Но не зарабатывать, поскольку никто не работал ради денег. Чем дольше он думал, тем труднее казалась ему проблема. Не было ничего, что он мог бы делать и что заинтересовало бы людей Урии. Хуже того, он в их глазах будет выглядеть инвалидом. Мужчины и женщины, гуляющие по улицам Диото, могли предвидеть события собственной жизни, а у него не было такой способности, и все указывало на то, что он никогда ею не обзаведется. Может, это было результатом мутации, которая проявилась внезапно и быстро распространилась среди человечества? А может, эта способность присуща всем и ее можно развить упражнениями?
Как бы то ни было, это означало, что в контактах с людьми Урии он никогда и никого не сможет захватить врасплох. Впрочем, за одним исключением.
Он знал отдаленное будущее планеты.
Через шесть месяцев орда Бестий радостно бросится в атаку на Диото, преследуя свои жертвы в лабиринте пространства и времени. Быть может, способность предвидеть будущее даст людям минутную передышку, но не более.
Это давало неплохую возможность поторговаться. Он может предупредить власти планеты, посоветовать полную эвакуацию Урии или же попробовать усовершенствовать придуманные Солнечной Державой методы борьбы против Бестии. Однако это было рискованно — уриане могли его просто-напросто повесить.
Он выбросил за ограждения пустые банки и смотрел, как они падают. Ничто не тормозило их падения. Значит, антигравитационное поле действовало только на живые организмы. Может, нервная система подсознательно отдавала нужные распоряжения. Корсон не представлял себе устройства, которое могло это делать.
Он встал и снова пошел бродить по городу, надеясь найти межзвездный космопорт, место, где стартуют галактические транспорты или садятся транспространственные корабли, и попасть на борт одного из них, хотя бы и силой. Если его задержат, у него всегда есть выход — рассказать о Бестии.
Корсон уже познакомился в общих чертах с планом города, и он показался ему удивительно неуклюжим. В его эпоху все военные базы были построены по единому проекту: одни дороги предназначались для машин, другие — для пешеходов. Здесь этого не было. Возможность предвидеть события повлияла и на правила движения. Он вспомнил экипаж, с которым недавно едва не столкнулся. Водитель не предвидел его появления на дороге; значит, чтобы предвидеть, уриане должны были делать какое-то усилие. А может, эта способность дана не всем в равной степени?
Он попытался сосредоточиться и представить, что сейчас произойдет. Вот идет пешеход. Он может пойти прямо, повернуть направо, прыгнуть вверх или вниз. Корсон решил, что тот повернет, но человек пошел прямо. Корсон повторил опыт, но вновь безуспешно.
И еще, и еще раз.
Неудач было слишком много! Может, какой-то блок в его нервной системе делал предвидение невозможным?
Он стал вспоминать давние интуитивные решения, которые в решающий момент какой-нибудь схватки, словно молния, вспыхивали у него в мозгу. Случаи, которые скоро забываются и которые называют простыми совпадениями.
У него была твердая репутация счастливчика. Его товарищи часто подшучивали над его везением, и, похоже, напрасно: он был жив, а они все погибли. Может, на Урии везение стало измеримой величиной?
Легкий экипаж остановился перед ним, и Корсон инстинктивно отпрянул. Мышцы напряглись, ноги согнулись, рука метнулась к левому плечу. Он не тронул оружия, поскольку в аппарате была только одна пассажирка — молодая красивая брюнетка — и явно безоружная. Она улыбнулась ему.
Корсон выпрямился и вытер пот со лба. Молодая женщина жестом пригласила его в экипаж.
— Жорж Корсон, не так ли? Прошу вас.
Чтобы дать ему войти, борт аппарата как бы смялся, как если бы был из ткани или искусственного материала, подвергшегося действию термических лучей.
— Кто вы? Как меня нашли?
— Антонелла, — ответила она. — Это мое имя. А сказала мне о вас Флория Ван Нелл. Мне захотелось с вами встретиться.
Он заколебался.
— Я знаю, что вы войдете, Корсон. Не будем терять времени.
Он едва удержался, чтобы не уйти. Можно ли обмануть способность предвидения? Но женщина была права — он действительно хотел войти. Ему уже надоело одиночество, и он чувствовал потребность поговорить с кем-нибудь. Для опытов еще будет время. Он сел в аппарат.
— Приветствуем вас на Урии, мистер Корсон, — несколько церемонно сказала Антонелла. — Я должна принять вас.
— Это официальная миссия?
— Можете называть и так, если хотите. Но мне это доставляет удовольствие.
Аппарат набрал скорость, он двигался без видимого участия молодой женщины. Она улыбнулась, показав ослепительные зубы.
— Куда мы летим?
— Предлагаю небольшую прогулку вдоль берега моря.
— Вы меня куда-то забираете?
— Но не в те места, где бы вы не хотели оказаться.
— Пусть будет так, — сказал Корсон, опускаясь на подушки, а поскольку они покидали Диото, добавил: — Вы не боитесь? Флория рассказала вам обо мне?
— Она сказала нам, что вы обошлись с ней немного грубо, и она не знает, обижаться на вас или нет. Пожалуй, больше всего она обиделась на то, что вы ее оставили. Эхо здорово задевает самолюбие.
Она снова улыбнулась, и он расслабился. Он ей верил, непонятно почему. Если ее выбрали для приема иноземцев, выбор, следует признать, был безошибочен.
Корсон повернул голову и снова увидел огромный пирамидальный гриб Диото, который, казалось, покоился на двух сверкающих колоннах вертикальных рек. Море дышало, прибой омывал прибрежную полосу. Небо было почти пусто. Прозрачная радуга, словно зыбкое облако, окружала город.
— Что вы хотите обо мне знать? — резко спросил он.
— Ваше прошлое нам безразлично, мистер Корсон. Нас интересует ваше будущее.
— Почему?
— Вы не догадываетесь?
Он на несколько секунд закрыл глаза.
— Нет. Я ничего не знаю о своем будущем.
— Сигарету?
Он взял из ее рук овальную коробочку, вынул сигарету. Сунул ее в рот и затянулся, ожидая, что она зажжется сама. Антонелла щелкнула зажигалкой, и Корсона на мгновенье ослепило.
— Что вы собираетесь делать?
Он потер глаза и затянулся. Это был настоящий табак, совершенно непохожий на водоросли, которые он курил когда-то во время войны.
— Покинуть эту планету, — машинально ответил он и тут же прикусил язык. Однако светящаяся точка двигалась перед его глазами, словно попавший на сетчатку блеск зажигалки выгравировал на ней сложный рисунок. Внезапно Корсона осенило, и он потушил сигарету о пульт управления корабля. Потом закрыл глаза и так сильно нажал на них, что увидел стартующие ракеты и взрывающиеся солнца. Его правая рука поползла под тунику к оружию. Блеск зажигалки был не простым блеском. Его гипнотическое воздействие совместно с наркотиком в сигарете должно было развязать ему язык. Но тренировки сделали его психику устойчивой к таким сюрпризам.
