– Не-е-ет, не всегда, – не соглашалась Джулия. – Если б он не открыл машину и не показал мне свое сиденье, я не смогла бы опомниться. Это был изъян, за который зацепилось мое ускользающее сознание. Я ведь судорожно искала в нем какой-нибудь изъян. А если бы этого куска поролона в машине не было?! Может быть, я слишком долго была в обществе роботов? Боже мой, я была готова броситься на шею первому встречному, о котором ничего, ровным счетом ничего не знаю! И только потому что у него такие сочные губы и красивые ноги. И волосы… И глаза… И плечи… Боже мой, что это со мной?
– Ну, если так, – засмеялась доктор, – может быть, вам надо было уступить своим желаниям? Судя по всему, это был волне привлекательный мужчина.
– Вполне! – произнесла Джулия и внезапно как будто очнулась. – Нет, доктор! Мне вашего гормонального лечения больше не надо! Я хочу обратно – в свою прежнюю спокойную жизнь с роботами-помощниками. В жизнь, в которой нет места для незнакомцев на заправочной станции.
– Давайте сделаем так, – не сдавалась доктор. – Продолжайте назначенное лечение в течение двух недель и наблюдайте за своими эмоциями. А вдруг это чрезмерно сильное желание было случайностью? Давайте проведем еще один эксперимент, давайте проверим. А в следующий раз поговорим и решим, что делать.
– Хорошо, – нехотя согласилась пациентка.
– Ну, вот и славно! Сейчас робот-медсестра выпишет вам новый рецепт, – с облегчением выдохнула доктор Лайт и проводила пациентку до двери.
С ума можно сойти, какие странные пациенты попадаются! Ну надо же – верни ее назад, в то время, когда она рыдала в голос о том, что не чувствует себя женщиной… Это еще хорошо, что удалось справиться с этой комедийной сценой!
С этими мыслями доктор Лайт взяла со стола телефон и выбрала опцию «Робототерапия».
– Сорвалось с Джулией, – сообщила она в трубку. – Да нет, андроид получился что надо… И внешность того предложенного вами актера – как его там… ах, да, Антонио Бандераса! – тоже сыграла свою роль. Робот у вас прекрасно получился. Только вы перестарались с изображением реальной жизни: с этой старой машиной. И на какой только свалке вы ее раскопали! Джулию остановил кусок поролона, торчащий из сиденья… Да-да, именно так! Вы перестарались… Нет-нет, мы ни в коем случае не будем на этом останавливаться. Пациентку необходимо вернуть к нормальной жизни, одной гормональной терапии ни в коей мере недостаточно! Она должна заново почувствовать жизнь и все краски любви… Нет-нет, она ничего не заподозрила. В следующий раз андроид может найти ее на той же заправке. Пусть так же отправит сигнал роботу-продавцу, чтобы тот отключил подачу электричества… Да-да, конечно, в следующий раз пусть появится на современном беспилотном грузовичке. Вот еще что я думаю: пусть попросит ее отпраздновать покупку новой машины вместе. И посмотрим, что будет… Да, чуть не забыла. В грузовичке должна быть очень просторная комфортабельная кабина. И никакого поролона!
Мне не снились сны. Я бы даже сказала, что никогда не снились… Если бы не тот единственный, который я помнила очень хорошо. Это был странный сон: в нем я появлялась на свет. Каким-то неведомым образом, как это бывает во сне, я знала, что происходит. Темнота окутывала и кружила-кружила меня в неведомом вихре. Голову сдавливало, как тисками. Казалось, что сейчас она разорвется на миллионы мелких осколков… И тут возникала невероятно яркая вспышка. Взрыв? Нет, это был всего лишь искусственный свет. Ослепленная, я ничего вокруг не различала. Голова, казалось, звенела от света.
– Так сколько записать-то? – слышала я сквозь невозможную белизну.
– Пиши: «Сто», – отвечал мужской голос.
Я была уверена, что это произносил он, мой отец. Он говорил что-то еще, но я то ли не понимала, то ли не могла расслышать. Через мгновение мои глаза привыкали к свету, и его лицо принимало очертания. Во сне я знала, что вижу его впервые в жизни. Он смотрел на меня и улыбался…
Сон был таким реалистичным! Можно было бы подумать, что я действительно помнила, как появилась на свет… Если бы только не было этого диалога. Не могла же я, едва родившись, понимать речь! Да и какое отношение число сто может иметь к моему рождению? Чепуха какая-то! Тем не менее, это число стало моим любимым. Я находила на небе сто звезд, запоминала названия ста динозавров, решала сто задач по занимательной математике.
Может быть, поэтому привлекла когда-то мое внимание книга «Сто вопросов о роботах», которую дал мне почитать отец. Будучи ученым и профессионально занимаясь робототехникой, он мог разговаривать о роботах часами. Благодаря «Ста вопросам» я погрузилась в эту науку еще в школе. Позже, в университете, мои интересы сместились с технических аспектов создания роботов на проблемы, связанные с сосуществованием с ними. Меня занимал вопрос: не создает ли человечество конфликт, внедряя роботов в повседневную жизнь?
Однажды я услышала по телевизору, что в рамках беспрецедентного эксперимента среди нас уже в течение нескольких лет проживают сто неотличимых от человека андроидов. Эта информация подтолкнула меня к серьезному исследованию. Результатом его стала статья «Сто рисков, связанных с использованием роботов». Я отправила работу в университетский научный журнал, и ее сразу же опубликовали.
Это была моя первая публикация, и оказалось совершенно неожиданным, что статья вызвала огромный резонанс. Ее цитировали в научных и популярных изданиях, обсуждали на форумах, и даже упоминали в телевизионных ток-шоу. Все вокруг поздравляли меня с успехом, только отцу возникшая шумиха совсем не нравилась. Я понимала, почему: если в результате проводимых дискуссий правительство решит сократить размеры инвестиций в робототехнику, отец может оказаться без работы. Конечно, нельзя сказать, что это было для меня сюрпризом, или что я не подумала о последствиях прежде, чем отправить статью в журнал. Я подумала. Но истина была дороже!
То, чего больше всего опасался отец, однажды произошло: конгресс запретил создание роботов, неотличимых от человека. Президент объявил, что все экспериментальные андроиды должны быть доставлены в ближайшие отделения полиции в течение суток. Услышав обращение главы государства по телевизору, отец побелел от негодования: в его лаборатории был такой робот. Он как-то проговорился мне об этом. А значит, президент прерывал его исследования. Я не знала, как его утешить и просто молчала. Он тоже, казалось, ничего не хотел со мной обсуждать. Но, допив утренний кофе, скомандовал:
– Одевайся. Мне необходима твоя помощь.
Долго уговаривать меня не пришлось: я только рада была оказаться хоть чем-то полезной. Ясно было, что мы ехали забирать того самого человекоподобного андроида! Но я совершенно не предполагала, где именно он находится.
