–– Да? Ничего себе строение…Ну, инсульт.
–– Тоже мимо, –– кивнул парень.
–– Ну, блин! Пардон. Тогда нервы его побереги!
–– Угу, –– тряхнул челкой парень, дожевывая очередной кусочек. –– Только я привык свои беречь, а не чужие.
–– Ну, ты и отпрыск, я тебе доложу, так себе. Никакого уважения к родной крови, ни трепета, ни тепла –– одно название. Я б удавилась, такого сына имея.
–– У тебя все впереди. Придет время, обсудим.
–– Щас! От ежиков пингвины не рождаются. Обломись.
Рэй рассмеялся, откинул остатки растения, втиснул кинжал в ножны на груди и улегся на мох, облокотившись. Алена примостилась рядом, положив голову ему на ноги. Настроение странным образом перешло от минора к крещендо. Погода уже не казалась холодной, окружающая растительность чужой и отталкивающей, а Лоан неприятным. Наоборот, девушка не могла не признать, что он весьма недурственен внешне, даже более, очень привлекателен, нет - откровенно, вызывающе красив. Ее так и манило потрогать упругие мышцы, вздыбливающие грудь и плечи, а на его улыбку ее губы сами изгибались в ответ. Если б он еще всегда был столь лоялен и вменяем, как сейчас, Алена, в принципе, могла бы сжиться с мыслью, что он ее муж. Она с трудом оторвала взгляд от Рэя, чтоб тот, со свойственной ему проницательностью, не заподозрил ее в смене гнева на милость, и воззрилась на шуршащую над головой листву.
Пара минут безмятежности пролетели, как мгновенье, и наступило отрезвленье. Внутри что-то екнуло и, словно толкнуло ее, в который раз за последние дни. Это уже всерьез беспокоило. Мало того, что ее живот рос не по дням, а по часам, внутри еще что-то шевелилось, словно ползало. Мысль о возможной беременности девушка отвергала напрочь, и, начитавшись в свое время маминых книжек по медицине, пришла к выводу, что в ней завелся какой-то паразит, инопланетный солитер, например. А так как поделиться своей растущей тревогой и сомнениями было не с кем, она решила во что бы то ни стало добраться до дома, где ей, несомненно, помогут. И добираться надо было срочно –– солитер с каждым днем становился все резвей и прожорливей.
Девушка резко села и серьезно посмотрела на Рэя:
–– Давай договоримся по хорошему - мне срочно надо домой. Срочно! Я здесь загнусь, понимаешь? Я согласна на любые условия с твоей стороны, говори.
–– Чем тебе здесь не по нраву? И что обозначает слово - загнусь? –– выгнул бровь парень, взгляд настороженный, цепкий.
–– Умру! Не место мне здесь, не нравится мне ваша жизнь! Варварство кругом, дибилизм какой-то! Словно в виртуальности живешь, не понять: где, что, да и не хочу я ничего понимать! Домой хочу! Где все ясно и понятно. Привычно, без всяких изысков и прогрессивных наворотов.
–– Привыкнешь.
–– Нет! Не привыкну! Не могу я здесь, не мо-гу!
–– Алена, наш мир не настолько отличается от вашего, чтоб к нему невозможно было привыкнуть, а насчет варварства, тут ты, как обычно перепутала определения. Хотела сказать одно, а сказала другое.
–– Ничего подобного! Я сказала, как есть! Рабство ваше и культы всяких…даже отношения меж людьми, впрочем, и людьми-то вас не назовешь, эрзац какой-то бесчувственный! Родственники, а друг к другу, как враги.
Рэй угадывал за тирадой жены скрытую тревогу и совсем на другую тему. Что-то ее беспокоило, и серьезно, и никак не то, что она выставляла на поверхность.
–– А вот это, милая, тебя не касается. Это мои проблемы, впрочем, и не мои, а их. Насчет остального… Представь себе … хищника, которого вырвали из стаи и поселили в человеческом жилище, заставили есть из тарелок, спать на кровати, носить одежду. Ему этот мир покажется варварским и чужим, как и человеку, попавшему в его стаю, и, тем не менее, и тот, и другой не будут правы, и привыкнут рано или поздно. Все дело именно в привычке. Нет плохого или варварского мира, как нет и хорошего, есть привычный мир. Тебе твой, тем он и хорош, мне –– мой. Но у тебя, в отличие от меня, нет выбора, я надеялся, что ты это уже поняла.
Алена нахмурилась и загрустила. Рэй приподнялся, подвинул ее к себе и обвел пальцами овал лица:
–– Ты умеешь говорить правду? Твои доводы надуманны. Причина плохого настроения в другом. Я прав? Тебе одиноко? Это ненадолго. Еще дней десять, и я смогу уделять тебе достаточно времени. Сейчас очень напряженный период, я только вернулся домой, и ..у меня много дел, которые, увы, не отложишь. Ты должна понимать, что твой муж занятой человек, но в ближайшее время я обязательно займусь тобой, обещаю: нужно выбрать служанок, подобрать охрану. Тебе скоро некогда будет скучать - пойдут празднества, придется готовиться к ним, подбирать наряды, изучить наши обычаи, язык, кстати.
–– Не хочу ничего! Мне домой надо!
–– Почему ты так упряма? В чем причина?
–– Я умру здесь, –– всхлипнула девушка.
–– Ты плохо себя чувствуешь? –– насторожился Рэй.
Алена стесняясь своего заболевания, и не в силах больше сдерживаться и носить в себе горе, уткнулась носом ему в шею и горячо зашептала:
–– Во мне что-то завелось. Оно шевелится. Я думаю, это солитер. Он растет, а я …я не знаю, что делать. Это, наверное, от вашей пищи или воды.
Рэй выгнул бровь, хмыкнул, фыркнул и расхохотался.
–– Я так и знала, что ты лишь посмеешься! Бесчувственный болван! –– отпрянула от него обиженная девушка.
–– О, Модраш! Какой ты еще ребенок!
–– А ты очень взрослый, да? Вымахал под два метра, так думаешь ума много?–– Алена хотела встать, но Рэй не дал, уложил ее на траву, навис и округлив глаза, прошептал, словно ужасаясь ее сообщению:
–– И давно шевелится?
Алена видела, что тот смеется над ней, но его лицо было настолько сияющим, что обидеться не представлялось возможным. Она лишь мысленно покрутила у виска –– crazy.
–– Дней шесть…–– протянула она, прикидывая, что ж его так от радости распирает?
Рэй делано серьезно кивнул и приник к животу девушки. Пару минут Алена лежала, боясь пошевелиться, и озадаченно косилась на парня.
–– А ваши солитеры с ногами? –– наконец спросил он, оторвавшись от нее.
–– В смысле? –– нахмурилась девушка, пытаясь понять, кто из них глупее.
–– Он пинается. Ногой. Ощутимо, –– нет, Рэйсли не сиял, он цвел и благоухал, как клумба у городской администрации, светился от радости, как театральный софит. Алена приподнялась на локтях, с подозрением глядя на чрезвычайно довольное лицо, и нахмурилась, не желая принимать действительность, но, уже сообразив, что за солитер в ней завелся:
–– Не-а! –– упрямо качнула она головой.
–– Да-а, –– кивнул Рэй, улыбаясь.
Алена села, и первая мысль, что мелькнула у нее в голове, была: ’Все, конец!’ Это действительно был конец, тупик, большой и жирный крест на всех мечтах и стремлениях, на будущем, на ней самой. Все. Не вырваться. Судя по тому, как смотрит на нее Рэй, даже если она сможет прорвать все заслоны и кордоны и сбежать, он все равно найдет ее и притащит обратно. Стоп. Он знал? Но как?...Как такое могло случиться? Ведь он другой, совсем, абсолютно.
