положение было каким-то неестественным: туловище было перекошено и держалось в кресле на ремнях безопасности, которыми Тарви никогда не пренебрегала.
«Сломан позвоночник», — поняла она. Тарви была парализована.
Тарви попробовала пошевелить языком, облизнула губы, приоткрыла и закрыла рот — получилось. Тогда она произнесла вслух:
— Борт, голосовое управление.
— Голосовое управление активно, — отозвался бортовой компьютер мягким мужским баритоном.
— Краткий отчёт за последние две минуты.
— Флаер был атакован лёгкой стелс-ракетой. Попадание во второй правый двигатель. Последствия: повреждение крыла; потеря двух топливных баков; повреждение фюзеляжа; частичная разгерметизация салона; замыкание цепей… — (Тарви на мгновение отключилась) — …противник — боевой аппарат сил милиции класса «Ястреб»; расстояние до противника — тридцать пять километров; высока вероятность повторной атаки…
— Полное управление, — произнесла Тарви, прерывая доклад машины. — Отключение систем контроля и безопасности вооружения. Доложить о состоянии вооружения.
— Управление полное. Контроль и безопасность систем вооружения отключены. Системы вооружения исправны. К запуску готовы восемь лёгких и четыре тяжёлых ракеты.
— Отстреливать тепловые ловушки каждые две секунды. Перевести все ракеты в боевой режим без запуска. Детонация — при сближении с противником на расстоянии одного метра.
— Отстреливаю тепловые ловушки. Предупреждение…
— Подтверждаю. Выполнять.
— Новые параметры применены.
— Рассчитать курс на таран. Скрытый манёвр через Завесу на максимально-допустимой, без критических повреждений машины, скорости.
— Предупреждение…
— Подтверждаю.
— Курс рассчитан.
— Приступить к манёвру.
— Выполняю, — сообщил компьютер. Это было последние, что услышала Тарви, перед тем, как потеряла сознание от навалившейся перегрузки.
Глава двадцать седьмая. Генерал Шейл
«Ястреб» генерала милиции Этэр Ланы Шейл летел под Завесой в направлении отмеченной на радаре движущейся точки. Точкой был коммуникатор её дочери Джелис, которая гнала сейчас скоростной спортмобиль в направлении Тира — города, одно упоминание которого причиняло генералу эмоциональную боль и раздражало.
Как только дочь сообщила ей о том, что она раскрыта и преследует курьера иблиссиан, бежавшую от неё и, с высокой вероятностью, направляющуюся в Тир, генерал отправила в Тир агентов и отряд спецназа небесной милиции, а сама последовала за дочерью. Джелис уверяла её, что в этом нет необходимости, и будет достаточно поддержки на месте, чтобы помочь ей схватить курьера и доставить всех на Небо, но первая мать была непреклонна. Она почти нагнала дочь. Ещё немного и она смогла бы защитить Джел, но… она не успела…
Их с дочерью разделяла сотня километров, когда бортовой компьютер сообщил Этэр о том, что одно из нескольких находившихся в этот момент поблизости воздушных судов Неба преследует машину Джелис.
Генерал проверила показатели радара: действительно, точка, обозначавшая подозрительный флаер, шла на пересечение с другой точкой, двигавшейся значительно медленнее — с машиной дочери. Маркер флаера сообщал о том, что это было частное судно и больше ничего — ни имени владелицы, ни принадлежности к организации. Возмутительное нарушение правил воздухоплавания! Если только… это не было судно Небесного Правительства… Впрочем, даже суда небесных властей обязаны предоставлять особый маркер по требованию милиции. Если, конечно, милицейский флаер открыто заявляет свои полномочия. Генерал не заявляла. Нельзя было кричать о себе — оповещать всех в округе о том, что флаер небесной милиции спустился под Завесу. Это могло помешать делу, спугнуть иблиссиан. В сложившейся ситуации, она сама была таким же нарушителем, как и пилот подозрительной машины. И вот теперь ей пришлось действовать вопреки выбранной тактике и заявить о себе во всеуслышание…
Генерал активировала милицейский маркер и включила рацию.
— Неопознанный флаер, направляющийся вдоль трассы номер сто пятнадцать одна тысяча пятьсот сорок три, с вами говорит генерал милиции Неба Этэр Шейл. Пилот, немедленно снизьте скорость и представьтесь! — приказала она по открытому каналу. — Повторяю. Неопознанный флаер над трассой сто пятнадцать одна тысяча пятьсот сорок три, немедленно снизьте скорость и назовите себя!
Ответа не последовало.
Генерал вызвала дочь по коммуникатору.
— Да, мама… — послышался голос Джелис.
— Гони! Выжми из машины всё, что сможешь!
— Что?
— Выполнять! — рявкнула она.
— Выполняю…
Генерал взглянула на радар: машина дочери увеличивала скорость… но… неопознанный флаер был уже совсем рядом…
Генерал пометила флаер как «противника» и запустила ракету-«невидимку», оснащённую антирадаром. «Ястреб» слегка вздрогнул, — это ракета покинула корпус, устремившись к назначенной цели, но было уже поздно…
…Неизвестная машина успела сделать то, чего боялась генерал, — радар показал, как от неё отделилась маленькая яркая точка и через секунду настигла машину дочери.
Что-то сверкнуло в темноте впереди. Что это, молния или взрыв, испаривший её дочь? Между флаером генерала и машиной дочери было без малого сотня километров.
Джелис больше не было.
Происходящее казалось генералу нереальным. Одна часть её разума отказывалась верить в реальность увиденного; другая — обезумела от ярости. Этэр взревела как раненый зверь и принялась раз за разом нажимать кнопку последнего вызова на коммуникаторе.
Ответа не было.
Она снова и снова жала на кнопку, пока не поняла, что кнопка сломана. Тогда, отшвырнув комм в сторону, она потянулась к панели управления…
Боевая панель сообщала, что отправленная ракета достигла цели, но враг был ещё в воздухе и набирал высоту. Неопознанный флаер уверенно шёл вверх, к Завесе, распуская позади грозди тепловых ловушек.
Её пальцы легли на панель управления огнём и принялись нажимать одну за другой клавиши пуска ракет. Щёлк. Стелс-ракета отскочила от «Ястреба» и, запустив двигатель, унеслась вдаль на гипертяге. Щёлк. Ещё одна ракета… Флаер генерала нёсся на предельной для пилота скорости на сближение с врагом. Щёлк. Еще одна… Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк… Когда все десять «невидимок» были запущены, генерал принялась запускать тяжёлые, более медленные, сверхзвуковые, — эти противник уже сможет обнаружить.
Когда ракет не осталось, она продолжала смотреть в экран радара на уже почти скрывшуюся в Завесе яркую точку.
Их разделяли всего два десятка километров, когда вражеская машина исчезла в Завесе.
— Что же ты делаешь! — вырвалось у генерала; она понимала, что та, кто в этот момент находилась внутри обезумевшей машины, уже мертва.
Войдя в Завесу на самоубийственной для пилота скорости, флаер исчез с радара.
Ракеты — последние, сверхзвуковые, те, что не сдетонировали в тепловых ловушках — одна за другой последовали за самоубийцей в Завесу, где стали взрываться от перегрева.
Прошла минута… неопознанный противник снова появился на радаре… в километре позади генерала, и, перейдя на гиперзвук, стремительно сократил дистанцию…
В последний миг, за которым была ослепительная вспышка и небытие, генерал
