— Правда? — удивленно спросил Ник. — Что-то не припомню такого… Съел целый каравай, говоришь? А почему тогда в брюхе сытости не чувствуется?
— Здорово, ты, наверное, головой треснулся, — с сочувствием произнес я, — всю память отшибло. Было это, я тебе говорю. А то, что сытости не ощущаешь, так это понятно — мать тебя без обеда оставила. Мол, слопал весь каравай, вот и хватит тебе на день. В следующий раз будешь знать, как воровать!
Ник что-то недовольно пробурчал, но, кажется, поверил в мою версию. Он немного поводил метлой в комнате, разогнал по углам пыль, и пошел убираться дальше. А я с облегчением вздохнул.
Через некоторое время братец вообще ушел из дома — побежал с друзьями в расшибалочку играть. Я залез под кровать и позвал:
— Крыс, крысеныш, иди ко мне!
Мой друг, тихо пискнув, вылез из какой-то щели. Он весь дрожал от страха, его усики нервно дергались.
— Испугался, маленький, — погладил я его. — Ну, ничего, я тебя в обиду не дам! И съесть никому не позволю.
Потом я задумался. Ник может в любой момент повторить свою попытку, а я не всегда бываю дома. Как мне защитить звереныша? Братец ведь тупой, ему не объяснишь, что это не кусок мяса, а настоящий мой друг. Что же делать?
Решение пришло само собой. Я взял клетку, вышел из дома и завернул за угол. За двором у нас росли густые кусты терновника. Вот сюда братец точно не полезет! Я протиснулся в самую их гущу, опустился на землю и поставил клетку. Потом открыл дверцу.
Крыс высунул наружу острую мордочку, осторожно поводил носом, к чему-то принюхиваясь, затем вылез и недоуменно уставился на меня глазами-бусинками: «Что мы здесь делаем, друг?»
— Теперь ты будешь жить здесь, — сказал я, — так надо. А я каждое утро стану тебя навещать и приносить еду. Конечно, в кустах намного хуже, чем у нас дома, зато гораздо безопасней. Ник тебя здесь ни за что не найдет.
Я встал и пошел домой. На душе было тяжело и пусто — только что я остался без своего любимца. Мне будет не хватать его.
Ночью меня разбудил какой-то тихий шорох. Я сплю очень чутко, могу проснуться в любую секунду.
Я услышал легкое попискивание и открыл глаза. Недалеко от меня сидел Крыс. В ярком лунном свете его силуэт был отлично виден. Ночь была жаркой, душной, и я не стал закрывать окно, вот звереныш и влез.
Крыс тихо скользнул на мою кровать, пробежал по одеялу и привычно устроился возле головы. Я улыбнулся, погладил его по спинке и пожелал спокойной ночи. А потом уснул.
Утром Крыса в комнате уже не было — очевидно, он возвратился к себе в домик. И я нисколько не жалею об этом — знаю, что он будет в безопасности. Мне очень хочется верить, что Крыс вскоре снова придет. Если захочет, конечно. Я его жду.
Глава третья Мара и Желтый Глаз
Откуда он появился, никто не знает. Скорее всего, пришел с востока, где еще есть крупные селения и даже, по слухам, нетронутые войной города. Занимался он тем, чем занимаются у нас почти все пришлые — мелкой торговлей. Притаскивал из Старого города разные забавные штучки и продавал на рынке. Я тоже у него кое-что брал, правда, приходилось следить, чтобы вещь не сильно фонила. А то принесешь такую штуку домой и облучишь всю семью…
Свое прозвище он получил за глаза — они у него разные. Правый — нормальный, карий, а левый — желтый и с вертикальным зрачком, как у кошки. Тоже мутант… А так, в целом, он нормальный человек: руки-ноги в порядке, тело не скособоченное, ходит быстро. И даже волосы на голове есть — верный признак, что здоров.
Сколько Глазу лет, тоже никто не знал, но, на мой взгляд, было гораздо больше, чем он говорил сам — не тридцать пять, а, как минимум, все пятьдесят. Хотя выглядел далеко не старым. До него только Мара могла похвастаться своим возрастом, и вот теперь он…
Мару Желтый Глаз сразу невзлюбил — видимо, чувствовал в ней что-то такое… А ко мне относился хорошо, всегда приветливо улыбался при встрече. Он, разумеется, догадывался, что мне тоже далеко не столько лет, на сколько я выгляжу, и уж точно не шесть, раз такими штуками, как у него, интересуюсь. Но первое правило торговца гласит — не задавай лишних вопросов. Для чего человек берет тот или иной товар — его дело, тебя не касается. Твоя задача — выгодно его продать, а что там дальше с ним покупатель делать будет, не твоя забота.
Кстати, товары Желтый Глаз продавал действительно необычные и даже очень редкие. Однажды, например, приволок откуда-то настоящий микроскоп. Это была уникальная находка, учитывая, что во время Большой войны все лаборатории разбомбили. По ним и по научным центрам в первую очередь ударили — чтобы уничтожить ученых. Что было логично: нет науки — некому создавать новое вооружение, а против старого у всех защита давно имелась. Вот и не осталось в Старом городе почти никаких приборов, даже простеньких дозиметров. А они нам так нужны!
Я, допустим, радиацию носом чую, а вот остальные — нет, им приходится все приборами измерять. А дозиметр у нас один на все селение, и берегут его как величайшую ценность. Только глава стражи, господин Пак, имеет право постоянно им пользоваться — проверяет товары на рынке, не грязные ли. И, если вещи или продукты слишком фонят, приказывает их закапать в землю.
Разумеется, никто ничего не закапывает — за небольшую мзду начальник стражи пропускает абсолютно все, даже то, что фонит страшно. Такие товары не то что брать в руки, а находиться с ними рядом опасно. Самому-то господину Паку что — он такие вещи не покупает, проверит все дозиметром, а остальные…
Кстати, если быть точным, начальник стражи на рынке вообще ничего не покупает и деньги не тратит — торговцы сами дают, как некий оброк. И это помимо уплаты налогов в казну и положенной мзды нашим бандитам! Как в таких условиях торговать, уму непостижимо. Вот и приходится продавцам заламывать цены, хотя это очень невыгодно. Люди у нас в основном бедные, каждую копейку считают, и прибыли с них особой не получишь…
Так мы и живем, а точнее, выживаем. Однако я отвлекся, вернемся к рассказу о Желтом Глазе.
Он притащил однажды микроскоп, причем не учебный, не школьный, а настоящий, исследовательский. Большой, со сменными линзами и в очень хорошем состоянии. Я как увидел его, так сразу загорелся взять. Попытался сначала на Глаз воздействовать, как привык, но не получилось. Он, как и Мара, чистке мозгов не поддавался.
Что, в принципе, было понятно — мутанты друг другу в голову залезть не могут, этот фокус срабатывает только с обычными людьми. Но попробовать все же стоило — а вдруг? Желтый Глаз на меня внимательно посмотрел, неодобрительно поцокал языком и произнес:
