— Что?! — инквизитор даже привстал. Согласно Инструкции, он не имел права перебивать обвиняемую, потому что, чем больше она произносит слов, тем легче уловить в ее речах ересь, но не выдержал такого богохульства, — Господь — Создатель! Как он может быть «рассеян» в своих собственных творениях!
Обвиняемая удивленно хлопала глазами, не понимая, почему на нее вдруг стали кричать.
— Ты знакома с Библией?
— Это книга о Боге? Да, мне читал ее отец. У нас дома есть Библия. Но зачем мне понимать Бога так, как его понимают другие? Я могу сама каждый день общаться с ним. Он везде…
— Она язычница, — заключил инквизитор, — а это страшная ересь. Ты согласен, брат?
— Я придерживаюсь мнения, что отчасти, это заблуждение, брат, — ответил епископ, — она просто не познала Бога и не виновата в этом. А я, как пастырь, обязан направить ее на путь истинный…
— Святой Амвросий Медиоланский говорил: «Ты тяжко грешишь, если очень многого не знаешь. Поэтому мы хотим, придя в момент опасности на помощь душам, рассеять незнание, но иметь перед глазами суровейший суд, который препятствует тому, чтоб гордое незнание взяло над нами верх». Слова эти следует трактовать однозначно — не познавший истинного Бога должен быть подвергнут самому суровому наказанию через справедливый суд. Разве не так, брат?
— Нет. Иисус собирал «заблудших овец», и мы должны делать то же самое. Обвиняемая Анна, готова ли ты отказаться от своих лживых воззрений и принять подлинную веру в Господа нашего? Это единственный и вернейший путь к спасению твоей души. Вступи на него… (он чуть не добавил «дочь моя»).
— Познакомьте меня с Вашим Богом, и я полюблю его так же, как своих…
— Это демоны! — воскликнул инквизитор, — не поминай имя Господа всуе! Бог — это только Господь наш Иисус Христос!
— А бабушка рассказывала мне, что Бог везде: в цветах, в деревьях, в животных и птицах, — обвиняемая мечтательно глядела в сторону, — если б она не умерла, мы б до сих пор жили в хижине на берегу ручья, бродили по лесам, собирая травы и разговаривая с деревьями… Ваша милость! — она на секунду воодушевилась, — ее не боялись даже дикие звери! Лисы брали еду у нее из рук!..
— Ваша милость, — подал голос нотариус, — разрешите заметить, что преступлений уже накопилось в избытке для вынесения справедливого приговора.
Инквизитор посмотрел на епископа. Оснований для продолжения процесса, действительно, не осталось. То, в чем сейчас добровольно и, наверное, неосознанно призналась обвиняемая, уничтожало все возможности ее спасения.
Епископ, чтоб не видеть ее лица, сосредоточил взгляд на самом ярком факеле.
— Обвиняемая Анна, — начал он, — мы, епископ и судья веры, проводящие расследование в городе Мидгейм, указываем на то, что в настоящем процессе о Вере порядок судопроизводства не был нарушен. Мы принимаем во внимание, что ты добровольно, без применения пыток произнесла признание по всем пунктам, предъявленных тебе обвинений, но отказалась раскаяться, желая навсегда остаться в своих заблуждениях, о чем мы сожалеем безмерно. Однако мы не можем и не хотим отстраниться от справедливости и терпеть столь великое непослушание и упорство против Божьей церкви. Призывая имя Господа нашего Иисуса Христа, стараясь возвеличить католическую веру, и искоренить еретическое нечестие, нашим окончательным приговором мы предоставляем тебя светской власти для сожжения на костре…
После произнесения этих слов епископ, наконец, оторвал взгляд от факела, исторгавшего багровое, совсем как адское, пламя. Обвиняемая смотрела расширившимися от удивления, полными слез глазами и молчала. Епископ тоже замолчал. Он прекрасно понимал, что уже бессмысленно апеллировать к святому Бернарду, говорившему: «Смиренная слеза возносится к небу и побеждает непобедимых», ибо заранее знал ответ инквизитора: «…с Божьего попущения судьбы человеческие неисповедимы». Тем более, приговор уже произнесен и назван «окончательным».
Епископ вздохнул, возвращаясь к тексту.
— …Приговор должен быть приведен в исполнение не позднее последнего воскресения сего месяца, 1572 года от Рождества Христова.
— Марта! — крикнул инквизитор.
Мучительные минуты до того момента, когда та появилась в дверях, епископ чувствовал, как медленно погружается в прозрачно зеленоватые, как речная вода, глаза обвиняемой. Он вдруг вспомнил, что уже несколько лет, служа Господу во имя спасения своей души, перед которой Тот когда-нибудь откроет небесные врата, не видел настоящей живой воды, так же, как и не слышал птиц, кроме каркающих ворон над монастырским кладбищем и голубей на городской площади…
Голос инквизитора вернул его в привычную обстановку.
— Марта, уведи осужденную в камеру для приговоренных… хотя нет, лучше найди ей отдельную. Она крайне опасна и не стоит заключать ее вместе с остальными.
Марта с удивлением посмотрела на подсудимую, на теле которой не было ни одного следа от пыток, но, тем не менее, ее признали самым опасным еретиком. А, может, в том и дело, что Сатана уже успел залечить все раны?.. Но, в конце концов, не ее дело, разбираться в таких тонкостях. Она развернула девушку лицом к двери и слегка подтолкнула в спину.
Епископ мысленно умолял Анну обернуться, но она так и вышла с низко склоненной головой. Он почувствовал, что без ее взгляда в нем, вроде, оборвался какой-то жизненно важный орган и дальнейшее существование сделается неполноценным. Пытаясь избавиться от наваждения, воздел глаза к небу. …Господи, укрепи мою веру и дай силы справиться с искушением, насылаемом дьяволом по твоему Божьему попущению. Не дай помутиться моему рассудку… Аминь.
Успокоенный, он снова перевел взгляд на дверь, в которую уже втащили визжащую и упирающуюся женщину. Ее плечи, спину, ягодицы покрывали кровавые рубцы, а кисть левой руки распухла и почернела.
Как только конвоиры оставили ее, женщина повалилась на колени со словами:
— Я не в чем не виновата! Господь наш, за что ты покинул меня и наслал испытания, коих я не в силах выдержать?!..
— Обвиняемая Катерина Брамс, — произнес инквизитор, как ни в чем не бывало, — ты подозреваешься по тяжкому подозрению в умертвлении некрещеного младенца мужского пола, украденного у досточтимого господина Иоганна Вальда, жителя города Мидгейма; также в наведении порчи на его жену и корову, о чем имеется достоверная денунциация господина Вальда и другие веские доказательства.
Вчерашнего дня ты была подвергнута легкому испытанию пятьюдесятью ударами плети и пыткой «испанским сапогом» без нанесения кровопролития, однако не подтвердила, выдвинутые против тебя правдивые обвинения, как и не смогла опровергнуть их. На основании этого Святой суд принимает следующее решение… — инквизитор вопросительно посмотрел на епископа, но мысли того, опутанные тяжелым туманом, застряли в средней части головы, где располагались клетки силы воображения. Он представлял, что до завтрашнего утра, когда Анну повезут на площадь, он еще имеет шанс…
