Шон Мерфи - Время новой погоды

Мечтатели попросили Присциллу-Предсказательницу о еще одной, последней, консультации перед тем, как все они покинули Байю.

– Что вы видите? – спросила Ронда, заглядывая в хрустальный шар через плечо Присциллы. Сама Ронда смогла увидеть там лишь крохотного Санта-Клауса, сидящего в санях посреди целого вихря вьющихся вокруг него снежинок.

– Я вижу то, что могло бы случиться через много лет… – произнесла предсказательница голосом, в котором отчетливо звучал странный восточноевропейский акцент; ее татуировки, казалось, кружатся на коже ее рук и ног, словно обретя собственную, отдельную жизнь. – А еще я вижу то, что не могло бы случиться никогда. Я вижу то, что мы могли бы сделать или уже сделали, но на то, чтобы завершить это, нам понадобилось бы прожить тысячи жизней. Я вижу конец и начало и середину всех вещей… И, – тут она пожала плечами, – я вижу, что существует великолепная вероятность того, что мы едем в самую настоящую ловушку. Но если мы останемся здесь, нас все равно скрутят в бараний рог. Поэтому я предлагаю паковать вещи и отправляться в дорогу.

Так что им просто больше ничего другого не оставалось, как снова пуститься в путь, ехать все дальше и дальше, вперед, к некоему священному граалю, до которого им, возможно, никогда не удастся добраться.

«Корпорация Америка», расширяя программу исследования времени в надежде получить будущие доходы как можно быстрее, рассматривает вероятность полного упразднения настоящего момента.

«Если окажется, что это возможно, – утверждает представитель прикладной науки

Дж. С. Смизеринс, – мы можем ожидать ускоренного возрастания нормы прибыли по всем инвестициям, а также беспредельного процветания для всех!»

– Мы не знаем, откуда мы явились, не знаем, куда идем… все, что мы знаем наверняка, – это что мы сейчас здесь. Но где же мы, черт возьми?

– Висенте, – сказала Ронда, – ну-ка, будь добр, кончай с экзистенциализмом и взгляни на карту.

Их караван катил по равнинам западного Техаса, сквозь нескончаемые зной, ветер и пыль, которым, казалось, никогда не будет конца. Во все стороны тянулся беспредельный и однообразный, плоский, спекшийся от солнца ландшафт, с пятнышками одинаковых коричневых кустиков, расположенных на одинаковом, и тоже коричневом, расстоянии друг от друга… Путешественники уже готовы были просто взвыть от скуки. Единственное облегчение представляли изредка попадавшиеся им одинаковые коричневые пропыленные городишки и афиши по сторонам дороги, написанные от руки, – ибо это была земля придорожных аттракционов.

Но у них уже и так имелось с собой множество самых больших и маленьких в мире, так что не было нужды останавливаться.

Стоял безжалостный зной. Рубашка у Бадди прилипала к спине, а пыль прилипала к рубашке, и все это вместе прилипало к спинке сиденья. Ладони скользили по рулю, пот струился со лба прямо в глаза, их жгло от него и кололо. Пот каплями стекал с носа и падал вниз, на сиденье, образуя небольшую лужицу, а если Бадди на миг забывался и клал локоть на оконную раму, на коже оставался ожог.

Должно быть, для жителей городов, через которые они проезжали, они представляли собой поразительное зрелище: сотня одинаковых грузовых машин, словно скользящих низко над дорогой, совершающих свой путь через равнины; нанесенная краскодувкой Дева Мария с детьми, глядящая с боков машин, а время от времени – и Иосиф, с удивлением на лице взирающий на эти обожженные солнцем крохотные городишки, несомненно, нуждающиеся в спасении. И многие фермеры и работники, подняв головы и увидев, как они проезжают, должно быть, задумывались: да не пришло ли уже Царство Божие на Землю самым американским из всех возможных путей – по шоссе. Хотя навсегда останется загадкой, что они могли подумать о последнем грузовике, на котором (в результате тайного соглашения между Полли и Эдди) в целях конспирации был изображен огромный Элвис, широко расставивший ноги и указующий перстом в небеса.

Тем не менее казалось, что все пока идет довольно гладко. Слишком гладко, как представлялось Бадди, которому никак не удавалось избавиться от опасения, что творится что-то неладное. Это было чувство, что их преследуют или, может быть, им предшествуют: в этот век скользящего времени он никак не мог быть уверен, какое из двух предположений верно. Хотя здесь, на этих равнинах, не было никаких признаков того, что за ними следят, Бадди не мог избавиться от беспокоящего ощущения, что между ними затесался Иуда, только и ждущий подходящего момента, чтобы отдать всех этих Иисусов в руки римлян.

Хотя до сих пор их группе удавалось не допускать, чтобы кто-то отбился от стомашинной колонны, они разделили караван на «стайки» по двадцать с чем-то грузовиков в каждой на случай, если придется разъединиться. Родриго, издевательски ухмыляясь, назвал это «Системой по принципу Бадди», имея в виду смысл этого имени. Мечтатели разместились в одной группе машин, циркачи – в другой, Биби, Спад и обитатели Колпачного Ранчо – в третьей, а Лысые Пантеры – в четвертой. Каждая «стайка» была самодостаточна, снабжена необходимым горючим, едой, водой и походным снаряжением, которых должно было хватить до конца пути; каждая «стайка» могла поддерживать постоянный радиоконтакт с остальными; если им придется разъединиться, они должны будут, в соответствии с планом, двигаться дальше самостоятельно, в случае необходимости – до самой Патагонии, где все снова воссоединятся для последнего этапа пути – путешествия в Антарктику, организацию и осуществление которого следовало разработать на месте. Это, с точки зрения Бадди, оставалось самой большой прорехой во всей их операции.

Тени уже становились длинными, когда караван подошел к двухполосному шоссе, ведущему к границе мексиканского штата Сонора. Мечтатели сознательно предпочли избегать главных магистралей и больших городов с напряженным движением приграничного транспорта, не желая привлекать к себе слишком пристальное внимание.

– В каком ближайшем пункте на границе менее всего ожидали бы, что караван из сотни лоу-глайдеров с Непорочным Зачатием попытается ее пересечь? – спросила Ронда, когда на предыдущей неделе она вместе с Родриго, Бадди, Эдди и Висенте изучала карту, определяя план путешествия.

– Не в Хуаресе, – сказал Родриго. – Не в Ногалесе и не в Мексикали.