возвращался…
— А… ну да… — сообразил тот. — И в магазине тогда…
— А что в магазине?
Пришлось рассказать о том, что приключилось в магазине примерно месяц назад.
— Н-ну… это мы проверим… — с сомнением сказала она. — Сопровождающие — люди подотчётные, должен был сохраниться график… схема перемещения… Но даже если не тот! Даже если он остановился у вашей двери случайно! Вернулся же… А потом ещё раз вернулся… Когда вы его на прогулку выводили… Может, и сейчас вернётся! То есть ваша задача — караулить у порога. И всё! Кроме того, имейте в виду, за поимку назначена награда…
— Какая?
Алевтина Валерьевна подозрительно оглядела углы, в одном из которых, следует заметить, предательски белел обрывок бумажной гирлянды, и, понизив голос, назвала весьма впечатляющую сумму. Нестор даже присвистнул. Потом насупился. Поиграл желваками.
— Допустим, придёт, — сказал он. — И куда мне с ним?
— Никуда. Впустите в квартиру, запритесь и дайте нам знать.
— Договор составлять будем?
— На участие в поиске? Да, конечно!
* * *
Оставшись один, Нестор выпустил дурилку из шкафа, а сам удалился на кухню, где машинально ополоснул под краном стопку, из которой пила очкастая инструкторша. Хотел отправить в сушилку для посуды, но потом раздумал и, покряхтев, наполнил вновь — по самый краешек. Присел к столу, поразмыслил угрюмо. Стопка стояла перед ним нетронутая.
Сумма была озвучена такая, что иной за неё не то что дурилку — отца родного продаст. Интересно, объявление о награде они разгласили уже или пока надеются сами найти, не вмешивая в это дело посторонних? Наверное разгласили…
Тогда, получается, каждая минута на счету.
Что-то тем не менее мешало ему достать телефон и связаться с оператором. Ну понятно: привыкли к Куклёнку… за неделю-то… стал почти членом семьи… И что?
Всё равно ведь проговорятся! Дашка — та ещё, может, и смолчит, а уж Машка-то наверняка хвастаться начнёт в садике… А детишки взрослым расскажут… А взрослые уже в курсе насчёт награды… И что тогда? Припрутся дяденьки с ордером, найдут, увезут — и прощай, денежка… Да уж, крепко, видать, все переполошились, раз этакие бабки обещаны!
Тянуть нельзя, надо решаться. Воплей не избежать в любом случае — так что выход один. Позвонить сейчас, сказать: пришёл, забирайте. А дочерям объяснить, что язык надо было держать за зубами… То есть как это не проболтались? А откуда ж они тогда узнали? Конечно, проболтались! Кто-то из вас двоих и проболтался! Ну и нечего теперь хныкать…
В кухню вошёл дурилка и сел напротив. Нестор взглянул в его нарисованные синим фломастером глаза с ресницами, и что-то стало ему совсем скверно.
Опрокинул стопку. Не полегчало.
* * *
Глупость, понятно, невообразимая, но с оператором Ступицын так и не связался — решил сначала дождаться жены.
— Звони! — сказала та, привычно округляя глаза. — Прямо сейчас звони! Пока не поздно!
— А девчонки?
— Девчонок я беру на себя…
Ну просто камень с души упал!
Набрал номер, включил на всякий случай громкую связь, чтобы и супруга всё слышала.
— Короче, так… — мрачно сообщил он. — Объект вернулся. Сейчас находится в квартире. Приезжайте, заберите…
— Заберём, Нестор Маркелович, непременно заберём… — издевательски, как показалось Ступицыну, ответил оператор (и если бы только показалось!). — Только вот со звоночком своим вы, к сожалению, опоздали. К вам уже выехали…
— Говорила тебе! — заголосила жена. — Сразу! Сразу надо было!..
— Верное замечание, — присовокупил не без иронии оператор — и отключился.
— У, тварь очкастая!.. — прорычал Нестор, надо полагать, имея в виду Алю Валерьевну, и с такой силой стиснул сотовый, что ещё немного — посыпались бы на пол одни пластиковые обломочки.
Раздул ноздри, кинулся в детскую. «Так не доставайся же ты никому!» — написано было на его широкой мордени.
И, как знать, не завершилась ли бы история Куклёнка падением из окна четвёртого этажа на шершавый асфальт, но тут в замке входной двери зачирикал ключ: Даша забрала Машу из садика раньше времени.
— Пап, ты куда его?
Опомнился, огляделся одичало.
— В шкаф… — хрипло выдохнул он. — Сейчас за ним приехать должны! Забрать хотят…
— Кто?
— Нехорошие люди…
Заперли Куклёнка в шкаф, подобрали бумажные резные обрывки, чтобы нигде ни единой улики, стали ждать. Супруги притихли в большой комнате, дочурки — в детской.
Ожидание было недолгим. Нехорошие люди заявились в составе пяти человек: двое полицейских с какой-то бумагой, змея подколодная Аля Валерьевна и разнополая пара штатских — то ли сотрудники, то ли понятые.
— Где он?
— Понятия не имею, — похабно ухмыльнулся глава семейства, глядя в линзы её очков.
«Ишь, раскатала губёнки! — добавил он про себя. — Видали? Награду ей за поимку…»
— Где он?!
— На улице!.. Выгнал я его. Как только оператор ваш сказал, что обуют меня с наградой, — так и выгнал!..
— Уволить… — простонала Аля. — Кретин… Болтун… Дегенерат…
— Давно выгнали? — деловито осведомился один из пришедших — то ли сотрудник, то ли понятой.
— Да сразу после звонка.
— Не может быть! — решительно сказал спросивший. — Тогда бы мы его во дворе перехватили!
Полицейские со скукой прислушивались к диалогу.
— Ну так что? — чуть не позёвывая, осведомился один. — Обыск проводить будем?
— Будем!!!
Полицейские вздохнули и без особого рвения приступили к обыску.
Дочурки, обмерев от ужаса, смотрели, как нехорошие люди заглядывают за шторы и открывают кладовки. Нестор тоже молчал. Супруга причитала и грозила обратиться в суд.
Добрались до шкафа.
— Откройте.
Ступицын стиснул зубы и достал ключ. Всё равно ведь взломают.
— Не трогайте!.. — взвизнула Маша, и обе дочурки кинулись к шкафу, прижались спинами к дверцам.
— Не отдадим!.. Он наш!..
— Да уберите же детей наконец!
Всхлипывающая жена кое-как увела разревевшихся девчонок в детскую.
Открыли одну дверцу, вторую…
Шкаф был пуст.
* * *
Возможно, кому-то об этом
