— Что? — спросил я Никоса.
— Это Алкеста, — пробормотал он. — Я знал ее.
Знакомое имя. Неужели та самая, о ком мне говорила Кеута?
— Знал?
— Она умерла.
Одна из цепочки жертв, погибших во сне.
— Идем, Ник.
— Почему она здесь? — Он сдвинулся с места, но продолжал смотреть на девушку.
Ответ у меня был, но вряд ли он сейчас нужен моему спутнику на самом деле.
Белый свет люстр высвечивал лица до последней черты, морщинки, волоска, кровеносного сосуда. Каждую складку на одежде.
— А вон там стоит пожилая женщина. Это сестра моей бабушки. Она тоже умерла, два года назад. А вон там — парень из параллельного класса, он погиб при крушении «Либа»…
Нас окружали мертвецы.
Образы погибших людей, которые морок вытащил из памяти своей жертвы и расставил, словно игрушечные фигуры, вытряхнув из коробки и перепутав.
Но пройдя еще несколько шагов, я увидел и свою персональную часть выставки погибших.
Креон вполголоса обсуждал что-то с парнем своего возраста, они смеялись и оживленно жестикулировали. Борец оглянулся на меня, скользнул равнодушным взглядом и снова вернулся к беседе. Мужчина со смутно знакомым лицом поглядывал на часы, держа в руке бокал. Еще какие-то лица, вызывающие болезненные уколы в памяти…
— Кто они все? — очень тихо спросил Ник.
— Люди, которых он убил, — ответил я.
Невнятные голоса гостей заглушил громкий звук прибывающего поезда. Свист, шипение, пол дрогнул. Все присутствующие дружно обернулись.
За широченными окнами появился подошедший состав. Покореженный, раскуроченный, с зияющими дырами в погнутом металле стен, выбитыми окнами, «Либ» затормозил и остановился, кренясь набок. Я узнал его по льдисто-серой обшивке борта и синей раскрученной спирали северного ветра.
Люди молча ринулись к выходу, стремясь успеть на экспресс. Спешили, старались быстрее покинуть зал, словно боялись, что их место в разгромленных вагонах займут.
Ник вцепился в мою руку.
— Поторопитесь, — кудрявая девушка, проходящая мимо, задержалась на миг и улыбнулась мне. — Долго ждать он не будет.
— Алкеста, — запинаясь, произнес Ник. — Ты меня помнишь?
Она не обратила на него внимания, продолжая доверчиво заглядывать мне в глаза.
— Если нечем оплатить проезд, возьми. — Она протянула мне черную, стертую монету с неровным краем. Увидела, что я медлю, и схватила за руку. — Бери-бери. У меня есть еще.
Из толпы рядом вынырнул рыжеволосый парень, высокий и бледный. Резко ударил девушку по ладони, древний серебряный денарий выпал и со звоном покатился по полу. Затерялся среди шаркающих ног. Алкеста растерянно проводила его взглядом, а рыжий взглянул на меня прищурясь, ловко ввинтился в толпу и пропал. Мне хотелось броситься за ним, удержать, потребовать объяснений. Но пальцы Никоса крепче сжали мое плечо.
— Смотри, — произнес он.
— Харон? — полувопросительно произнес Никос, не отрывая взгляда от чудовища.
Мой подопечный невольно качнулся вперед, подчиняясь какой-то силе, которая влекла его за собой. Лицо стало рассеянным, сонным.
— Он на меня смотрит… — пробормотал Ник.
Я резко встряхнул его, заставляя прийти в себя, развернул, ловя взгляд. Веснушки на его щеках выцвели, сливаясь с побледневшей кожей, зрачки расширились, пряди волос прилипли ко лбу. Морока не было рядом, но парень начал чувствовать его убийственное давление.
«Либ» заполнился людьми. Я видел искривленные силуэты сквозь пробоины и трещины. Они сидели, стояли, прижимались друг к другу, цеплялись за перекрученный металл, чтобы не выпасть, и кровь выступала испариной на льдистых боках экспресса.
В зале остались только мы вдвоем.
Харон еще раз обежал его взглядом, затем гигантское лицо отстранилось, и в окно, круша косяки и стены, просунулась рука. Костлявая лапа потянулась к Никосу, и тот сделал покорный шаг навстречу. Вполне возможно, я бы тоже пошел, если бы принял дар этого сна, как обычно делал всегда. Но неизвестный рыжий парень избавил меня от опасности.
Я не пытался останавливать Ника и бросаться на Харона тоже не стал.
Бессмысленно замахиваться ножиком на титана. Я отступил назад, чтобы было больше места для маневра. В тот же миг в зале появилась Кеута, она спрыгнула откуда-то сверху. Растрепанная фурия с развевающимися белыми волосами была готова кинуться на защиту человека и целителя. Но не успела.
Она услышала громкое шипение раскаленного воздуха, заглушившее скрежет раскуроченного экспресса, невнятное дыхание голосов и хриплое сипение чудовища. Оглянулась, выражение дикой ярости на ее лице сменилось изумлением, она выкрикнула нечто неразборчивое, метнулась к Никосу и вместе с ним рухнула на пол, закрывая подопечного своим телом. Очень вовремя.
Из пустоты зала вылетала блестящая стрела «Нота», чистая, раскаленная, сверкающая белым огнем. Волна, порожденная стремительным движением, взметнула мои волосы, рванула куртку с плеч. Пронзительный сигнал ударил по ушам, разорвал душную тишину зала. Экспресс врезался в Харона, отбросил, разодрал в клочья, развеял в темноте, смел останки покалеченного «Либа», с ревом и грохотом уволок за собой в пустоту сна, из которого появился. И сгинул вместе с химерами, воспоминаниями о жертвах, крови и безысходности.
Кеута вскочила, рывком подняла Никоса. Прижала к себе. Зал содрогнулся. С потолка посыпались камни. Похоже, морок решил прибегнуть к своему любимому приему — разрушить сон, в котором что-то пошло не так.
— Уходим! — крикнула охотница.
— Нашла его?
— Нет!
Рухнула люстра. Хрустальные осколки полетели во все стороны сверкающим дождем. Ник покачнулся и, если бы девушка не держала его, — упал бы. Бледное лицо безжизненно, взгляд плывет.
— Ты отправил морока в поездку на «Ноте»! — сказала охотница резко. — Не мог подождать?!
— Извини, не мог.
— Ладно. Уходим. Ты — первый.
— Как скажешь. — Я сделал шаг назад, потом еще один.
И остановился именно в тот момент, когда заметил движение за спиной Кеуты. Из пыли, стеклянных осколков и хаотично разметавшихся обломков выступила девушка с цепью, намотанной на руку, от запястья до локтя. Ее тело было покрыто кровью и грязью, светлые волосы обгорели, так же как ресницы и брови. Она сама выглядела как недавняя жертва злополучного «Либа», а выражению лица могла позавидовать сама эриния Тисифона.[15]
Двойник Кеуты размахнулся, цепь с его руки беззвучно скользнула на пол. Метнулась вперед и обвилась вокруг лодыжки стоящей рядом с Никосом девушки. Та с некоторым удивлением посмотрела на металлический браслет, сковавший ее, взглянула на посмевшую пленить. С потолка осыпалось облако пыли, окутало окровавленную фигуру, уронило на пол. Затем Кеута повернулась ко мне. Светлые глаза блеснули торжеством, усмешка скривила рельефные губы. Морок под личиной охотницы предостерегающе покачал головой и сжал пальцы на горле Ника, давая понять, что мне лучше не двигаться, если я не хочу потерять этого человека прямо сейчас. Цепь на ноге дэймоса лопнула с печальным звоном.
