Началась эта история с простой просьбы – один приятель попросил перегнать ему машину из славного города-героя Москвы в не менее славный город-негерой Воронеж. Досталась она ему там каким-то стечением обстоятельств - не то крайне задешево, не то в возмещение какого-то долга, не то вовсе в подарок – сейчас и не упомню. Сам приятель водительских прав на тот момент не имел, потому ехать не мог, но собирался в ближайшее время ими обзавестись, и на этот автомобиль очень рассчитывал. В общем, все выглядело довольно просто – я должен был прибыть в Москву поездом, встретиться там в условленном месте с предыдущим владельцем и получить от него ключи, документы и, собственно, саму машину. Поскольку приятель оплачивал все путевые расходы, а у меня как раз было свободное время – почему бы и не помочь человеку влиться в дружное сообщество автомобилистов?
Бывший владелец оказался мрачноватым молодым человеком в приличном костюме. Встретились мы с ним на станции метро, и, поднявшись на поверхность, долго шли какими-то дворами. Я оглядывался на каждую припаркованную машину, с мыслью: «Ну, вот, наконец, она!» - но нет, мы шли все дальше и дальше, углубляясь в лабиринты помоек, заборов и детских площадок. Наконец молодой человек ткнул пальцем в некий пыльный агрегат неопределенного цвета, сказал: «Вот! Счастливой поездки», и сунул мне в руку пакет документов. Когда я обернулся, его уже не было, только мелькнул за углом кожаный «дипломат».
Надо сказать, что приятель мне рассказал о своем приобретении крайне скупо. Похоже, что он и сам его никогда не видел. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что автомобиль носит гордое имя «Жигули». Характеристику «в отличном состоянии» приятель произносил гораздо менее уверенно, но я не вслушивался в интонации. И зря. Покрытая толстым слоем пыли и продуктами жизнедеятельности нахальных московских голубей машина была сизого цвета «копейкой» чуть ли не первых лет выпуска. Во всяком случае, судя по документам, мы с ней были почти ровесниками – но наша любовь не сложилась. Прежде всего, она отказалась заводиться - аккумулятор был пуст, как пересохший колодец. К счастью, в багажнике лежал «кривой стартер» и минут через десять физических упражнений мотор выдал первое облако дыма и, прочихавшись, бодро затарахтел неотрегулированными клапанами. Проклиная свою отзывчивость и человеколюбие, подвигнувшие меня на эту поездку, я подпер отпадающую спинку водительского сиденья лысой «запаской» и осторожно вырулил из двора. Так началось мое знакомство с этим агрегатом.
Оказалось, что автомобиль, несмотря на пенсионный возраст, оснащен множеством современнейших технических решений. Как то: подруливающая задняя подвеска (болтающийся задний мост едет куда хочет, заставляя корму выписывать странные зигзаги), газонаполненные амортизаторы (масло вытекло, остался один воздух), антиблокировочная система тормозов (как ни дави на педаль тормоза, колеса не останавливаются), прямоточный выпуск (внутренности глушителя вылетели ржавой трухой вместе с дымом) и голосовое управление коробкой передач (без мата не переключишь). Старинная магнитола издала несколько ужасающих звуков, потом ее стошнило полупережеванной магнитофонной лентой, и она умерла. Видимо, от стыда. Поворотники сначала не включались, потом не выключались, а потом из-под панели пошел синий едкий дым. Матерясь и обжигаясь, я вытащил антикварную двухкопеечную монету, заменявшую предохранитель и решил плюнуть на этот момент – зачем мне на трассе поворотник? Вряд ли я соберусь кого-то обгонять…
Тем не менее, в треснутом зеркале заднего вида постепенно таяла столица, а перед испускающим струйки пара радиатором извивалась трасса М4. Наши отношения с «копейкой» пришли к некому компромиссу – я не требую от нее невозможного, а она потихоньку едет в Воронеж. Канистра самого дешевого масла позволяла компенсировать его естественную убыль через сальники коленвала (примерно два стакана на сто километров), баклажка с водой пополняла систему охлаждения, а банка «тормозухи» гарантировала, что при достаточной интенсивной работе педалью тормоза в конце концов сработают. Каждые 50 километров машина проходила очередное техобслуживание – я доливал масло в двигатель, воду - в радиатор, тормозную жидкость в соответствующий бачок, и подкачивал правое заднее колесо ржавым ручным насосом, который большую часть воздуха выгонял в трещины на шланге. Все это я проделывал, не глуша двигатель, – уверенности, что его удастся завести снова, не было никакой. При крейсерской скорости в 60 км/ч оставалась надежда добраться до Воронежа засветло. Впрочем, выбора у меня не было – фары не горели.
Особое удовольствие (учитывая очень теплое лето) доставляла постоянно включенная печка – краник никак не хотел закрываться. В конце концов, я не выдержал и дернул за рычажок изо всех сил – и был вознагражден полившимся в кабину потоком крутого кипятка. Машина моментально наполнилась паром, стела запотели, видимость упала до нуля, а температура двигателя ринулась вверх. Как назло, я как раз проезжал мост и никак не мог остановиться. Выключив мотор, я покатился по инерции под горку, высунув голову в окно, чтобы хоть что-то разглядеть. В полной тишине, нарушаемой только назойливым хрустом ступичных подшипников, окутанный клубами пара агрегат мчался с моста прямо на пост ГАИ. Зрелище было феерическое.
Видимо, я напоминал пилота-камикадзе на пикирующем паровозе, решившего ценой собственной жизни уничтожить ненавистный пост - милиционеры порскнули в разные стороны, как воробьи. Однако потом, убедившись, что ничего взрываться вроде не собирается, они осторожно подошли к остановившейся машине. Я был бы рад их поприветствовать, но не мог открыть дверь – ручка осталась у меня в руке. Самый смелый из гаишников заглянул в клубы пара и неуверенно спросил:
- У вас все в порядке? Вам ничего не нужно?
Поразившись идиотизму вопроса, я злобно заорал в ответ:
- Нужно! Веник!
– Какой веник? – обалдел гаишник
– Банный, мать его! Пар у меня уже есть...
До милиционеров наконец дошел юмор ситуации, и они начали беззастенчиво ржать, тыкая в мою сторону полосатыми палками. Я бы с удовольствием разделил их веселье, но до Воронежа оставалось еще прилично, а дело уже шло к вечеру. Из работающих световых приборов в этом автомобиле оставалась одна переноска в багажнике, и до захода солнца я должен был кровь из носу добраться домой. Однако не тут-то было – бдительные гаишники потребовали документы. Сначала они долго рылись в бумажках, потом потребовали открыть капот. Я честно попытался это сделать – но трос капота немедленно оборвался. Ладно, этим меня не напугаешь - пять минут ковыряния кривой отверткой, и капот открыт. Однако номер двигателя оказался под сантиметровым слоем масло-грязевой субстанции, плотной как цемент. Гаишник потребовал его очистить. Я спросил: «Вы действительно думаете, что я ЭТО угнал?» Надо отдать милиционеру должное – он устыдился и отстал.
