Чед Оливер - Неземные соседи

Несмотря на шум капель воды о внешнюю сторону крыши, Ш. отчетливо слышал, как сорвавшиеся сверху капли разбивались об пол.

О скорости, с которой падали капли с того — или иного болта, можно было судить по полу. Под теми болтами, которые медленно собирали воду, пол был просто сырым; а под другими, с которых капли срывались одна за другой, образовались целые лужи. Они были бесформенными, потому что каждая капля, попадающая в нее, создавала цунами в миниатюре. С ростом количества и размера луж изменялся и звук падающих капель. Из скучных и мрачных ударов он постепенно переходил в живой и звонкий звук.

На четвереньках, двигая руками и ногами, Ш. перебрался на другую половину чердака. Для этой цели он избрал дорогу точно посередине чердака, потому что в этом месте было меньше всего капель.

Перебравшись туда, он сел и прислонился спиной к стене рядом с окошком. Поджав к себе ноги так, что его колени находились на уровне плеч, он охватил ноги руками, а подбородок положил на колени. Он сидел, насвистывая мелодию, которая называлась “Свистящий Рафаил”.

Вдоль боковой стены чердака, справа, стояло несколько упаковочных ящиков, выставленных в ряд. В них Ш. хранил свои вещи. Снаружи на ящиках еще сохранились названия тех предметов, для которых они были предназначены: консервы, масло, фрукты. Всего ящиков было пять. Они стояли там, где крыша не протекала. Лужи собрались за ящиками, в том месте, где треугольная крыша почти соприкасалась с полом.

У другой стены лежала остроносая лодка, выкрашенная в светло-голубой цвет. Она была из дерева и стояла на специальных подставках, тоже деревянных. На носу лодки белой краской было написано “Летун”. Эта лодка занимала почти всю длину чердака.

Лодка была довольно узка, и поэтому ее можно было поставить так, чтобы вода не затекала вовнутрь. Лишь в одном месте, где-то посередине, капли попадали на дно лодки, но это место было закрыто куском просмоленной парусины, лежащим поперек лодки. Капли попадали на поверхность парусины и плавно стекали на пол. Внутри лодки лежали разные тряпки, одеяла, древесная стружка и кусок парусины сверху — для предохранения от сырости.

Ш. перестал свистеть. Приподняв подбородок, он оглянулся, почесал правой рукой спину. Затем он вернул руку в прежнее положение, подбородком оперся о колени. Он снова принялся свистеть.

Справа и спереди от того места, где сидел Ш., стояли пять картонных ящиков с вещами. Перед ними и позади них собирались лужицы. Эти лужицы явно покушались на целостность пылевого покрова, поглощая его. В некоторых лужицах плавали пушинки и травинки. Лужи тоже были разные. Большие были шире и длиннее маленьких. Самые маленькие были мельче и уже, чем лужи средних размеров. Самые большие лужи образовывались под теми болтами, с которых чаще стекала вода. Меньшие лужи — под болтами, с которых капли падали медленно. Болты были вкручены в крышу. Лужи образовывались на полу. От них пол становился сырым.

Ш. закрыл глаза и перестал свистеть.

Он открыл глаза и повернул голову направо, затем налево. Зевнул, широко открыв рот. Моргнул.

В дальнем конце чердака располагалось квадратное окно, разделенное на четыре части. По трем уцелевшим стеклам сбегала вода, искажая внешний мир за окном. С того места, где сидел Ш., он мог увидеть только размытый кусок стены; остальное казалось смешением цветов — зеленого, коричневого, серого.

Справа от Ш. стоял ряд из пяти картонных коробков. Их окружало множество луж. Много сил приложила природа, чтобы создать эти маленькие грязные скопления жидкости.

Встав на колени, Ш. подобрался к крайнему ящику, проползая таким образом весь чердак. На этом ящике виднелась этикетка, сообщавшая, что когда-то в нем хранилась свиная тушенка. Ш. нагнулся и открыл коробку, заглянул в нее. Одновременно он видел и несколько деревянных планок, валяющихся возле коробки.

Из коробки Ш. вынул жесткую кепку с лакированным козырьком. Держа ее в левой руке, он обтер козырек рукавом правой руки. Эту кепку ему выдали, когда он поступил на службу к мистеру Мэри, то есть тринадцать месяцев назад. Ш. надел кепку, заправил торчащие волосы. Слегка распрямив спину, он отдал честь, дотрагиваясь рукой до козырька сжатыми пальцами правой руки.

— Докладываю о готовности, сэр. Все в порядке. Можем отправляться в любую минуту.

Опустив руку, Ш. повернулся к дыре в полу чердака. Подойдя к люку, он опустил в него ноги, поставил их на верхнюю ступеньку лестницы.

Лестница была прикручена болтами к задней стене гаража. По ней Ш. быстро спустился вниз. Теперь он стоял на полу гаража.

Гараж был тускло освещен. Свет проникал сквозь люк наверху, через который Ш. спустился. Лучи проникали и через маленькое окошко, расположенное в северо-западной стене; в него был виден жилой дом. Из-за небольшого расстояния между домом и гаражом — полтора метра — свет был очень слабым. В обеих створках ворот были проделаны отверстия, закрытые армированным стеклом. И хотя через них ничего нельзя было рассмотреть, некоторое количество света все же просачивалось в гараж.

Почти все пространство гаража занимал черный автомобиль, произведенный в Великобритании. И, хотя он был окрашен эмалевой краской, дававшей слабые блики, казалось, что автомобиль больше поглощает света, чем его Отражает. Шины автомобиля были спущены. Он стоял на ободах.

— Доклад изобилует мельчайшими деталями! — сказал Мидла-кемела, читая доклад из-за плеча Домоладоссы.

Домоладосса, ничего не сказал в ответ. Доклад передавал то состояние скуки, которое полностью овладело Ш. В гараже витал всепоглощающий и безразличный взгляд Ш. И теперь только они — Домоладосса и Мидлакемела — могли подвергнуть все предметы обстановки двойной проверке. Именно теперь им предстояло определить, что представляло ценность. До тех пор, пока они не сделают этого, новый мир будет для них бесполезен. Надо было найти путь, после появится все остальное.

Конечно, Домоладосса не знал, что подвергается точно такой же оценке со стороны Определителей, наблюдающих за ним со склона холма. Определители же в свою очередь были под контролем наблюдателей из Нью-Йорка. За теми, в свою очередь, следили двое молодых людей и мальчик, которые находились в пустом товарном складе, в растерянности наблюдая за изображением.

— Что это, папа? — спросил мальчик.

— Я думаю, мы открыли машину времени или что-нибудь в этом роде, — ответил отец. Он поднялся вперед. Этим людям был виден Домоладосса, читающий доклад, потому что в Нью-Йорке на экране застыло изображение склона холма, на котором стояли двое мужчин, разглядывающих небо.