Ю, как минимум, на равных. Чем, однако, она превосходила свою соперницу, так это образованностью.
Красота танца в песне. Так говорят, и не зря. Все верно, и даже больше того: какую песню выберешь, так и станцуешь. Техника и скорость танцора зачастую зависят от мелодии, «слов» и рисунка. Поэтому настоящие игроки в Жизнь славятся не только количеством схваток, но и репертуаром. Репертуар Ши был безупречно изыскан и невероятно разнообразен, и она смогла выбрать для сегодняшнего поединка редкую и сложную песню — откровенную почти до неприличия, хотя и не вульгарную, псевдонародную балладу тысячелетней давности — к которой практически невозможно подобрать достойную пару. Партнер в таком танце все время «проседает» и вынужден импровизировать на ходу, ломая рисунок собственной песни, как бы хороша та ни была изначально.
Третий куплет… Четвертый…
Господин Че так увлекся танцем, что, кажется, забыл обо всем на свете. Но так только казалось. Чаша с черноягодным вином отставлена и, верно, уже нагрелась на солнце. Трубка погасла, хотя все еще зажата в пальцах левой руки. Поза напряженного внимания — Че просто нечего было скрывать, да и не от кого, — взгляд устремлен в себя, хотя зрачки стремительно движутся, отслеживая движения сошедшихся в центре дуэльного поля женщин. Все это было истинной правдой. Даже то, чего никто не мог знать наверняка, но, имея опыт общения с господином Че, мог предполагать: с высокой долей вероятности Че экстатировал, наслаждаясь образами танца. Однако природа «названного брата императора» была такова, что никто не мог знать, чем, на самом деле, он занят в тот или иной момент времени.
