Вслед ей понеслась яростная ругань Кадзуси. Но не только ругань. Не успела Такако стремительно одолеть и пятнадцати метров, как что-то ударило ей в правую ногу и она упала ничком. Напоровшись при падении на корень дерева, она порезала себе щеку. Эта рана на лице расстроила девочку куда больше острой боли в ноге. «Этот гад мне лицо порезал!» — возмущенно подумала она.
Такако выгнулась и окинула взглядом свою спину. Серебристая стрела пронзила ей юбку и воткнулась в правую ляжку. По прекрасно оформленной ножке стекала кровь.
Кадзуси подбежал к ней, отшвырнул в сторону арбалет и правой рукой достал из-за пояса нунтяку — или, по-простому, нунчаки. Цепочка нунчаков звякнула (между прочим, это оружие лежало в рюкзаке Маюми Тэндо, который Кадзуси забрал после убийства Ёсио Акамацу. По совершенно непонятной причине ему в качестве оружия предназначался какой-то музыкальный инструмент вроде банджо, совершенно бесполезный. Такако он, по крайней мере, ничего на этом банджо играть не собирался).
Взглянув на лежащий на земле арбалет, Такако подумала: «Ты еще пожалеешь, что его бросил».
— Ты сама виновата, — задыхаясь, выговорил Кадзуси. — Ты меня спровоцировала.
Такако с гневным изумлением воззрилась на Кадзуси. «Проклятье, — подумала она, — этот ублюдок еще извиняется. Поверить не могу, что я с таким кретином два с лишним года в одном классе проучилась».
— Погоди, — сказала Такако. Пока Кадзуси стоял, хмуря брови, девочка встала на колени и потянулась себе за спину. Сжав зубы, она одним быстрым движением выдернула из ляжки стрелу. Мышечная ткань порвалась, и кровь хлынула гораздо сильнее. На юбке у Такако теперь оказалось два китайских разреза.
— Брось, — сказал Кадзуси. — Это бесполезно.
Девочка направила нож для колки льда подонку на грудь.
— Значит, ты говоришь, это игра? Очень хорошо. Я в нее с тобой поиграю. С таким засранцем, как ты, проигрыш мне не грозит. Я сделаю все, чтобы ты по этой земле больше не ходил. Ты понял? Не слышу! Ты что, совсем тупой?
Кадзуси по-прежнему был спокоен. Вероятно, он думал, что не может ей проиграть, раз она девочка, да еще к тому же и ранена.
— Я еще раз повторю, — продолжила Такако. — Даже не надейся избить меня до полусмерти, а потом изнасиловать. Тебе, дитя малое, надо сейчас больше о своей жизни заботиться, чем о своей пипиське.
Физиономия Кадзуси перекосилась, и он поднял нунчаки.
Такако покрепче ухватилась за нож для колки льда. Напряжение все росло.
Кадзуси был сантиметров на пятнадцать ее выше и килограммов на двадцать тяжелее, а Такако была спортивнее всех девочек в классе, но у нее все равно было мало шансов победить. Кроме того, ее правая нога была ранена. И все же… проиграть она не могла. Никогда.
Внезапно Кадзуси шагнул вперед, и нунчаки полетели вниз.
Такако левой рукой отразила удар. Один из двух ее браслетов отлетел в сторону (проклятье, самый любимый, сработанный индейцами Южной Америки!). Колющая боль, поднимаясь все выше, пронзила ее руку. Невзирая на боль, Такако сделала выпад ножом. Кадзуси скорчил гримасу и резко отпрянул. Их разделяли два метра.
Левая рука Такако теперь заныла, но она не была сломана, а значит, все в порядке.
Кадзуси снова перешел в атаку. На сей раз он махнул нунчаками сбоку, на манер теннисного удара.
Уклоняясь от удара, Такако резко присела. Нунчаки скользнули по ее разноцветным волосам — и несколько прядей взлетели в воздух. Затем девочка быстро махнула ножом, метя по правому запястью Кадзуси. Когда тот негромко застонал и отступил, она поняла, что слегка его задела.
Противники снова разошлись. Кисть Кадзуси, в которой он держал нунчаки, стала красной. Однако порез не казался серьезным.
А вот рана на правой ляжке Такако пульсировала болью, нога ниже этой раны покрылась кровью. Долго бы она так не протянула. Девочка также обратила внимание на свистящие хрипы. Оказалось, они вырывались у нее изо рта.
Кадзуси снова взмахнул нунчаками. Похоже, теперь он целил ей в левый висок.
Такако быстро шагнула вперед. Она вдруг вспомнила одно правило, которому учил ее Хироки, спец по боевым искусствам: «Ты сможешь победить противника, если собьешь его с ритма. Порой смелый шаг может решить все».
Нунчаки ударили ее по плечу, но слабо, всего лишь цепочкой, которая едва ли могла серьезно поранить. Затем Такако прыгнула прямо врагу на грудь. Глаза Кадзуси, широко раскрытые от испуга, оказались прямо перед глазами девочки, и она ударила ножом снизу вверх.
Свободной левой рукой Кадзуси оттолкнул Такако в сторону. Не сумев опереться раненой ногой, девочка потеряла равновесие и упала вперед.
Все той же левой рукой Кадзуси потер свою грудь, куда чуть было не вонзился нож.
— А ты и правда крута, — сказал он.
Такако медленно поднималась. Кадзуси снова махнул нунчаками. На сей раз он целил ей прямо в лицо!
Такако отразила удар ножом. Раздался металлический звон, нож взлетел в воздух и упал на землю. Девочка ощутила сильнейшую боль в руке.
Такако прикусила губу и, отступая, пронзила Кадзуси огненным взглядом.
А тот осклабился и медленно пошел вперед. «У этого парня точно что-то с мозгами, — подумала Такако. — Ему ничего не стоит девочку насмерть забить. Похоже, ему это даже в радость».
Кадзуси опять взмахнул нунчаками. Такако резко отклонилась назад, но нунчаки пошли за ней. Пожалуй, Кадзуси к ним приноровился. На сей раз ему удалось расширить радиус удара.
Такако ощутила резкий удар слева по голове и зашаталась. Из ее левой ноздри потекла теплая влага.
Казалось, девочка вот-вот рухнет. На физиономии Кадзуси уже явно проступало победное выражение.
Покачиваясь, Такако прищурила прелестные глазки с приподнятыми уголками.
А потом повалилась набок и одновременно что было силы лягнула Кадзуси справа по левому колену. Тот испустил мучительный стон и стал падать влево. Больным коленом Кадзуси упереться не удалось, и в результате он оказался на карачках. Такако увидела его спину.
Если бы девочка в тот момент потянулась за ножом, она бы наверняка проиграла. Но Такако не стала этого делать.
Она прыгнула Кадзуси на спину.
А потом ухватилась за его голову, словно ехала у него на закорках. Под ее тяжестью Кадзуси упал на живот.
Если Такако о чем-то и подумала, то лишь о том, какие пальцы лучше использовать. Указательный и средний… нет, самой лучшей комбинацией ей казались средний и большой. И еще… Такако всегда проявляла большую заботу о своих ногтях. Сколько тренер легкоатлетической команды господин Такада ее за это ни укорял, она наотрез отказывалась их коротко подстричь.
