— С той ночи мне перестали сниться кошмары, — сказал Винсент. — Они ещё с лицея, с самого первого курса меня не отпускали, а в ту ночь исчезли навсегда. Так что если кто здесь и ангел-хранитель, так это ты. Без тебя я никто и ничто.
Ринайя повернула его к себе, обняла, прижалась лбом к плечу, хвостом обвила за талию.
— Где ты, там и я, мой путь идёт по твоей дороге, твоё сердце стало моим сердцем. Пока есть ты, есть я, и никому не встать между нами, — произнесла она слова брачной клятвы.
— Отныне и навечно, во тьме, в сумраке и на свету твоё дыхание стало моим дыханием. Пока есть ты, есть я, и никому не встать между нами, — ответил Винсент. Обнял жену, поцеловал. — Теперь мы одно целое. Мы никогда не расстанемся.
— Мы всегда будем вместе, — подтвердила Ринайя. — Теперь мы одно целое.
= = =
Кийриас нервно мерил шагами гостиную своего дома. Её крикливая роскошь, прежде наполнявшая сердце восхищением и гордостью, теперь вызывала лишь досаду и раздражение.
— Вульгарное нуворишество, — зло прошипел Кийриас. — Кич и пошлость.
Николай и Гюнтер засели где-то в Гирреане, ничего серьёзного пока не делают, собирают информацию и ждут объяснений учителя, однако терпение их не бесконечно, а старшие братья категорически отказывают Кийриасу в разговоре.
— Только бы парни не сорвались, не наломали дров… — прошептал Кийриас. — Пресвятой Лаоран, сохрани их от опрометчивости.
В гостиную заглянул один из старших братьев.
— Пройди в малую комнату, — приказал Кийриасу. — С тобой желают говорить.
Тот растерялся. Держать на посылках старшего брата мог только кто-то высшего руководства, один из ближних братьев. Но почему он сидит в подсобке, будто ученик первого посвящения?
Кийриас робко переступил порог малой комнаты, низко поклонился. Старший брат встал на колено.
— Отец мой Великий, это младший брат Кийриас.
Кийриас рухнул в чельном поклоне, даже не успев разглядеть того, пред чьи взором оказался. Для простого братианина встреча с одним из Великих Отцов не столько честь, сколько угроза. Речь явно пойдёт о суровой каре за какой-то очень и очень серьёзный проступок. Только какой? Никаких хоть сколько-нибудь серьёзных дел, ни плохих, ни хороших, Кийриас за собой не знал. Всё слишком обыденно и мелко даже для внимания Младшего Отца, и тем более — Великого.
— Почему гирреанец до сих пор жив? — холодно спросил Великий. Голос у него молодой и резкий, лет Великому Отцу не больше тридцати пяти.
— До назначенного срока, до тридцатого октября, ещё двое суток, — ответил Кийриас. — Даже двое с половиной.
— Это не оправдание! Твоим ученикам приказано было не позднее, слышишь ты, — не позднее! — чем тридцатого октября доставить в Каннаулит голову гирреанского выродка. А чем вместо этого занимаются Николай и Гюнтер?
Угроза в голосе Великого звучала не шуточная. Хвост Кийриаса свился в спираль.
— Я даю им шесть часов, — сказал Великий. — К двадцати двум ноль-ноль голова гирреанца должна быть здесь. Иди.
Подняться из поклона Кийриас не посмел, выскользнул из комнаты на четвереньках. В коридоре кое-как, цепляясь за стену, поднялся на ноги. Колени дрожали. Чем грозил невыполненный приказ, догадался бы и младенец. Смертью, чем же ещё? Причём смертью мучительной.
Сам бы Кийриас шею гирреанцу свернул, не задумываясь. Отцам лучше знать, кому какую долю определить. Чтобы уберечь от гнева высших Николая, Кийриас готов был истребить хоть весь Гирреан от мала до велика, с жандармами вместе.
Только вот сам Николай… Его пролитие невинной крови страшит гораздо больше собственной смерти. «Вот дурачок, идеалист. Пресвятой Лаоран, ну как же можно быть таким наивным в его-то годы? Да ещё Гюнтер этот с толку сбивает, срань светлорожая».
— Ты что, вечно тут стоять намерен? — раздражённо сказал старший брат.
Кийриас посмотрел на него с задумчивостью и спросил:
— Зачем братство приняло Гюнтера? Беглый орденец строптив и ненадёжен, ему нельзя доверять.
— Да, он своенравен. Но это поправимо. Со временем всё наладится. Гораздо важнее, что любую стратегическую игру высшего уровня сложности твой Гюнтер вскрывает часа за четыре максимум. Он вычленяет её главный алгоритм, после чего уже нет необходимости решать множество мелких промежуточных задач, чтобы перейти с уровня на уровень. С начального этапа можно перескочить сразу на финальный, а после попрыгать с уровня на уровень просто любопытства ради, только чтобы посмотреть как они устроены. На такое способен лишь очень одарённый аналитик и планировщик. Генштаб или охранка о таком сотруднике могут только мечтать. Кадровики ордена не пальцем, знаешь ли, деланы. Абы кого в адепты не берут.
Кийриас молчал. Старший брат спросил досадливо и зло:
— Ты сколько времени тратишь, чтобы перейти с уровня на уровень?
— Часов восемь-двенадцать. Как и все.
— Это потому, что за текущими тактико-стратегическими задачами ты не можешь разглядеть логики самой игры. Ты активно включаешься в её сценарий и становишься частью игрового пространства. Ты целиком и полностью подчинён её правилам, и потому не можешь контролировать события. В то время как Гюнтер видит не игровые задачи, а всю игру целиком, он находится вне её, а потому способен ею управлять.
— Если так, — хмыкнул Кийриас, — то какой смысл играть? Ни малейшего удовольствия.
— А Гюнтер и не играет. Он думает и делает выводы.
— Да уж, — хмуро процедил Кийриас и, не дожидаясь разрешения старшего брата, вышел из дома. Сел на крыльцо, задумался.
И Николай, и Гюнтер высказались против ликвидации гирреанца, увидели в этом какую-то неправильность. Николай чувствовал её интуитивно, Гюнтер цеплялся к логическим несообразностям. Но приказ отвергали оба.
Значит, с приказом и в самом деле что-то не то. И даже очень не то.
Но прежде чем делать какие бы то ни было выводы, надо разобраться с тем, на кого направлен приказ.
Кийриас прошёл в кухню, достал из кладовки старенький ноутбук, раньше принадлежавший двоюродному деду. Почтенный родственник редко им пользовался и, при глубокой устарелости деталей, выглядел ноутбук новёхоньким, свежекупленным. Оставалось надеяться, что блестящий хлам всё же способен работать с современной сетью.
Работал он неплохо, хотя и втрое медленнее, чем привык Кийриас. Но это пустяки. Кийриас открыл бенолийскую директорию космонета и загрузил в поисковую систему данные гирреанца — снимки, имя, адрес.
Информации нашлось немного. Справка из паспортного стола — ДНК, имя, возраст, табельный ранг, церковная приписка, домашний адрес. Предписание жандармамерии — Северцев Авдей Михайлович подлежит особому надзору как близкий родственник государственного преступника. Протокол жюри «Хрустальной арфы» о присуждении Северцеву гран-при конкурса. Санкция прокуратуры на прекращение дознания по делу о нанесении Северцеву А.М. тяжких телесных повреждений в связи с окончанием отведённого для расследования срока. Разрешение дежурного судьи на передачу всех документов по означенному делу в архив. Учётная запись налоговой инспекции — Северцев из балансировщика энергокристаллов стал расчётчиком в том же СТО. Вот и всё.
