Раза два мне пришлось отказываться от заказа на том основании, что сюжетный лабиринт не предусматривал ожидаемого результата. Получив исчерпывающий аргументированный ответ, работодатели заплатили мне за отказ, как за полноценно выполненную работу…
Так я стал хоть и неизвестным, но одним из наиболее высокооплачиваемых писателей страны. Я купил себе дом. И первым делом я нанял домработницу, которая раз в неделю должна была убирать, гладить постиранное белье, ну и так далее. По мне так нет более бесполезного занятия, чем уборка. Уберешь все, вылижешь, а через неделю начинай сначала. Поэтому, каждый раз, беря в руки пылесос, я чувствовал себя Сизифом, а во время генеральной уборки – генеральным Сизифом. Не удивительно, что первым делом я возложил именно эту обязанность на чужие плечи. Затем я избавился от машины. Я никогда не любил сидеть за рулем, и когда у меня появилось достаточно денег, чтобы можно было не экономить на такси, я отправил права в унитаз. Благо, их срок годности подходил к концу, а получать новые мне не хотелось. Чуть позже я начал питаться только в кафе и ресторанах и периодически заказывать еду на дом.
Я даже всерьез начал подумывать о поиске Родины. Несмотря на то, что я родился, вырос и всю жизнь прожил в Аксае, свою Родину я видел где-нибудь на далеком теплом острове. Я рисовал себе в воображении тихий домик недалеко от океана, во дворе пара-тройка кустов марихуаны. Рядом кафе или ресторанчик, где можно прилично питаться. И чтоб никакой демократии, никакой любви к президенту, никакой политкорректности или победы феминизма. И чтоб ни одна сволочь не лезла в чужие дела.
Раньше, благодаря железному занавесу таким раем на земле для нас была заграница. Там в нашем понимании текли молоко и мед, а колбаса рождалась прямо в магазинах. Оставалось только найти способ вырваться из цепких лап родной страны. Потом, когда занавес рухнул, стало выясняться, что там тоже не все так гладко. Что там такие же дебильные, как и у нас, законы, но там их надо исполнять, а для этого надо быть как минимум слабоумным.
Ну да мысли о Родине все больше были мечтами. У меня были деньги, была непыльная работа. Были люди, которые старательно оберегали меня от реалий постсоциалистической комсомольско-буржуазной действительности, лишь бы только я не отвлекался от писательского труда.
Первое подтверждение того, что мои работодатели – люди серьезные, я получил при покупке дома. Надо было идти в такие доставшиеся нам от темных времен столпы бесчеловечности, как горгаз, паспортный стол и так далее. У меня же с детства стойкая аллергия на всякого рода казенных людей. Разумеется, охватившее меня уныние не могло не отразиться на работе.
Не успел я сдать очередной заказ, как позвонила Алина.
– Что с тобой? – спросила она. Мы уже были на «ты», хоть я ее ни разу еще не видел.
– Ты что, забыл, что я решаю проблемы? – спросила она, когда я изложил ей положение дел.
– Я думал ты… это… только по работе, – растерялся я.
– Я приставлена к тебе для того, чтобы решать все проблемы, мешающие писать.
На следующий день после этого разговора какой-то парнишка принес мне все нужные договоры, заключенные без моего участия и записку, в которой говорилось, что мне также не стоит думать ни о чем, включая оплату коммунальных услуг. Наверно, мне многое могло бы сойти с рук, но я предпочел это не выяснять – зачем испытывать терпение тех, у кого оно может быть не безграничным?
Правда, при всем своем желании никто не мог избавить меня от грязи на дорогах, от грохочущей музыки из машин, от орущих диким голосом детей, от вечных выключений света или воды… А с другой стороны, никто ведь не гарантировал, что вновь обретенная Родина лишена своего местного отравляющего жизнь набора удовольствий? Не зря же Шекли написал «Билет на планету Транай».
Второй раз Алина позвонила, чтобы устроить мне небольшой разнос. Работа отнимала у меня часа по четыре в день, и в свободное время я писал небольшие рассказы, которые размещал на своем сайте в интернете. Я только выложил рассказ о тайном обществе, члены которого с целью увести различных эзотерических туристов и прочих искателей истины от действительно охраняемых секретов, создавали лжеартефакты вроде тех лемурийцев, которых видел, а затем описал в своих книгах Мулдашев.
– Я звоню сказать, – начала она без предисловий, – что в своем последнем рассказе ты затронул весьма щекотливую тему. Нам пришлось во избежание проблем кое-что в нем подправить. Тебе же не нужны проблемы?
– Нет, мне проблемы не нужны, – ответил я, вспомнив размышления Роберта Уилсона о том, что Лавкрафт загадочно умер из-за того, что слишком откровенно писал о том, о чем посторонним людям знать не положено.
– Вот и хорошо. А раз так, давай ты будешь высылать все свои тексты сначала мне, а я сама уже буду выкладывать их в интернете. Ну а если учесть, что такой договоренности у нас с тобой не было, мы готовы предложить тебе компенсацию за эти неудобства в виде повышения твоего гонорара на двадцать процентов. Идет?
За двадцать процентов я готов был вообще все сжечь и больше не писать ничего лишнего. Тем более, что этот вопрос они вообще могли решить в приказном порядке.
На первый взгляд заказ показался мне простым, как семь копеек. Обычная слегка запутанная мелодрама. Муж, жена, любовник, любовница, дети, родственники, бизнес… Сто сорок какие-то серии подобной мути всегда идут как минимум по одному из телеканалов. К тому времени я научился щелкать такие задания на раз, два, три. Но стоило мне начать выстраивать сюжетный лабиринт, как видимая простота обернулась неимоверной структурной сложностью. Мало того, что по степени запутанности лабиринт был сравним с картой автомобильных дорог Москвы, так он еще и открывался пошагово. То есть, находясь в одной из узловых точек сюжета, я мог видеть только варианты следующего сюжетного хода, но не дальше. А это значило, что для того, чтобы добраться до заданного варианта финала, мне надо было переписывать этот рассказ снова и снова несчетное множество раз. И это еще не все. Сюжетный лабиринт был нестабильным! То есть он мог в любой момент по воле случая сам поменять свою конфигурацию, сведя на ноль все мои старания. Промедитировав над заданием что-то около недели, я позвонил Алине.
– Похоже, у нас серьезная проблема, – сообщил я.
– Что у тебя?
– Последнее задание невыполнимо.
– Что значит невыполнимо?
– Ну это как в физике задача на взаимодействие трех и более тел.
– И что, ничего нельзя сделать?
– Единственный вариант решения состоит в написании бесконечного числа текстов на заданную тему, а это потребует времени, сопоставимого со временем существования вселенной.
