— Да кому тебе ещё верить?! Мы единственные с тобой полностью откровенны… сейчас.
— Вы не можете мне предложить вечную жизнь!
— Можем! — он кричал в одной тональности со мной и так уверенно, что я уже начинал колебаться, несмотря на весь свой скепсис. — Пойдём!
Он вскочил с кресла и повёл меня к очередной двери, светившейся в глубине комнаты. Я, автоматически придерживая горло рукой, последовал за ним.
— Смотри — это твоя вера. Вот она как растёт, разрастается в тебе.
Мы стояли на пороге, и я видел мир, меняющийся у меня на глазах как в ускоренном кино. Рождались и умирали люди, погибали цивилизации, боты, машины воевали с людьми и друг с другом, уничтожалось всё живое, но потом бурная растительность заполоняла собою всю землю… новые виды животных размножались и охотились друг на друга… А Иисус всё говорил и говорил, завораживая своим энтузиазмом.
— Это не какое-то там переселение душ, братишка. Это нечто поинтереснее. Это похоже на… эммм… на путешествие…
Я всё это видел и не хотел останавливаться. Я хотел ЗНАТЬ, что будет дальше. Но цивилизация, похоже, была стёрта с лица Земли. Однако через некоторое время посреди пустынь и лесов стали возникать то тут, то там строгие чёрные стереометрические конструкции: кубы, параллелепипеды, сферы и конусы. Они выросли из-под земли, поднимались и застывали, оставались неизменными, несмотря на быстротечное время и смену климатических условий. Постепенно у меня заболели глаза от колющей боли из-за этого калейдоскопа, в который я жадно всматривался. Ещё немного и я узнаю, кто их создал и зачем.
Иисус положил мне руку на плечо и отвлёк.
— Ты просто скачешь от одного человека к другому… пока они есть. А когда закончатся — скачи по высшим млекопитающим, ну, или по ботам. По секрету скажу — за ними будущее. А прилетят к нам какие-нибудь инопланетяне — скачи в них… и ты такое увидишь!!! Я тебе даже завидую…
Земля сменилась космосом, таинственными незнакомыми планетами, фантастическими пейзажами и городами гуманоидов. Я погрузился в транс и не мог оторвать взгляд от всего этого великолепия.
— И как вы это сделаете?
— Это очень просто, — Иисус прекратил внушать видения и вернул меня в свою реальность. — Вот, например, сейчас в данную минуту к нам подключено около ста тысяч человек. Ну, благодаря алгоритму твоего Иуды.
— Иии?
— Мы можем отправить тебя в мозг любого из них.
— Да ты гонишь!
— Не веришь? Зря. Пока мы тут с тобой трендим, технология не без помощи ботов сделала серьёзный скачок… Сам увидишь, когда проснёшься… Ну, что? Ещё по бокальчику?
Я жестом отказался. Он слегка нахмурился… отпил вина, закинул ногу на ногу и слегка покачал ею. Глядя на неё, я невольно задумался, слетит у него с ноги сандалий или нет.
— Я понимаю, тебе надо подумать. Не буду давить. Оставлю тебя в покое на какое-то время. Живи, осматривайся, общайся с Мемами, наслаждайся жизнью. Здесь она может быть любой, о какой только мечтают там, в мире людей.
В тот же миг Иисус исчез. А я остался допивать его вино и думать об очередном витке своей непредсказуемой и неуправляемой судьбы.
…
В первую очередь меня волновал один самый главный вопрос: «Как случилось, что я попал сюда?» Не было ли это предсказуемым, логичным следствием последних месяцев моей жизни среди людей? Или же это слепой случай, последствия которого мне нужно, во что бы то ни стало, устранить?
Возможно, в какой-то момент всё стало развиваться без, какого бы то ни было контроля с моей стороны. Как будто по спирали, как будто по собственному неподвластному людям закону. А началось это, пожалуй, в тот день, когда мы только познакомились с монахами.
Первое, что я попросил их тогда показать мне — была та самая ванная комната, где я пролежал около 100 лет в анабиозе. В это время находился в Самадхи один из них — пожилой мужчина, естественно, монголоид — по имени Саид. Его должны были разбудить через пару дней. Мои спутники шли за мной и тоже смогли лицезреть эту жуткую картину своими глазами, первым прорвался к полутрупу Вайнштейн, поморщил нос от запаха, но стерпел и вышел, пропуская студентов. Экстра смотреть не стала. А детей чуть было не вырвало. Девочки вообще выбежали из дома на улицу. Они ещё долго привыкали к этой обстановке.
В итоге, на ритуале пробуждения, который я не хотел пропускать, со мной присутствовал только профессор. Его вообще всё интересовало как естествоиспытателя. Он даже пытался потом общаться с Саидом, расспрашивать его, гипнотизировать… но чего-то не получилось.
Прожив там несколько дней, и переместив большую часть монахов по соседним домам, сдававшимся в аренду, мы начали перестройку. Во-первых, всё ветхое жильё снесли полностью и отстроили новый дом, использовав весь участок принадлежавшей мне земли. Строительство осуществилось очень быстро — практически за два дня. Приехали пара ботов-строителей, и привезли с собой несколько мешков смеси нано-материалов, которые потом под их управлением стали сами ИЗ СЕБЯ строить здание. Получился нормальный пятиэтажный таун-хаус из современных материалов. Вышло весьма недорого — стандартные вещи в этом мире дорого не стоили. Офис занимал два первых этажа. Выше шли жилые помещения.
Во-вторых, я снова сел на диету монахов, как наркоман после наркологического диспансера, жаждущий снова испытать долгожданный трип. Стал снова готовить себя к замедлению. С собой я оставил только двоих — мальчика, которого звали Лотос, и Саида, знающего наизусть все рецепты и методы секты. Остальные должны были разъехаться по другим странам. Важно было передать методику всем волонтёрам, работающим на местах.
Мы работали как проклятые целые сутки, ели и спали тут же. Дезинфекцией уже никто не занимался, к слову сказать. По большей части все дела можно было совершать виртуально, вести переговоры, давать интервью и тому подобное. Весь дом я заполонил различной техникой.
Улица перед домом уже через неделю была полна людей — в основном молодые семьи, некоторые с детьми, но большинство — беременные. Они просто раскладывали палатки и жили под нашими стенами — всего около пятисот человек, и другие всё прибывали и прибывали. Городская администрация пыталось вести с ними переговоры, но в итоге разгонять никого не стали. Просто изменили потоки машин, сделали улицу пешеходной. Кто-то поселился в нашем припаркованном автобусе. Только соседям было сложно объяснить, почему они теперь должны из-за этого страдать — вся улица была жилая. Хотя, некоторые нас поняли и приняли. Мы даже растворили проход сквозь стену к соседям слева, и через их дверь проходили, переодетые и неузнаваемые толпой, когда действительно очень нужно было куда-то уехать.
