– Да-а-а! Да-а-а! Да-а-а! – орал во всё горло, от осознания того, что хоть и немного поднимался по стене, но шел «соло». И покорил эту вершину!
Наконец адреналин схлынул, я поднялся, оглядываясь. Вид отсюда ещё лучше. И чего поперлись на этот уступ на стене? Лень по пологому склону подняться было?
Так, вся площадка почти плоская. Только посередине торчит каменный выступ, похожий на табурет или тумбу в бассейне, у которого я и отходил от трудного восхождения.
Посмотрел на часы. Ого! Я поднимался всего двадцать минут, а казалось, часы прошли! Как там Савин, Переходников и Расулов себя чувствуют? Для них, наверное, тоже это время как вечность длится.
Подошел к краю обрыва и глянул вниз.
– Олег, Ильяс! Я наверху. Как вы там?
– Нормально, – отозвался Савин.
– А ты чего орал? – кричит Ильяс.
– От восхищения.
– Что дальше?
– Я сейчас за веревкой сбегаю. Потом вас вытаскивать буду.
Быстро спустился к бревнам, схватил веревку, забрался обратно на скалу. Бухта выглядела солидно. Сколько тут метров? Начал просматривать её состояние, заодно считая метраж. Немного потертая, но не рваная, а длины… двадцать метров. Отлично! Хватит и с запасом. Только…
Опять внимательно осматриваю верхушку скалы. Ну и ситуация! За что веревку-то закрепить? Обошел гранитный выступ. А что, раз больше вариантов нет, используем этот валун. Петлёй закрепляю один конец за каменный выступ, пробую на крепость узел. Держит нормально, не соскальзывает. Второй конец веревки травлю вниз. Легкое подергивание означало, что она поймана, но тут веревка резко натянулась. Они что, лезть сюда собрались?
– Эй, там, внизу, – ору я, – лезть не надо.
– Почему?! – прокричал Расулов снизу. – Я смогу свободно залезть…
– Нет, сиди пока там. Я спускаюсь. Держи веревку, но не натягивай.
М-да, легко сказать – спускаюсь. Пока просто стоял у края, было всё в порядке, а как обмотался веревкой, так холодок вдоль хребта побежал. Давненько уж свой страх мне не приходилось ломать. Забыл, что это такое…
Шагая за край, шепчу: «Господи, помоги!»
Вниз спустился быстро, хоть и пришлось травить веревку медленно, но, может мне это так показалось? Пока проходил стену, разглядывал те выступы и трещины, по которым лез вверх. Сейчас они почему-то выглядели не совсем удобными. И как я за них цеплялся? Да и неважно теперь.
На уступе ничего не изменилось. Разве что Ильяс стоял и веревку держал, прижимаясь к стене. Переходников так и сидел с закрытыми глазами, спиной к граниту приклеенный. Савин тоже вжимался, только пялился на меня, будто видел во мне что-то необычное.
– Когда ты там заорал, – ворчит Олег, – я уж подумал – все, сорвался.
– Ага, – отвечаю, – и как-то незаметно мимо пролетел. Ильяс, веревку отпусти.
Я стравил остатки альп-шнура, глянул вниз и кивнул – хватает. Повернулся к друзьям.
– Сейчас мы начнем спускаться. Там, – я показал пальцем в сторону осыпи, – всего шесть метров. Совсем немного. Пойдем по очереди. Показываю как…
Поднимаю высоко правую ногу и обматываюсь веревкой, зажимаю её у бедра и, выпрямившись, отрываю левую, зависая в полуметре от площадки.
– Вот таким макаром, – я начинаю стравливать веревку, одновременно поясняя, – только спускаться надо медленно, иначе будет ожог от трения.
Расулов и Савин кивнули. Женька тоже, однако, этот эстет глаз так и не открыл. Ладно, повторим.
– Евгеша, смотри… смотри!
Наконец тот открывает глаза. Повторяю ещё пару раз. Вроде поняли.
– Первым идет Ильяс, затем Олег, потом Жека, я последний.
– Ильяс, давай.
Он берется за веревку. Помогаю ему обмотаться.
– Попробуй сначала…
– Нет, давай сразу. Я знаю, как спускаться дюльфером.
– Да ну?! – Сюрприз на сюрпризе. Скалолаз хренов. – Тогда давай. Там, на осыпи, осторожно ступай. Как спустишься, следующего жди. Страхуй на всякий…
Вместе перешагиваем через Переходникова, я поправляю веревку и говорю:
– Только не спеши, хорошо?
– Ладно, Серег, – кивает Расулов и начинает осторожно травить веревку. Контролирую его спуск, готовый подсказать и подстраховать, но Ильяс благополучно достиг осыпи, распутался и глянул вверх.
– Нормаль, жду тут.
Я обмотал Олега.
– Помни, – напоминаю ему, – не спеши.
– Постараюсь…
Савин, опираясь о край, нависает над краем и медленно съезжает вниз. Я придерживаю веревку у стены и смотрю на спуск друга. Олег тоже благополучно достиг осыпи. Он, отпустив веревку, почти садится на камни и, шурша ими, сдвигается в сторону.
– Поднимись к бревнам и жди там. – Кричу я вниз Савину. – Тут Ильяс один справится.
Олег лезет по камням вверх, Расулов приготовился принимать следующего. С Переходниковым, похоже, придется повозиться.
– Жека, – приседаю рядом с ним, – надо спускаться.
– Б-б-боюсь, – отстукивает он челюстью.
– Знаю, что боишься, и не только ты. Олег боится. Ильяс тоже. Я боюсь. Но надо побороть свой страх.
– Серег. Я знаю, я… виноват. Но не могу…
Вот дьявол, хоть силой обвязывай и спихивай. Может действительно, обвязать и спустить? Только силёнок у меня не хватит. Евгеша сильно напуган и будет цепляться за всё подряд, так что надо уговаривать.
– Тут же не высоко, всего шесть метров, как у тебя дома на третьем этаже. Я и Ильяс тебя страховать будем.
Но тот мотает головой. Глаза закрыты. А если ему глаз и не открывать? Хотя бы пока…
– Значит так, Жека, глаза не открывай. Представь, что ты сейчас у себя дома на балконе сидишь.
Лицо у Переходникова кривится – трудно ему сейчас что-то представить.
– Сейчас ты, не открывая глаз, повернешься и, опираясь на стену, встанешь. Я рядом, буду помогать тебе. Ну… – и тяну его за плечи.
Женька всхлипнул и начал поворачиваться. Сел и вжался лбом в гранит. Есть прогресс!
– Так, хорошо, – придерживая его, начинаю тянуть вверх, – вставай.
Очень медленно поднимается, буквально по сантиметру перебирая руками вдоль стены. Выпрямляется не до конца, оставшись чуть согнутым. Но и это хорошо.
– Вот так, отлично! – подбадриваю его я. – Теперь ногу подними… поднимай ногу-то.
Но Женька стоял и больше не двигался. Тогда я сам приподнял его ногу, пропустил верёвку между ног, обвел ею правое бедро, а затем, оторвав руку от скалы, через грудь и левое плечо опустил за спиной.
– Держи, – я попытался сунуть верёвку в правую руку.
– Не могу… – простонал Переходников.
– Можешь! – обозлился я. – Не веди себя как тряпка. Нам нельзя тут сидеть. И так долго валандаемся. Хочешь, чтобы мы из-за тебя в последний раз в поход классом ходили?
