Они шли через подземный гараж в здании бывшего приемного отделения, когда из-за двери с надписью «Вход воспрещен» донесся стук и приглушенные вопли. Все повернули головы.
— Там кто-то стучится. Может, его надо впустить? Или выпустить? — поинтересовалась мисс Куделка.
— Во-первых, выпустить, а во-вторых, не надо, — ответил Ворон-сенсей. — Там сидят пленники лорда Форкосигана. Должно быть, они очнулись. Я не хотел им давать им слишком большую дозу снотворного в нагрузку к постэффекту от фаст-пенты и парализатора.
Лорд Марк развел руками.
— Что ж, это не мое дело. — Он совсем не удивился тому, что его брат накачивает людей наркотиками и запирает. Только спросил: — Когда он намерен их отсюда убрать? Моя сделка, как я полагаю, продвигается довольно быстро.
— Не знаю. — Ворон-сенсей пожал плечами. — Они — элементы в его головоломке. — И добавил, поскольку стук не прекращался: — Я лучше подожду, пока не явится Роик и не утихомирит их. Мерзкая парочка.
Джин склонил голову, прислушиваясь, и пошел к двери.
— Эй! Это голос старика Йани!
— Кого? — удивился Ворон, и одновременно с ним Тенбери спросил: — Ты уверен?
— Эй, Йани! Это ты там?
Стук смолк. Дрожащий голос прокричал:
— Джин? Это ты? Отопри дверь и выпусти меня!
— А где те два человека? — крикнул Джин в ответ.
— Я услышал, как кто-то стучит и ругается, и пошел взглянуть, — приглушенно отозвался Йани из-за двери. — С чего тут у нас стали запирать людей?
Ворон-сенсей воздел руки и сквозь зубы процедил:
— О, милорду Аудитору это очень не понравится. — Он наклонился к замку.
Лорд Марк отступил на шаг и деловито вытащил парализатор из внутреннего кармана своего черного пиджака. Мисс Куделка не стала прятаться ему за спину, а, наоборот, обошла его кругом и встала по другую сторону от двери. Она напрягла плечи, согнула руки, и внезапно стала выглядеть очень спортивно.
После напряженной паузы дверь открылась.
Йани, ругаясь, выбрался наружу. Вид у него был дикий и помятый, на лбу большой кровоподтек, под носом засохла кровь.
Ворон-сенсей сунул голову в дверь.
— Вот дерьмо. Сбежали!
Едва Роик завел машину в подземный гараж, Майлз увидел, что дверь в кладовку, где были заперты пленники, открыта, и возле нее толпится народ, и поморщился. Он, прищурясь, сразу отметил пустой квадрат бетона там, где стоял захваченный ими фургон «Нового Египта»… а потом изумленно распахнул глаза, когда заметил светловолосую головку, возвышающуюся над несколькими темными. Не требовалось переводить взгляд ниже, чтобы догадаться, кто там торчит на уровне плеча.
— Какого черта? — удивился Роик, останавливая машину. — Что здесь делает мисс Карин?
— Приехала вместе с моим братом, конечно же. Вопрос в том, какого черта здесь делает Марк?
Они вылезли из машины, и Майлз вклинился в толпу, таращившуюся на пустую комнатку. Увы, даже его самый грозный Аудиторский взгляд не мог заставить Ханса и Оки волшебным образом появиться там по его желанию. Не то чтобы он недостаточно сильно того желал…
Он повернулся. Так, вот все: Тенбери и Ворон, Марк с Карин, консул Форлынкин, Джин, приплясывающий возле них и взахлеб излагающий всю историю, и потрепанный старый Йани, то ли рассерженный, то ли виноватый. Ничего особо серьезного с ним не стряслось, хотя, если судить по его жалобам, он близко познакомился с наихудшей разновидностью кибо-дайнийских ангелов смерти.
— Как давно все случилось? — Майлз попытался выяснить главное.
— Вскоре после того, как вы уехали, — сокрушенно признался Ворон. — Боюсь, я поосторожничал с дозой. Извини…
Майлз отмахнулся, понимая, если не прощая.
— Значит, они уехали как минимум два, а то и три часа назад. Полно времени, чтобы добраться до дому. Или куда угодно еще.
Майлз быстрыми штрихами набросал в уме дерево тактических решений. Если эта парочка умотала, спасая свою шкуру, они могут быть где угодно, но вряд ли вернутся, а если да — то уж точно не с подкреплением: полиция и их собственное начальство для них сейчас представляют равную угрозу. Если же они послушно вернулись в «Новый Египет»… тогда вариантов еще больше. «Уж не встретили ли мы их по дороге? Поздно спохватились…» Оба бандита прекрасно разглядели Роика, могли мельком заметить Ворона, и хотя Майлза с его запоминающейся внешностью они не видели, но Роик здесь и сам по себе фигура слишком приметная. А как только опознают его, след быстро приведет к Майлзу, хотя такой результат точно озадачит «Новый Египет».
Кроме того, теперь в «Новом Египте» знают, где находится криоцентр Сюзи, и они почти наверняка уверены, что Лейбер, их изначальная цель, оказался здесь — хотя у них не было никакой возможности убедиться, что он здесь так и остался. Успела ли корпорация выяснить, что ее служащий — теперь уже наверняка бывший служащий — сбежал с криотрупом Сато? А если да, догадаются ли они, что ее оживили, или считают, что Лейбер возит ее в криокамере с собою как некий громоздкий сувенир на память? Можно ли обнаружить на записях с каких-нибудь камер в криохранилище, как Майлз и его ударный отряд вызволяют бедную Алису Чен? И что они сделают с этой информацией, если ее получат? И…
— Черт, — пробормотал Майлз. — Мне нужно еще раз поговорить с этим идиотом Лейбером. — Если он хочет понять, как они мыслят, ему нужно больше информации о руководителях «Нового Египта».
Он тяжко вздохнул и произнес в полный голос:
— Привет, Марк. Зачем ты сюда приехал? Да еще так неожиданно.
Марк склонил голову без каких-либо извинений и чуть ухмыльнулся.
Майлз перевел взгляд на Ворона:
— Я полагал, что мы друг друга поняли насчет подобного рода сюрпризов?
Ворон с виноватым видом пожал плечами и пробормотал:
— Слишком ранний рейс…
Майлз решил оставить явно бесплодную тему.
— Привет, Карин.
Она кинула на него быстрый взгляд, точно успокаивая:
— Привет, Майлз. Как дела?
— Очевидно, не так здорово, как я думал. — Он в последний раз заглянул через проем в мрачную тесную комнатку — по-прежнему пустую — и отвернулся. Тенбери, слава богу, успокоил Йани и повел его с визитом к медтехнику Танаке.
Вдруг из кузова консульского фургона донесся пронзительный вой: «Наруж-ж-жу! Наруж-ж-жу!»
Брови Форлынкина поползли на лоб.
— Вы еще кого-то похитили?
В его голосе звучала скорее покорность судьбе, чем осуждение. Капля точит камень, подумал Майлз; очевидно, острые грани консульского характера понемногу сглаживались.
