Семен поклялся себе: с места не сдвинусь. Минуту выдержал и встал.
- Сем, только без разминок, - попросил Иван. - А то запрем от греха, одного на складе, другого в бане.
- Попытайся, - бросил тот, не оборачиваясь.
В дом прошел и увидел в гостиной Фею и Виктора. Замер у стены: лезть не стану, но приглядеть надо.
Виктор его не заметил, за Феей как коршун следил, а та алмаз оглядывала, в пальчиках вертела:
- Двадцать шесть карат, - бросила и обратно камень отдает.
- Не-не, - ладони выставил мужчина, заулыбался. - Тебе, - ладонью показал. - Подарок.
Семен головой качнул: нашел подход к девчонке. А вот купится и что? - уставился на нее искоса, внутренне надеясь - откажется, но особо в то не верил.
Эйфия удивленно бровь выгнула и вдруг рассмеялась так звонко и насмешливо, что Виктора от непонимания слегка перекосило:
- Мало что ли?
- Зачем мне алмазы? Я что, собираюсь энергоизолятор строить или носитель информации собирать? - кинула ему камешек.
Семен невольно заулыбался: молодец Фея.
Витек же насупился, задумался:
- Ладно, есть у меня еще одна вещичка, - вытащил из кармана колечко с рубином. - На-ка. Небось от этого не откажешься, - заулыбался.
Эйфия из вежливости грубую безделушку осмотрела и вернула, недоумевая: зачем Виктор ей всякую ерунду предлагает.
- Опять не то? Ну, ты графиня, елки. А я думал, споемся.
- Меньше думай. Оно когда нечем и не за чем, потому чтот без толку, - подал голос Семен.
- О-па! И ты здесь. Чего принесло? Я тебя предупредил - ухаживать буду.
- По-человечьи. Ухаживай, а я прослежу, чтобы именно так, а не иначе.
- Бродить за нами будешь?
- Как тень, - кивнул Семен.
- Ну, ты дурной, Горец, - качнул головой Прохоров. - Ладно, бди караульный. Если что, свечку подержишь.
- А в зубы?
- Во-во, только это и можешь, - хохотнул Виктор. - Ты брат Фее, сват, отец родной? Никто ты Сема, и в жизни и ей. Был у тебя шанс, ты его не использовал - свободен.
- Я с тобой собачиться не собираюсь. И не уйду. Рядом побуду, на всякий случай.
- Смотри, дело твое.
Фее надоело слушать разговор мужчин, тем более Семена видеть априори не хотелось, и девушка решила покинуть помещение вместе с его обитателями.
- Эй, ты куда? - поднялся следом Виктор.
- Ее Фея зовут, - напомнил Семен. Девушка даже не обернулась - прошла мимо него с каменным лицом только волосы колыхнулись, обдав мужчину манящим ароматом от которого в горле сухо стало.
- Ну и куда она? - удивился Виктор: вроде по уму подошел, с подарками, чего же выкобенивается?
- Спать. Устала от ухажера, - усмехнулся Семен.
Фея зашла в комнату Ильи, надеясь, что он у себя, но не застав хозяина печалиться не стала: оглядела полки, потрогала продолговатые предметы, выстроенные в ряд. Попыталась вытащить и устроила обвал. Штук пять этих вещичек упали на пол, раскрылись. Девушка с любопытством взглянула на листы и подняла один предмет, на котором были изображены маленькие примитивные иероглифы. Полистала неуклюже, села за стол, пытаясь найти взаимосвязь меж одинаковыми значками и расшифровать начертанное. Узор диковинный, похожий на код или древнюю тайнопись. И каждый знак отделен одинаковым интервалом - значит, в каждом иероглифе спрятан трехмерный смысл? Тогда непонятна неорганизованность и необразованность землян, как не понятно к чему столько труда вкладывать, изображая знаки, если их можно сразу в волновом порядке настроить на мозговые частоты.
Захлопнула хранилище тайн, повертелась, оглядывая комнату: что еще интересного? А ничего кроме таких же штук. Взяла еще одну и села на пол, заинтересовавшись примитивным плоским изображением. На свет лист выставила: может так проявится объем изображенных предметов? Ничего подобного. Пришлось довольствоваться тем, что есть.
Вскоре девушка поняла назначение предметов - релаксанты. Видно земляне иного не изобрели и вывели вот такое своеобразное лекарство от мышечного и психологического напряжения, бессонницы и волнений.
Девушка зевнула, легла на пол и, приложив книгу к голове, чтобы лучше спалось, закрыла глаза. И хорошо стало, спокойно, тепло. Она не заметила, как заснула.
Илья, зайдя в свою комнату, оторопел: на завале из книг сладко спала девушка, положив на лоб иллюстрированный томик стрелкового оружия. Выглядела композиция и смешно и чудно. Степной постоял и пошел за Семеном.
Тот слушал очередную байку Петра вместе с остальными промысловиками.
- Семен, - тихонько окрикнул его мужчина и поманил ладонью, загадочно улыбаясь: поднимись наверх.
Колмогорцев подошел:
- Пойдем, покажу одну чудную картину маслом, - открыл дверь в свою комнату Илья и плюхнулся на табурет, поглядывая на пол. Семен протиснулся следом и удивленно выгнул брови, узрев спящую Фею.
- Вот умаялась девочка, - улыбнулся Илья.
- Почему на книгах?
- Проснется, спроси.
Семен присел над девушкой, разглядывая ее блаженную физиономию с улыбкой на устах, диссонирующую с обложкой справочника по стрелковому оружию с двустволкой и старинным пистолем во весь разворот, лежащим раскрытым на лбу.
Дитя, - головой качнул, не зная смеяться или плакать по этому поводу, как и по поводу чудачеств девушки.
Убрал книгу и поднял Фею на руки.
Помоги, - кивнул Илье. Тот дверь приоткрыл, пропуская Семена.
Мужчина положил девушку на постель, снял с нее мокасины, и задумался: комбинезон Феи его значительно напрягал. Он ей как вторая кожа стал - и спит в нем, и ходит. Но организм-то дышать должен, а какой воздух может попасть под плотную, блестящую как целлофан обертку?
С другой стороны раздеть - потревожить и Фею и себя.
И все же руки потянулись к застежкам. Он уже видел, как Фея их открывает. Странные штуки: с виду обычные швы, а пальцем вдоль проведи, и раскрываются.
Раздел девушку, укрыл, стараясь не смотреть на нее, не думать.
И всю ночь провел как в печи, слушая ее дыхание, зная, что она обнаженная, доступная рядом, совсем близко.
Сегюр прибыл на Фарагост без должной помпы - тихо, как простой смертный.
В шатер наследника зашли агнолики, зорко оглядели помещение и приоткрыли полог, пропуская императора.
Лоан молча прошел внутрь, посмотрел на притихшего и побледневшего отпрыска, повернул к себе кресло и сел, махнув ладонью воинам - свободны.
- Я слушаю тебя, сын.
Констант молчал. Ему нечего было сказать, хотя все десять дней он усиленно готовил оправдательную речь. Сейчас же, под строгим взором отца парень лишь опустил голову.
